получился неожиданным, отличавшийся от того, что я чувствовала во сне, но не неприятным. Наоборот, он словно подстегнул меня, придавая смелости и разжигая еще горящие внутри угольки желания.
— Как насчет того, чтобы теперь тебе помолчать? — шепнула я и снова его поцеловала.
Майк держался совсем недолго, и когда я приподняла бедра, потершись о его член через ткань, застонал мне в губы и потянулся к завязкам на спортивных штанах, в которые переоделся после ванной. Я продолжала поглаживать его шею и ласкать язык, пока он стягивал штаны и устраивался поудобнее между моих ног. По позвоночнику прошла волна мурашек, стоило мне почувствовать твердую бархатистую головку возле самого входа, но вместо того, чтобы оттолкнуть его, я обхватила ногами бедра Майка и притянула ближе, задыхаясь от своей внезапной смелости. Лицо, наверное, горело еще пуще прежнего, потому я поспешила спрятать его, уткнувшись Майклу в шею, когда он первый раз осторожно толкнулся. Проникнуть глубоко ему не удалось ни с первого раза, ни со второго, ни даже с третьего. Однако он осыпал легкими поцелуями плечо и приговаривал, чтобы я расслабилась, чтобы впустила его. В какой-то момент давление стало таким сильным, что я зажмурилась и едва не заплакала от переполнявшись меня эмоций, но легкие поглаживания Майка и его уверенные движения все же принесли плоды. С каждым мгновением он оказывался все глубже, а первые ощущения, будто меня пытались разорвать изнутри, сменились иными. Я чувствовала себя наполненной до краев, боль сменилась гораздо более приятным, тягучим чувством.
— Уверена, что не невинна? — проворчал Майкл, и я почему-то рассмеялась, немного нервно, попеременно всхлипывая. — Ш-ш-ш, ну, что ты, все хорошо. Слышишь?
Он нашел мою ладонь на своей шее и отцепил, прижав к матрасу над моей головой и переплетая со мной свои пальцы.
— Готова?
Я даже не сообразила, к чему, когда Майк вышел едва ли не до конца, а потом поспешил вернуться в горячее лоно. Толчок был таким мощным, что я едва не задохнулась, а изголовье кровати ударилось о стену. Наверное, если бы мне хватило воздуха, мой крик услышали бы во всем доме, но нам повезло, к этому моменту я могла только хрипеть и бормотать что-то несвязное. Мне казалось, что Майкл стал частью меня, с каждым новым, все более уверенным и сильным толчком, я выгибалась, царапала его спину, гладила по дорожке шерсти, ведшей к хвосту, запрокидывала голову, подставляя под поцелуи и укусы шею, и до крови кусала губы, поскольку ощущения были такими сильными, что я едва держалась в сознании. Он заполнял каждую частичку, проникая так глубоко, что задевал внутри какую-то невероятную точку, даровавшую целую бурю раздиравших меня ощущений. Трение, давление, толчок. Раз за разом, пока я окончательно не потеряла разум. И когда это все же произошло, Майкл укусил меня в шею, прокусывая кожу, толкнулся так резко и глубоко, как ни разу прежде, и замер. Тогда мой мир разлетелся на тысячи чаинок увеселительного сбора, которые я даже не хотела собирать.
Меня покачивало на волнах красивого корабля с белыми парусами. Бриз морского воздуха овевал разгоряченное тело, даря желанную свежесть и прохладу. Этот сон был куда лучше прежних, и мне совсем не хотелось просыпаться. Даже когда я почувствовала на губах настойчивые поцелуи и приятный голос с хрипловатыми нотками вдали.
— Джойс, просыпайся.
Я застонала и попыталась отвернуться от мешавших мне губ и забраться под подушку, где они меня не достанут.
Раздался смешок.
— Я бы и сам еще полежал с тобой рядом, но отец уже несколько раз подходил к двери и интересовался, почему мы еще не встали и все ли у нас хорошо. Уже полдень, Джойс. Обычно я встаю около пяти утра. Неудивительно, если он заволновался, что нас отравили.
— Пять утра? — это единственное, что уловило мое все еще дрейфовавшее на волнах сознание.
— Армейская привычка, — хмыкнул он.
— Ужасная привычка, — вынесла я вердикт.
Майкл рассмеялся, чмокну меня уголок губ.
«Приятно».
— Возможно. Но уже полдень, а у нас еще очень много дел.
— Не хочу.
— Нужно, родная, сегодня нужно.
— Не могу. Ты убил меня, — я снова попыталась залезть под подушку, но мне наглым образом сцепили в замок руки.
Майкл снова меня поцеловал, на этот раз куда глубже, но потом со стоном все же отстранился.
— Не убил. Только вырубил. Ты на проверку оказалась менее выносливой, чем катт, о возрасте которого так любишь зубоскались.
— Как грубо, — фыркнула я.
— Вставай, Джойс, ты слишком соблазнительно лежишь, я держусь из последних сил.
— О, нет, я еще не восстала. Как феникс возрождается из пепла, а я…
— А ты встаешь и немедленно, — он шлепнул меня по ягодице, так звонко, что я возмущенно распахнула глаза.
— Ты меня ударил!
— Глупости, — Майкл прикусил мою нижнюю губу, а потом рыкнул и поднялся, быстро натягивая штаны.
— Сколько сейчас времени? — я села, сонно потирая глаза, и поморщилась от боли в ноющих мышцах.
— Полдень.
— Уже?
— Так и знал, что ты ничего не слышала, — насмешливо отозвался Майк, поворачиваясь ко мне лицом и застегивая рубашку. — Отец заходил…
— Заходил? — в ужасе переспросила я, заливаясь румянцем.
— Он подошел к двери с другой стороны, если быть предельно точным.
— О, Древо, и что он теперь обо мне подумает? Он же не нашел тебя в твоей спальне и пошел в мою… Майк, я не выйду из этой комнаты. Никогда.
Я смотрела на катта широко распахнутыми глазами, полными тревоги и дикого стыда, но он лишь отмахнулся.
— Я не дам тебя в обиду. Пока одеваешься, я с ним поговорю, чтобы ничем тебя не смущал. Пойдет?
— Даже представлять себе не хочу этот разговор, — я закрыла лицо руками, готовая провалиться сквозь кровать.
Майк рассмеялся и направился к двери.
— Сбегай в ванную и оденься, будем ждать тебя в столовой.
Как только дверь за каттом закрылась, я оглядела себя, заметив кучу синяков и то, что в какой-то момент все же лишилась трусиков. Покраснев еще сильнее, побежала в ванную, а оттуда, быстро приняв душ и избавившись от следов недавней близости, обратно к кровати, возле которой так и лежал мой чемодан. Потянувшись за простым хлопковым платьем, я замерла, закусив губу и все же достала другое. Сегодня хотелось выглядеть как можно лучше, но не вычурно, а потому приталенное голубое платье из летящей ткани отлично подошло. Волосы я расчесала и с одной стороны убрала заколкой в тон с поблескивающим красивым камушком. Немного косметики и я, наконец, робко улыбнулась себе в зеркале. Образ вышел милым, но приковывающим внимание.
Бросив