Лейтенант бросился сломя голову во второй отсек к своему "таинственному сундуку" с шифром. Слышу, как возмущается Рыбаков:
- Вот, паразит, вырядился! Вам, мол, в случае чего хана, а мне, канадскому коммерсанту, ничего не сделают - я у большевиков не по своей воле. А "пушку" сбоку зачем привесил? Нас стрелять?
Шриро это, безусловно, слышит, но, чтобы дело не дошло до "международного конфликта", кричу в переговорную трубу центрального поста:
- Прекратить галдеж! Стоять по тревоге!
Через десять минут Шриро поднялся на мостик с радиограммой.
"Вашем районе шведский транспорт следует Лиссабон. Не атаковывать".
Оперативно! Тревоге дал отбой, записали в вахтенный журнал об обгоне шведского транспорта, освещенный флаг которого уже хорошо виден на его борту. Следуем в точку рандеву к мысу Бара-Хед.
В 08.25 открылась вершина гор Бара и очертания других Гебридских островов. Честь и слава штурману! Прибыли точно и по времени и по месту. В ураган, без лага, с капризничающим гирокомпасом и спрятавшимися светилами перейти через весь океан и выйти в назначенную точку - это уже не удача, а умение. Штурман Иванов вполне заслужил благодарность.
Острова гористые, со скудной растительностью. На них обитают рыбаки, животноводы, сборщики гагачьего пуха. Здесь неукоснительно соблюдается один обычай. Перед вступлением в брак жених должен всю ночь простоять на одной ноге на "стене влюбленных", нависающей над каменистым обрывом в Атлантический океан. Одно неосторожное движение, и жених никогда не станет мужем. Не удивительно, что разводы на острове чрезвычайно редки.
Наслаждаемся тишиной после океанского неистовства. От Атлантики нас прикрывают Внешние Гебриды. Справа тянутся изрезанные фьордами острова и побережье Северной Шотландии. Качка почти прекратилась. Блаженствуем! Но в каком состоянии корабль! Ни одной целой цистерны. Все побито, изуродовано, покорежено штормовой волной. Будто из пасти дьявола вырвались.
Слева у нас Оркнейские острова с главной базой британского флота Скапа-Флоу. В первую мировую войну сюда дважды пытались проникнуть немецкие подводные лодки, одна из них с экипажем из добровольцев офицеров-подводников. А в октябре 1939 года сюда проникла германская "U-47" под командованием лейтенанта Гюнтера Прина. К счастью для англичан, на якоре стоял только устаревший линкор "Ройял-Оук". Его лодка и потопила. Погибло восемьсот британских моряков. "U-47" благополучно выскользнула из гавани, несмотря на сумасшедшее приливное течение. Прину с экипажем устроили в Германии пышную встречу с приемом у фюрера и фотографированием с Геббельсом. Вопрос о прорыве "U-бота" разбирался в английском парламенте, где пришлось выступать Уинстону Черчиллю. Англия с великой скорбью оплакивала погибших моряков. База была покинута крупными надводными кораблями, и до сих пор ею не пользуются.
Вышли из Портленд-Ферт в Северное море. Снова затрещал корабль, зазвенела посуда, в рубочный люк полилась вода. Высокая крутая волна, восьмибалльный встречный ветер, дифферент на нос и корму до восьми градусов. Сопровождавший нас английский тральщик превратился в сплошную белую глыбу от атаковавших его волн. С его мостика просигналили прожектором:
- Иметь ход четыре узла!
Ползем черепашьим шагом. Записывая семафор тральщика в вахтенный журнал, дивсвязист долго чертыхался в адрес лордов адмиралтейства. Ворчал, что на месте командира корабля он не только не держался бы в кильватере британского "тяни-толкая", но считал бы оскорбительным находиться с ним в одном квадрате. Однако ворчанием делу не поможешь. Лишь к ночи море немного успокоилось, тралец расшевелился, и мы пошли одиннадцатиузловой скоростью по проливному "Бродвею"- хорошо освещенному фарватеру Английского канала.
Рассвет 12 января застал меня на мостике. Видимость переменная, проглядывает берег, из-под воды торчат мачты потопленных лодками и авиационными магнитными минами судов. Вошли в залив Ферт-оф-Форт, а в нем огромнейшие стаи чаек. Значит, есть рыба и рыболовные кэчи ее ловят.
Встречные суда, заметив нас, сначала шарахаются в сторону, будто черт от ладана, а распознав флаг, с удивлением и радостью нас приветствуют. На палубы высыпает чуть ли не весь экипаж...
Ошвартовались возле батопорта, главного бассейна Розайта, куда уже вошли "С-54" и "С-55". Это место называется Ист-Камбер. Штурман вручил мне справку: за 330 часов 23 минуты мы от Галифакса до Розайта прошли 3250 миль над водой и за 9 часов 42 минуты 30 миль под водой.
Так закончился наш "прыжок через Атлантику". А впереди лежал не менее опасный и долгий путь на север, на Родину, где ждали нас товарищи по оружию.
А. Матиясевич. В глубинах Балтики
Алексей Михайлович Матиясевич, капитан первого ранга. В годы Великой Отечественной войны Краснознаменная подводная лодка Балтийского флота "Лембит", которой командовал Матиясевич, потопила 21 и тяжело повредила 4 вражеских корабля и транспорта. После войны командовал соединением подводных лодок на Балтике.
Поздно вечером "Лембит" отошел от плавбазы "Иртыш" и направился вниз по Неве. Мы шли в Кронштадт, откуда лежал путь в Балтику... Обстановка в Финском заливе была сложной. Еще в 1941 году гитлеровское командование заявляло, что корабли Балтийского флота, оставшиеся в строю после таллинского перехода, надежно заперты в Ленинграде и Кронштадте и никогда не смогут выйти в море. Артиллерийские обстрелы в течение блокадной зимы, и в особенности апрельские налеты фашистской авиации, были направлены на уничтожение наших кораблей, стоявших в Неве. Как стало известно впоследствии, в начале 1942 года в штабе германского флота было проведено специальное совещание высших офицеров, где было принято решение усилить минные заграждения в Финском заливе и Невской губе, с тем чтобы ни один советский корабль не смог прорваться даже из Ленинграда в Кронштадт. Кроме того, в ряде районов Финского залива увеличилось число дозорных противолодочных кораблей. Артиллерийские батареи противника, расположенные в Стрельне и Петергофе, а также по берегам залива, произвели пристрелку Морского канала и фарватеров, по которым могли проходить наши корабли. Едва сошел лед, противник, применяя шлюпки, катера и самолеты, несмотря на большие потери от огня нашей артиллерии, стал минировать Морской канал.
После дополнительных минных постановок в мае - июне 1942 года число вражеских мин, выставленных в Финском заливе, достигло почти 13 тысяч. На некоторых островах и по берегам залива враг установил шумопеленгаторные и радиолокационные станции. Балтийское море, хвастливо заявляли фашисты, является морем Германии, по которому можно плавать, не опасаясь советского Военно-Морского Флота.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});