Однако большая часть разума Гавина все еще пребывала в оцепенении. Суан Санчей усмирили и пороли в наказание, а она была всего лишь смещенной Амерлин. Что же они сделают с лже-Амерлин, с главой мятежниц?
Заставили выть по полдня…
Эгвейн пытают. Ее усмирят! Если уже не сделали этого. А после этого ее казнят. Гавин проследил, как уходят три Айз Седай. Затем он медленно развернулся, странно спокойный, положив ладонь на эфес меча.
Эгвейн в беде. Он медленно прикрыл глаза, стоя посреди площади. Где-то вдали мычали коровы, в канале неподалеку плескалась вода.
Эгвейн казнят.
«Кому принадлежит твоя верность, Гавин Траканд?»
Он пошел по деревне, шагая на удивление уверенно. На Отроков нельзя положиться в действиях против Белой Башни. Он не мог использовать их для организации побега. Но и в одиночку он тоже не мог сделать это. Оставался лишь один вариант.
Десять минут спустя он был в своей палатке, аккуратно пакуя седельные сумки. Большую часть вещей придется бросить. Было несколько дальних дозоров, и Гавин и прежде приезжал к ним с неожиданной проверкой. Это будет хорошим предлогом, чтобы покинуть лагерь.
Он не мог вызвать подозрений. Коварла была права. Отроки следовали за ним. Они уважали его. Но они не были его собственностью – они принадлежали Белой Башне, и обернулись бы против него так же быстро, как он сам обернулся против Хаммара, будь на то воля Амерлин. Если кто-то из них едва заподозрит, что планирует Гавин – ему не проехать и сотни ярдов.
Он закрыл и застегнул седельные сумки. Придется обойтись этим. Он решительно вышел из шатра, перекинув сумки через плечо, и направился к коновязи. По пути он подал знак подойти к нему Раджару, который показывал группе солдат сложные приемы с мечом. Раджар приказал подменить его и поспешил к Гавину, нахмурившись при виде седельных сумок.
– Я собираюсь на проверку к четвертому дозору, – сообщил Гавин.
Раджар бросил взгляд на небо – спускались сумерки.
– Так поздно?
– Последний раз я проверял утром, – пояснил Гавин. Удивительно, почему его сердце не рвалось из груди. Оно билось спокойно и ровно. – Предпоследний раз я проверял после полудня. Но самое опасное время, когда тебя могут застать врасплох – это вечер, когда еще достаточно светло для атаки, но достаточно поздно для того, чтобы люди уже устали и набили животы едой.
Раджар кивнул и последовал за Гавином.
– Свет знает, как нам сейчас нужны бдительные разведчики, – согласился он. Дозоры Брина прочесывали деревни менее чем в полудне пути от Дорлана. – Я пришлю сопровождающих.
– Не стоит, – сказал Гавин. – В последний раз Четвертый Дозор заметил мое приближение за добрые полмили. Отряд поднимает слишком много пыли. Я хочу проверить, так ли остры их глаза, если нужно заметить одинокого всадника.
Раджар снова нахмурился.
– Я буду в безопасности, – сказал Гавин, выдавив кривую улыбку. – Раджар, ты же знаешь, это так и будет. Что? Ты боишься, меня схватят бандиты?
Раджар расслабленно рассмеялся.
– Тебя? Да они скорее Слита поймают. Ладно. Но обязательно пошли гонца с сообщением, когда приедешь обратно в лагерь. Я полночи глаз не сомкну – вдруг ты не вернешься.
«Прости, что я буду стоить тебе сна, друг», – подумал Гавин, кивнув. Раджар побежал обратно наблюдать за поединком, а Гавин вскоре обнаружил себя уже за пределами лагеря, снимающим путы с Вызова, пока деревенский мальчишка, заменявший конюха, нес седло.
– У тебя вид человека, который на что-то решился, – неожиданно произнес чей-то тихий голос.
Гавин развернулся, схватившись за меч. Одна из теней неподалеку двигалась. Присмотревшись, Гавин смог различить затененный силуэт кривоносого человека. Будь прокляты эти плащи Стражей!
Гавин постарался напустить на себя непринужденный вид, как с Раджаром.
– Скорее человека, счастливого от того, что ему есть чем заняться, – сказал он, отвернувшись от Слита к подошедшему помощнику конюха. Гавин бросил ему монетку и отпустил мальчика, взяв седло сам.
Слит продолжил наблюдать из тени громадной сосны, как Гавин водрузил седло на спину Вызова. Страж знал. Поведение Гавина могло обмануть кого угодно, но он чувствовал, что с этим человеком оно не сработает. Свет! Неужели ему придется убить еще одного человека, которого он уважает? «Чтоб тебе сгореть, Элайда! Чтоб тебе сгореть, Суан Санчей, и всей вашей Башне! Прекратите использовать людей. Прекратите использовать меня!»
– Когда мне сказать твоим людям, что ты не вернешься? – спросил Слит.
Гавин затянул подпругу, подождав, пока конь сделает выдох. Он посмотрел поверх Вызова, хмурясь.
– Ты не собираешься остановить меня?
Слит усмехнулся.
– Сегодня я бился с тобой трижды и не выиграл ни единой схватки, хотя мне помогал неплохой боец. Ты выглядишь как человек, который убьет при необходимости, а я не жажду смерти так, как некоторые могут предположить.
– Ты мог бы сразиться со мной, – сказал Гавин, закончив с седлом и водрузив сумки на место, закрепляя их. Вызов фыркнул. Коню никогда не нравилось таскать на себе лишний вес. – Ты бы даже умер, если бы счел это необходимым. Если бы ты напал на меня, даже если бы я убил тебя, это подняло бы шум. Я бы никогда не смог объяснить, почему убил Стража. Ты мог бы остановить меня.
– Это так, – сказал Слит.
– Тогда почему ты отпускаешь меня? – спросил Гавин, обходя мерина и взяв его поводья. Он встретился взглядом с глазами человека в тени, и ему показалось, он уловил слабый намек на улыбку на его губах.
– Возможно, мне просто нравится видеть, что тебе не все равно, – ответил Слит. – Возможно, я надеюсь, ты найдешь способ покончить с этим. Возможно, меня одолели лень и горечь от израненной столькими поражениями души. Да найдешь ты то, что ищешь, юный Траканд, – легкий шелест плаща возвестил о том, что Слит ушел, растворившись в темноте спускающейся ночи.
Гавин рывком забросил себя в седло. Ему в голову приходило лишь одно место, где можно искать помощи для спасения Эгвейн.
Пришпорив коня, он оставил Дорлан позади.
Глава 14
Шкатулка открывается
– Значит, это одна из Предавшихся Тени, – сказала Сорилея. Беловолосая Хранительница Мудрости обошла пленницу кругом, задумчиво разглядывая Семираг. Разумеется, Кадсуане не ожидала страха от кого-то вроде Сорилеи. Айилка была крепкой, как статуя, выдержавшая шторм за штормом, стойкая к ветрам. Среди Айил эта Хранительница Мудрости была особенным воплощением силы. Она прибыла в поместье совсем недавно, с теми, кто доставил ал’Тору сообщение из Бандар Эбана.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});