Читать интересную книгу Вечерние новости - Артур Хейли

Купер поглядывал на входную дверь. По его просьбе Джонатан Мони позвонил Гарри Партриджу и Кроуфорду Слоуну и попросил ненадолго появиться. Купер был рад слышать, что оба согласились.

Они вошли вместе. Купер как раз описывал предполагаемую конспиративную квартиру похитителей.., он остановился на полуслове и указал на дверь. Все одновременно повернулись, и, несмотря на искушенность аудитории, при появлении Слоуна, а за ним Партриджа раздался общий вздох изумления.

В знак уважения к гостям Купер сошел с кафедры. Представлять ведущего “Вечерних новостей” было излишне, и Купер просто уступил ему место.

— Привет, Тедди, — сказал Слоун. — Что я должен делать?

— Я полагаю, сэр, главное, чтобы эти ребята с вами познакомились.

— Насколько они осведомлены? — спросил Слоун полушепотом.

К ним подошел Партридж и слушал их разговор.

— Почти полностью. Я решил, что мы должны оказать им доверие, — так будет больше толку.

— Я с этим согласен, — сказал Партридж. Слоун кивнул:

— Я тоже не против.

Он, будто кафедры тут и не было, подошел прямо к рядам стульев. Лицо его было серьезным — никто и не ожидал увидеть его улыбающимся и жизнерадостным; когда он заговорил, то его голос тоже звучал подавленно.

— Леди и джентльмены, может быть, в ближайшие несколько дней кто-то из вас сумеет непосредственно помочь благополучному возвращению моей жены, сына и отца. Если судьба нам улыбнется и это произойдет, не сомневайтесь, я лично разыщу вас, чтобы отблагодарить. А пока спасибо, что пришли, желаю успеха. И удачи нам всем.

Многие слушатели встали, некоторые подходили к Слоуну, чтобы пожать руку и от души пожелать успеха; Тедди Купер заметил, что кое у кого на глазах были слезы. Слоун попрощался и ушел так же скромно, как появился. Партридж, обменявшись рукопожатиями и поговорив с некоторыми из присутствующих, вышел следом.

А Купер продолжил инструктаж новоявленных сыщиков, описывая объект поиска. Когда он предложил перейти к вопросам, несколько человек подняли руки.

Первым был парень в майке Нью-Йоркского университета.

— Предположим, кто-то из нас нашел объявление, которое соответствует описанию и может навести вас на нужный след. Мы звоним и сообщаем вам об этом. Дальше что?

— Для начала, — ответил Купер, — мы выясняем, кто поместил объявление. Как правило, в объявлении бывает указана фамилия. Если же фамилии нет, а есть только номер почтового ящика, постарайтесь взять за жабры газетчиков; если они заупрямятся, за них возьмемся мы. 

— А потом?

— Если удастся связаться по телефону с теми, кто давал объявление, то мы зададим им пару вопросов. Если нет — нанесем им визит. Затем, если нам по-прежнему будет казаться, что эта ниточка куда-нибудь приведет, то осмотрим — очень осторожно — место, указанное в объявлении.

— Вы все время говорите “мы”. — В разговор вступила симпатичная девушка в модном бежевом костюме. — Вы имеете в виду себя и других “шишек”, или нас тоже подпустят к самому интересному — к месту действия?

Раздались веселые выкрики и смех. Тедди Купер тоже рассмеялся.

— Ну, во-первых, я не “шишка”, а шиш — а это разница. — Снова смех. — Но даю вам слово: по возможности вы будете участниками событий, в первую очередь тех, которые поможете раскрутить. Хотя бы потому, что вы нам для этого нужны. У нас не так много помощников в этом деле, и если обозначится цель, скорее всего вы к ней и направитесь.

— Когда дело дойдет до этого, — спросила миниатюрная рыжеволосая девушка, — там будет съемочная группа?

— Иными словами, вас интересует, попадете ли вы на экран?

— Ну что-то в этом роде, — улыбнулась она.

— Это зависит не от меня, но, думаю, шанс есть.

В заключение, когда вопросы были исчерпаны, Купер высказал несколько идей, которые тщательно обдумал ночью и еще ни с кем не обсуждал:

— Я прошу вас не только просматривать объявления насчет помещений за три месяца, но и пролистать все страницы в газетах — ищите что-нибудь необычное. Не спрашивайте меня, что именно, — я и сам не знаю. Но помните: похитители, по нашему предположению, пробыли в этом районе около месяца, может быть, двух. За такой срок, как бы они ни осторожничали, они могли допустить какую-нибудь мелкую оплошность — другими словами, наследить. Возможно, эта оплошность каким-то образом попала в газеты.

