пор я постоянно сожалела о своих действиях. Правда в том, что я отвернулась от собственной дочери. И мужа.
Таннер покачал головой, глаза защипало от слез.
— Поэтому ты разрешила ей вернуться жить с нами? Чтобы искупить?
— Отчасти. Я не заслуживала второго шанса с ней, но получила его. Я всегда буду благодарна за те несколько лет, что мы прожили с Марни, какими бы беспокойными они ни были. — Она слабо улыбнулась. — Таннер, твой папа не бросал тебя. Он хотел тебя защитить.
Таннер покачал головой:
— Какая теперь разница? У нас нет отношений.
Он сам об этом позаботился.
— Но они должны быть. — Она стиснула его руку. — Нравится тебе это или нет, Таннер, дети окажутся в Сиэтле. Если хочешь видеться с ними, тебе придется проводить время со своим отцом и Рэнсом.
Мама встала и отступила.
— Отец с Рэнсом улетают в субботу. Мы с Брайаном воспользовались шансом проработать проблемы и закрыли гештальт. Он надеялся сделать то же самое с тобой. Но ты продолжаешь его отталкивать. Солнце, я прошу тебя... дай ему шанс. Прости его. Прости нас обоих и двигайся дальше.
Таннер уставился на нее, испытывая старую горечь.
— Он прекрасно живет без меня. Какой смысл?
Мама подалась вперед, убрала его волосы и поцеловала в лоб, как делала, когда он был ребенком.
— Смысл, любимый, в том, что он все еще твой отец. И он любит тебя.
Был уже вечер, когда Таннер въехал на стоянку гостиницы. Просторное розовое здание всегда привлекало внимание. Там был отличный ресторан, и Таннер хотел пригласить туда Натали. Может быть, когда все закончится, он так и сделает.
Он запер машину и побрел ко входу. В большом фойе во внушительном каменном камине горел огонь. Некоторые гости в белых махровых халатах шли в спа. Другие отдыхали на удобных диванах. Место выглядело, как кадры из «Жизни богатых и знаменитых». Таннер чувствовал себя не в своей тарелке.
Натали не была бы. Он закатил глаза. Может он не думать о ней хоть пять секунд?
— Таннер?
Он повернулся на голос и сразу понял, что не готов.
Рэнс.
— С детьми все в порядке?
Мужчина засучил рукава свитера, его лоб прорезали беспокойные морщины.
Таннер прочистил горло и кивнул.
— Они в школе. Все хорошо. — Он проглотил сомнения. — Нам надо поговорить.
— Хорошо. — Рэнс настороженно смотрел на него. — Хочешь присесть?
Он показал на открытые двери, ведущие в патио.
Снаружи Таннер выдвинул металлический стул и сел. День стал серым, грозя вечерним дождем. Рядом в бассейне плавал пожилой мужчина, больше никого не было.
Рэнс нарушил молчание.
— Я очень сожалею о Марни. Обо всей ситуации. — Он поставил локти на стол и подпер подбородок ладонями. — Я с ней сильно напортачил.
Таннер стиснул зубы.
— После того, как я завязал, я подумывал приехать сюда. Попросить у нее прощения, начать заново... мы даже разговаривали несколько раз. Она тебе говорила?
Это будет труднее, чем он думал. Таннер рвано выдохнул.
— Единственное, что говорила о тебе Марни, не стоит повторять.
— Да, надо думать. — У парня хорошая улыбка. Теплая и... нравится или нет, честная. — Забавно, я как раз шел в свой номер, чтобы позвонить тебе. Хотел поговорить.
Таннер скрестил руки на груди:
— Тогда ты первый.
Рэнс снова улыбнулся.
— Тут такое дело. — Он распластал ладони на столе. — Не стану грузить тебя всяким «Бог вывел меня из тьмы». Я осознаю, что ты можешь подать на меня в суд, бороться за опеку над детьми, и полагаю, ты думал об этом.
Он покорно поднял плечо.
— Правда в том, что я был паршивым отцом, паршивым мужем и отчасти испытал облегчение, когда Марни уехала. Я больше не мог выносить скандалов. Я был слишком погружен в свой мир, чтобы беспокоиться о семье. К тому времени как я взялся за ум, было слишком поздно. Но я молился о втором шансе. Молился о способе все исправить. Я не думал о том, что потеряю Марни окончательно. — Он шмыгнул носом и сжал переносицу. — Я не хочу снова потерять детей. Я хочу обеспечить им жизнь, хорошую. Но я не заберу их у тебя без твоего благословения. Я не собираюсь разлучать семью просто потому, что имею на это законное право.
Таннер втянул воздух и уставился на мужчину напротив.
Действительно ли Рэнс Харпер готов оставить детей, если тут они будут счастливее? Может человек быть настолько хорошим?
— Ты разговаривал с детьми, Рэнс? Спрашивал, чего они хотят?
— Да. Мы поговорили. — Его глаза заблестели от слез. — Они в растерянности. Они дети, Таннер. Они любят тебя. Любят свою бабушку. Они не помнят другого дома. Что мне делать? Быть плохим парнем и заставить их сесть на самолет со мной?
Именно такую травмирующую сцену Таннер и представлял.
Он молчал и смотрел на тонкий луч солнца, пробившийся сквозь серые тучи.
— Что, если их привезу я? — Сейчас это казалось более логичным, чем ночью, когда эта мысль впервые пришла ему в голову. — Я могу остаться, чтобы им было легче привыкнуть. А потом... Могу приезжать на выходные, если ты не против. Они хорошие дети, они быстро привыкнут... но так... — Глаза защипало, и он опустил их на свои руки. — Так не будет казаться, будто я их бросил.
Горло запершило, мешая говорить дальше.
— Ты серьезно?
Таннер пытался определить реакцию Рэнса.
— Да.
— Ты сделаешь это? — Рэнс округлили глаза. — А как же винодельня?
— Джефф и Хэл могут держать оборону, пока меня не будет. Я ненадолго. Может, только до Нового года. — Таннер немного наклонился вперед. — Но есть кое-что...
— Что, если я сорвусь? — сказал за него Рэнс. — Таннер, я каждый день молюсь, чтобы этого не случилось. Поверь мне, если это случится, ты будешь первым, кому я позвоню.
— Ладно. — Это не успокоило его до конца, но пока хватит и этого. — Я начну планировать.
Рэнс почесал голову и нахмурился:
— Ты разговаривал со своим отцом об этом?
Таннер вздохнул и выдавил улыбку:
— Он следующий в списке.
* * *
— Таннер.
Отец открыл дверь своего номера и отступил.
— Не ожидал тебя увидеть.
— Да, уверен, что не ожидал. — Таннер вытер ботинки о