Мысленно я уже хочу прекратить это безумие, но жажда проклятия теперь неумолимо требовала от меня завершить начатое до конца! Боль от ран стала затихать, дыхание мое постепенно возвращалось в норму, а сердце больше не билось в агонии и не норовило выскочить из груди… Дарующая жизнь энергия, словно ток, наполняла меня сквозь злосчастные и ненавистные острые клыки, не оставляя моей жертве ни малейшего шанса.
Спустя время я почувствовал, что дыхание Клары замедлилось, а ее хватка, что держала меня и прижимала к себе, значительно ослабла. Ее тонкие пальчики нырнули в мои темно-русые волосы, приятно поглаживая мягкую шевелюру.
— Спасибо, Уильям, за тепло и пусть короткую, но счастливую жизнь… — прошептала Клара, в следующую секунду закрыв глаза и тихонько убрав руку. Я же, оставаясь во власти проклятия, продолжал проливать слезы и жадно отнимать жизнь своей жертвы…
Когда последняя частичка энергии чистой и невинной души перешла ко мне, жажда проклятия угасла, вернув мне мой рассудок. В панике я расцепил хватку, но передо мной предстала горькая реальность — Клара обмякла и погрузилась в гибельный сон, под воздействием которого ее сердце вскоре остановится, что станет знаком ее окончившейся жизни…
Аккуратно уложив бедняжку на кровать, в истерике утыкаюсь носом в уже почти не вздымающуюся грудь и провожу пальцем по губам возлюбленной в надежде, что та мне ответит хоть каким-нибудь словом или движением.
— Нет! Клара… Пожалуйста, очнись… Любимая… — взмолился я, надрываясь от стремительно накрывающей меня истерики.
Проклятие всегда так работало — вслед за поглощением энергии меня обуревала истерика и ярость, а после все это сменялось невыносимым желанием уснуть…
Словно сам разум желал на время покинуть эту адскую реальность…
Не получив от супруги ответа, я громко заорал от переполняющих меня ярости и отчаяния, чем привлек внимание и так до чертиков напуганных гостей дома.
Забежавшая первой в комнату Лэйла увидела происходящее и, громко вскрикнув, начала оседать на пол, где ее и подхватил расстроенный шурин.
Похоже, ей самой стало плохо от увиденного, а что уж тогда говорить обо мне…
Выпустив наружу всю ярость, я вновь бросил взгляд на не подающую признаков жизни возлюбленную.
Разум стремительно стало захватывать желание вновь погрузиться в сон и забыть про этот кошмар…
Поцеловав в лоб свою супругу и погладив на прощание ее мягкие каштановые локоны, я лег рядом и, нежно схватив еще не до конца оледеневшую руку, закрыл глаза в надежде хотя бы на время покинуть эту страшную реальность…
Проклятие исцелило мои физические раны, но при этом нанесло другие… Душевные… И если раньше это были лишь мелкие царапины, то после потери той, что завоевала особое место в моем сердце, они стали громадными и уже вряд ли поправимыми…
В глубине души я бы сейчас очень хотел умереть вместе с супругой. Не будь при этом последствий для моего народа, то я, наверное, так бы и сделал…
Но в итоге я теперь вынужден влачить еще более жалкое существование, чем когда-либо ранее.
Что же я такого сделал в этой жизни, что меня так наказывает судьба? Искренне надеюсь, что душу того, кто наложил это страшное проклятие, настигнет не меньшее наказание за страдания невинных людей…
Глава 21
Уильям
Я вновь на танцевальном вечере. Мы с супругой движемся в медленном вальсе, позабыв обо всем вокруг. Клара положила голову мне на плечо, а я игриво поглаживал ее мягкие, пахнущие цветочными духами, каштановые локоны, что мягко переливались в полумраке. Когда музыка утихла, мы остановились, а чарующий взгляд ее изумрудных очей уставился прямо на меня. Ее теплые губы, слегка приоткрытые, так и манили меня впиться в них поцелуем. И я не устоял…
Я был настойчив, уверен и страстен. Моя возлюбленная стонала под напором поцелуев и ласк, но я ни на секунду не прерывал сладостные объятия. Я так по ней соскучился, что просто сошел с ума едва только увидев ее снова…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Подхватив супругу на руки, я понес ее в уже нашу общую спальню. Ногой я аккуратно открываю дверь, заношу в комнату Клару, усаживаю ее на кровать и…
Резко в нос ударяет странный, почти тошнотворный запах, из-за чего страсть и желание мгновенно улетучиваются. Он словно витал по комнате, окружал меня и никуда не хотел исчезать.