— Звучит весьма многообещающе, — раздался чей-то голос. Тедди Купер кивнул:

— Согласен: один шанс из тысячи, что такое произошло да еще и просочилось в прессу, такова же вероятность, что кто-то из вас на подобное сообщение наткнется. Да, ситуация против нас. Но не забывайте, чей-то лотерейный билет всегда выигрывает, хотя шансов — один на миллион. Могу сказать вам только одно: думайте, думайте и еще раз думайте! Ищите усердно и с умом. Включите воображение. Мы вас пригласили, потому что считаем сообразительными; докажите это. Разумеется, ваша первоочередная задача — объявления о сдаче внаем, но имейте в виду и другие возможные варианты.

Когда Купер закончил, то, к его величайшему удивлению, все встали и зааплодировали.

Еще раньше, в то утро, как только начался рабочий день, Гарри Партридж позвонил своему знакомому адвокату, имеющему клиентов среди организованной преступности. Тот был не слишком любезен.

— А, это вы. Я обещал в пятницу, что попытаюсь аккуратно навести справки, — я пытался дважды, безрезультатно. Только не надо садиться мне на шею.

— Прошу прощения, если я… — начал было Партридж, но адвокат не дал ему договорить.

— Вы, телевизионные ищейки, никак не можете понять, что в данном случае я рискую головой. Люди, с которыми я имею дело, мои клиенты, доверяют мне, и я не собираюсь терять их доверие. Я-то знаю, что им плевать на чужие проблемы, какими бы серьезными эти проблемы ни казались вам или Кроуфорду Слоуну.

— Я все понимаю, — запротестовал Партридж. — Но это же похищение и…

— Закройте рот и слушайте! Во время нашего последнего разговора я выразил уверенность в том, что никто из моих клиентов не только не совершал похищения, но и не имеет к нему ни малейшего отношения. Я по-прежнему стою на своем. Но мне приходится пробираться по минному полю, убеждая каждого, что если ему что-то известно или до него дошли какие-то слухи, то ради своей же пользы стоит этим поделиться.

— Послушайте, я же сказал, я приношу извинения, если…

Адвокат гнул свое:

— Такие вещи с помощью бульдозера или скорого поезда не решишь. Понятно?

— Понятно, — подавив вздох, сказал Партридж. Голос адвоката смягчился.

— Дайте мне еще несколько дней. И не звоните, я позвоню сам.

Повесив трубку, Партридж подумал, что хотя знакомые — люди полезные, их не обязательно любить.

В то утро, еще до появления на Си-би-эй, Партридж принял решение не включать в “Вечерние новости” информацию о связи известного колумбийского террориста Улисеса Родригеса с похищением семьи Слоуна.

После встречи с ребятами Купера Партридж отправился разыскивать группу поиска, чтобы сообщить им о своем решении. В комнате для совещаний он застал Карла Оуэнса и Айрис Иверли и изложил им свои аргументы.

— Подумайте сами. Сейчас Родригес — единственная ниточка, за которую мы можем ухватиться, и ему это неизвестно. Если мы сообщим об этом во всеуслышание, скорее всего это дойдет до самого Родригеса, мы срубим сук, на котором сидим.

— Неужели это имеет значение? — с сомнением спросил Оуэнс.

— Полагаю, да. Все факты говорят за то, что Родригес действует под прикрытием. Мы же заставим его вообще залечь на дно. Не мне вам объяснять, что в этом случае у нас практически не останется шансов выяснить, где он, а значит, и Слоуны.

— Я все понимаю, — сказала Айрис, — но, Гарри, неужели ты думаешь, что такая сенсационная новость, о которой знают как минимум десять человек, будет лежать в кубышке, пока мы не созреем? Не забывай, что лучшие силы всех телекомпаний и всех газет брошены на расследование этого преступления. Не позднее чем через двадцать четыре часа знать будут все.

К ним присоединились Рита Эбрамс и Норман Джегер; они сели и стали слушать.

— Может быть, ты и права, — сказал Партридж, обращаясь к Айрис, — но думаю, нам придется на это пойти. — И добавил:

— Терпеть не могу изрекать прописные истины, но, по-моему, иногда нам стоит помнить, что выпуск новостей — не Чаша Грааля. Если какое-то сообщение ставит под угрозу жизнь и свободу людей, сенсационность должна отступать на второй план.

— Мне вовсе не хочется казаться ханжой, — вставил Джегер, — но в данном случае я на стороне Гарри.

— Есть еще одно обстоятельство, — сказал Оуэнс, — ФБР. Если мы утаим от них информацию, у нас могут быть неприятности.