А кроме того, он никак не мог избавиться от ощущения, что за ним наблюдает нечто огромное, клыкастое, когтистое, стремительно опасное; он постоянно ожидал нападения.
И всетаки страх перед драконом по сравнению с боязнью высоты казался просто детским ночным страхом. Тьорл бросил быстрый взгляд через плечо. Сейчас они были вдвоем с Лавимом – их послали на разведку. Как показалось эльфу, силы Лавима возрастали вместе с его обаянием, а обаяние любого кендера, как известно, возрастало вместе с грозящей ему опасностью. Тьорл знал, что он, пожалуй, единственный, кто мог бы удержать Лавима от драки, если драться вовсе не обязательно.
Они поднимались по крутому склону горы, шли по узкому уступу, и эльф старался как можно теснее прижиматься к каменной стене, что была когда-то стеной Северных ворот Торбардина.
Когда они дошли до ворот, Тьорл чувствовал:
ноги его дрожат от напряжения и от усталости. Теперь им надо было дождаться Финна и Кема те поднимались медленно, осторожно. Шум скатывающихся по склону камней всякий раз отзывался болезненным эхом в сердце Тьорла.
Лавим, обогнавший эльфа и забравшийся на уступчик шириной не более длины его ноги, развлекался тем, что сбрасывал камешки в бездонную пропасть.
Голова у Тьорла закружилась, он закрыл глаза, понял, что так еще хуже, и снова открыл глаза.
Боги, обрушившие когда-то на Кринн Катаклизм, разрушили Северные ворота, но, правда, не полностью. Кое-где стены уцелели, в них были видны похожие на открытые раны глубокие трещины. Уступ, по которому шли Тьорл и Лавим, был и всегда узок, а со временем его ширина уменьшилась всего до трех футов. Сейчас больше всего он подходил орлам для отдыха – что-то вроде насеста.
Неизвестно как оказавшийся сзади Тьорла Лавим подошел, сияя от удовольствия.
– Тьорл, разве здесь не прекрасно?! Отсюда виден весь мир! Честное слово! Я видел болота и, думаю, видел Скулкап. Между прочим, они уже не горят – болота, я имею в виду. А Скулкап вообще не может гореть, он же весь каменный. Готов поспорить, если бы не вон те горы, можно было бы увидеть и Старую Гору. Готов также поспорить, что можно было бы увидеть весь путь до моря, да и до Энстара. Да докуда угодно! Мой отец, он как-то сказал, что за морем есть еще какие-то земли, но он не знал никого, кто бы там побывал. Мне почему-то кажется, кто-то сюда пришел оттуда, и им, этим кому-то, вероятно, так здесь понравилось, что они и не подумали возвращаться обратно.
Ветер зашумел сильнее, и Лавим повысил голос, чтобы Тьорл его слышал.
– Когда мы ушли с Равнин, я думал, мы доберемся сюда, победим всех врагов и вернемся на холмы, но теперь я так не думаю, Тьорл. Я думаю, мы непременно спасем этого Хорнфела, найдем Хаука, и Станаха, и Кельду, и потом… потом я отправлюсь посмотреть, что там за земли, там, за Энстаром.
Лавим стал вслух размышлять о том, как должны выглядеть земли за Энстаром, кто там живет, как туда добраться, есть ли там другие кендеры…
Слушая Лавима вполуха, Тьорл улыбался. Не было смысла даже и пытаться заставить его помолчать. В конце концов, если здесь на высотах действительно, как предупреждал Музыкант, сидит дракон, то он уже все равно увидел, что они подошли к воротам.
Как бы там ни было, но. проще остановить лавину, чем болтовню кендера. Тем более, что Лавиму еще не удавалось отвести душу с тех пор, как они ушли с болот.
И вдруг Тьорл с удивлением понял: Лавим уже выговорился и затих.
Весь в поту, с запорошенным пеплом и пылью лицом, со слезящимися глазами, подошел Финн; следом за ним шел Кембал. Оба они тяжело дышали.
– Лавим, а где же ворота?
Кендер показал рукой вперед:
– Сразу же за поворотом. Я уже видел их. Мы действительно пришли, верьте мне.
– А где же этот самый дракон?
Лавим весь ушел в себя. Затем он улыбнулся и закивал головой – он слушал то, что говорил ему Музыкант. Ткнув пальцем в скалу, кендер решительно заявил:
– Прямо вот здесь, над нами. Он в большой пещере, внутри горы. Музыкант говорит, он рассержен. Он говорит, дракон черный и не любит, когда светло. А сейчас в его пещере слишком много света. Слишком много – для него.
– Черный?! Сейчас день, светит солнце. Может быть, он днем не летает?
– Ах, нет, – сказал Лавим бодро-весело. – Музыкант говорит, он не любит свет, но летать при свете может. Наверное, свет его только лишь раздражает. Он говорит: Тьорл, ты вот почему боишься дракона: он действительно сейчас рассержен, и он произнес маленькое заклинание страха, ну, чтобы вокруг него всем было страшно. Если он еще больше рассердится и произнесет большое заклинание, то ты не сможешь и с места двинуться. – Он поднял голову, кивнул и добавил: – Музыкант говорит, дракон знает, что мы уже здесь.
Финн смотрел так, будто хотел на месте убить кендера за то, что он говорит. Кембал молча вынул меч из ножен.
Тьорл только улыбнулся:
– Ладно, Лавим, давай отдохнем от всего от этого.
– Отдохнем от чего?
– А почему дракон не нападает на нас? Музыкант знает это?
– Ух, а я и не спрашивал…
– Ну так спроси!
– Сейчас, сейчас… Я… ох… Музыкант говорит: потому что дракон чего-то ждет. Он знает, что мы здесь, и знает, что может запросто убить нас в любое время… – Финн что-то раздраженно проворчал, а Лавим пожал плечами с видом невинным и даже оскорбленным. – Я извиняюсь, но так думает дракон. И он ждет. – Кендер снова взглянул на Финна: – И не спрашивай меня почему. Я не знаю, потому что Музыкант не знает. Он знает только, что дракон ждет. Но я думаю, он ждет, потому что должно что-то случиться или…
Лавим замолчал. А потом вдруг перешел на шепот, дрожащий шепот:
– Я думаю, мы опоздали.
Кендер побледнел, Тьорл схватил его за руку:
– Лавим, что? Что случилось?
– Мы пришли слишком поздно… Да, Тьорл, мы пришли слишком поздно!
– Лавим, о чем ты говоришь?
Кендер выдернул свою руку из рук Тьорла и помчался по засыпанному мелкими камнями уступу.
– Лавим! Стой! Подожди!
Тьорл побежал за ним. И почти сразу же оступился.
Подвернув лодыжку, Тьорл упал на одно колено. Боль огнем ударила в колено и в голень.
Он испугался, что сейчас упадет с уступа в долину, до которой тысяча футов, испугался такой для себя смерти. Он хотел крикнуть, но не смог.
Подбежавший Кембал крепко схватил Тьорла за руку и оттащил подальше от края уступа. Все это произошло так быстро, что Финн не успел даже и шага шагнуть.
– Проклятый кендер! – проворчал Финн. – Чтоб ему!
Вниз с шумом катились камни и щебень. Холодный ветер обдувал лицо Тьорла. Он ясно слышал, как стучит кровь в висках, как судорожно бьется сердце; к горлу подкатила тошнота. Руки дрожали. Наконец Тьорл смог глубоко вздохнуть.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});