— Фу, что это за вонь?! — проворчал, заткнув себе нос. — Под кроватью точно никто не сдох?!
Клара удивленно захлопала глазами и стала крутить головой по сторонам. Похоже, она совсем не понимала о чем идет речь. Пожав плечами, она поднялась с кровати и потянулась ко мне рукой, словно собираясь проверить мое самочувствие.
В следующий миг ее рука стала прозрачной, а сама перепуганная супруга стала отстраняться от меня, а потом и вовсе побежала прочь из комнаты. В панике я мчусь за ней, но все вокруг словно стало мутным, а ориентироваться становилось все труднее и я спотыкался на каждом шагу. В итоге супруга окончательно исчезла, а после исчезло и все, что я видел вокруг.
Я зажмурил глаза в надежде вновь открыть их и увидеть обстановку такой, какой она была раньше, но все обернулось куда хуже.
Перед моим взором предстала моя старая добрая спальня, в которой я ночую еще с детских лет… Разве что мебель здесь менялась…
Рядом на кровати сидел Ханс и тыкал мне в нос чем-то смоченным куском ткани. Запах у него был знакомый — как раз именно эту вонищу я и почувствовал. Еще раз сморщившись, я отодвинул подальше руку друга, держащую тошнотворное оружие. Еще и это противное ощущение, когда прилип к чему-то мокрому… Красная влажная лужа под моим правым боком всем своим видом говорила о том, что со мной произошло что-то нехорошее.
Неподалеку от кровати стояли Ноа и Лэйла. Темно-русая гостья горько плакала, утыкаясь в грудь своему супругу, а шурин успокаивающе поглаживал плечо возлюбленной, при этом с неподдельной скорбью и некой злостью взирая в мою сторону.
Не понимаю… Почему?
Желая выяснить все детальнее, я поворачиваю взгляд в левую сторону и застаю Ниннэ на другом краю кровати. Беловолосая целительница пока не бросила на меня и малейшего взгляда, нервно копошась рядом. Стоило мне повернуться еще немного и реальность ударила в голову словно тяжеленный молот.
Ах да, Клара же пожертвовала собой ради моего спасения…
Сердце вновь заныло болью потери от вида умирающей возлюбленной, что тихо лежала рядом…
В панике хочу привстать, но Ханс толкает меня обратно.
— Лежите, господин, я еще не закончил.
По телу мурашками пронесся холодок и только сейчас я осознал, что на мне нет рубашки. Мокрым полотенцем друг аккуратно протирал мой правый бок от запекшейся крови.
Стоп, а где рана?! И как Ниннэ приехала так быстро? Или просто я так долго спал? Сколько же тогда прошло времени?
— Уильям, раз ты пришел в себя, то помоги мне, пожалуйста, ненадолго приподнять леди Клару, — высказала просьбу целительница, окинув меня выжидающим взглядом.
Резко присев на кровати, я послушно подползаю к супруге и приподнимаю ее голову. Ниннэ надела на шею спящей девушки необычный кулон с зеленым каплевидным камнем и, едва карабин защелкнулся, тот неярко засветился чарующим светло-изумрудным сиянием. Жестом руки беловолосая помощница дала знак положить бедняжку обратно на подушку.
Со стороны я наблюдал, как Ниннэ держит мою супругу за руку и, зажмурив глаза, словно о чем-то молится…
— Прости, Ниннэ, — ударился я в рассказ. — Это я во всем виноват. Как наивный ребенок чуть не стал жертвой убийцы, из-за чего у меня и Клары не было иного выбора…
Договорив неслышную молитву, целительница открыла глаза и обратила свой взгляд в мою сторону.
— Ничего не поделаешь: что сделано, то сделано. Клара поступила благородно, согласившись на смертоносный ритуал ради твоего спасения, и теперь Вестианским землям ничего не угрожает.