— Так и скажи, что я для тебя обуза, — яростным шепотом ответила Амарисуна.
Эльф тихо выругался.
— Да при чем тут обуза?! О тебе же беспокоюсь, дура!
— На себя в зеркало посмотри, — огрызнулась Суна. — Я еду и точка.
— Но зачем тебе это?! — не сдержавшись, воскликнул Мориан.
— Зачем что? — сразу вмешался в разговор Улиэнь.
— Зачем класть в рот сразу два куска сыра, — обворожительно улыбнулась Амарисуна.
Эмъен шевельнул крыльями.
— Видимо, чтобы живот треснул, — невозмутимо ответил он. — Да ты кушай, кушай, — пододвинул он тарелку покрасневшей Амарисуне.
Ужин внепланово затянулся за полночь, во многом из-за Алларда.
Совершенно не знакомый с поном, эмъен упился "вот еще этого легкого компотика, пожалуй", в усмерть. Уговорить его отправиться в свою комнату и проспаться ни Суне, ни Мориану не удалось. В какой-то момент Аллард хлопнул Улиэня по плечу, и предложил: "грянуть родовым танцем в честь возвращения красотки Амарисуны". Эмъены эффектно прошлись по центру зала, размяли крылья и выдали что-то со множеством поворотов и подскоков. Следом подтянулся с десяток эльфов, откуда-то притащили несколько музыкальных инструментов, Мориана ухватила какая-то женщина и утянула к танцующим. Амарисуна повисла на другой руке эльфа, категорически не желая отпускать того, и в результате вся троица врезалась в спину Алларду. Эмъен сфокусировал на Амарисуне взгляд, ткнул пальцем ей в грудь, покачнулся и мешком свалился ей под ноги. Танцующий рядом Улиэнь поспешил на помощь Мориану и вдвоем они поставили пошатывающегося Алларда на ноги.
— Может, тебе все-таки показать твою комнату? — вежливо осведомился Улиэнь.
— С-стой! — Аллард схватил того за руку. — Лучше покажи, в каком кувшине пон! С-считать приказом!
Суна увидела, как Улиэнь медленно побледнел, словно лицо мазками покрыли белой краской. Осторожно высвободив руку, Улиэень подвел Алларда к столку, подчеркнуто почтительно налил ему пона в кружку, встал рядом с ним и замер как статуя. Суна растерянно моргнула.
— Мориан, — Амарисуна, наблюдавшая за эмъенами, дернула эльфа за рукав. Мориан, на чье плечо, не обращая внимания на разнуздалую мелодию, положила голову хорошенькая асмантка — единственная на всю школу, да и та пьяная — раздраженно отмахнулся.
— Да отцепись же ты! — Суна раздраженно отпихнула девушку от эльфа. Та протестующее замахала руками. Амарисуна развернула ее за плечо и коленом под зад отправила к другим танцующим.
— Это ревность? — недовольно поинтересовался эльф, одной рукой удерживая вернувшуюся и рвущуюся дать сдачи Амарисуне девушку. Девушка пошипела, укусила Мориана за запястье и, гордо отвернувшись, ушла.
— Определенно. Но ты лучше туда посмотри, — Амарисуна кивнула на Алларда и Улиэня. — Аллард совсем распоясался. Командует Улиэнем так, словно тот к нему личным прислужником приставлен. Но что удивительно, Улиэнь, похоже, не против. Тут что, в пон грибы подмешивают?
Мориан скрипнул зубами.
— Плохо. Слово Правителя — закон для эмъена. Вот почему немногие эмъены остальись в стороне от войны. Те, кто остался нетронут Тьмой, последовали за своими Правителями беспрекословно.
— Но Улиэнь не знает, что Аллард — его Правитель, — возразила Суна, уворачиваясь от упорно пытающегося наступить ей на ногу юноши. Эльф взял ее под локоть и отвел к стене, подальше от танцующих.
— Магия, милая моя, магия. Ты же помнишь, что магия эмъенов основана на смерти. Магия Правителей — тем более. Она настолько узнаваема, настолько втиснута в память рода эмъенов, что они чуют малейшее ее проявление. Видимо, Аллард потерял над собой контроль, много выпив. Потребовал подчинения, приказал. А как дать понять, что приказы должны выполняться беспрекословно? Только открыть, что ты Правитель, дать магический импульс, показать, что неподчинение грозит смертью.
— Из-за кружки пона?! — ужаснулась Амарисуна.
— Нет, конечно. Будь Аллард трезв — он точно не разменивался бы на такую мелочь. Но он, как ты видишь, допивает второй кувшин. А магия смерти — это метка Правителей. Все равно, что написать на лбу.
— А как они ее распознают все-таки? — безнадежно спросила Суна.
— Говорят, от нее кровь холодеть начинает. Хочешь — спроси у Улиэня. Мне кажется, нам придется многое ему теперь объяснять.
Амарисуна задумчиво скользнула взглядом по танцующим. Музыка сменилась на медленную и вдохновенную, и теперь танцевавшие торжественно топтались на месте, кое-кто — откровенно засыпая.
— Так может, расскажем ему всю правду? Мориан, он может нам помочь. И уж точно он не предатель — его предки не сражались в войну, и он не станет.
Мориан глухо рассмеялся.
— Ты знаешь, я полтора года путешествовал один. Потом, когда узнал, куда мне надо ехать, мне в какой-то момент понадобилась помощь, и я доверился Елайе. Затем я был вынужден рассказать все тебе, потом появился Аллард. Давай еще Улиэню расскажем. А, может, всей школе сразу? Давай я шэт'та просто разошлю со своей историей — чтобы меня пристукнули за каким-нибудь поворотом!
— Я тебя не понимаю, — ответила Амарисуна раздраженно. — Это же прекрасно, если у нас будет больше союзников.
— У нас? — скептически протянул Мориан.
— У нас, — отрезала Суна.
Мориан выразительно закатил глаза, но промолчал.
Между тем, музыканты потихонечку выбились из сил, танцевавшие сообразили, что, несмотря на спонтанный праздник, утренних тренировок еще никто не отменял и принялись поспешно расходиться. Дежурившие ученики, зевая и поругиваясь, убрали со столов посуду, отряхнули крошки и кое-как размели сор по углам. Все это время Аллард невозмутимо жевал хлеб с сыром, утянутый с блюда, а Улиэнь так же невозмутимо подливал ему остатки пона. Ученики не осмелились отобрать кувшин у своего учителя, только покосились на замерших у стены Мориана и Амарисуну, переглянулись и вышли из зала. Как только за последним учеником захлопнулась дверь, Улиэнь упал на одно колено перед Аллардом, приложил руки к своей груди и наполовину развернул крылья.
— Приказывайте, мой Правитель. Я в вашем распоряжении.
Мориан и Суна, не сговариваясь, шагнули ближе. Аллард перестал жевать, повернул голову к Улиэню и нахмурился, что-то соображая. Потом постучал себя кулаком по лбу.
— Какой я тебе Правитель? Забудь, ты меня не видел, я тебе приснился. И мы только что были на "ты".
Улиэнь упрямо наклонил голову.
— Я не видел тебя, Правитель, ты мне приснился. Но пока я вижу этот сон, я снова говорю: приказывай, мой Правитель.
Аллард скосил глаза, уронил голову на руки и захрапел.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});