Читать интересную книгу Великий последний шанс - Михаил Веллер

10-Ж. Восстание декабристов есть иллюстрации полной неспособности русского дворянского класса к каким-либо осмысленным действиям, а равно истеричное нежелание нести ответственность за что-либо.

10-3. Неспособность гнилого и презренного слабого царизма выжечь хилое и гнилое же революционное российское движение способно внушить самые низкие чувства и мнения по поводу волевых, умственных и организационных качеств русских как государственного народа.

10-И. Летом 1917 года революционное пустоболтовство, анархия и безволие среди повального воровства — за неимением корсиканца, нашедшегося в сходной ситуации веком раньше у французов — призвало к диктатуре над собой инородный сброд преимущественно еврейской национальности. В условиях полного государственного развала, не имея реальной опоры ни на какие силы в народе, применяя любую демагогию и подачки врагов страны, кучка евреев с вкраплениями кавказцев и поляков перетряхнула великую империю просто вверх дном. Тупость русских демократов, не понимающих нежелание солдат воевать, нежелание крестьянина кормить помещика, нежелание рабочего кормить предпринимателя, невозможность краснобайством победить циничных и вооруженных переворотчиков — способно поставить крест на возможности вообще демократии в России.

10-К. Нахождение реально у власти в Советской России сначала евреев, а затем кавказцев, привело русский народ к небывалым личным лишениям и бесправию — одновременно возведя народ в целом и Россию как державу на верх исторического могущества. Статус Сверхдержавы. Один из двух полюсов мира. Лидирующие позиции в ряде отраслей: космос, ядерная физика, военная мощь, среднее и высшее образование, балет, хлопок и пр.

10-Л. Через 30 лет после смерти Сталина нахождение на всех уровнях власти и во всех управленческих структурах исключительно славян — ух ты: страна посыпалась. Для зажима не было воли, для модернизации не было ума. Нет — каждый по отдельности был не дурак и не слабак! Но вместе они образовывали стадо идиотов. И не в том даже дело, что стадо идиотов — а в том, что результаты их коллективной деятельности носили характер абсурда и развала.

10-М. О, среднеазиаты в Средней Азии СССР были гораздо хуже! Феодалами они вошли в Россию — феодалами и вышли. И кавказцы на Кавказе были тоже гораздо хуже славян. То есть просто продажны насквозь и понимали только родство и выгоду.

А вот раньше, когда представители одних накладывались на массы других, и образовывалась система — то есть смешение двух разных этнических элементов давало социальную метисизацию — вот тут возникало подчас новое системное качество, и народ делал мощный рывок к прогрессу.

11. Вот люди везде всегда и знали, что призвать принца или рыцаря другой крови, кондотьера со стороны, варяга из-за бугра, — бывает благотворно. Дело пойдет! Государство наладится! Системообразующий инстинкт людям это подсказывал. В теорию они не вдавались. А обращались к прецедентам, интересовались у путешественников и вопрошали богов: кого б для вящей пользы на престол посадить?

12. Если посмотреть, как волна за волной, век за веком, смешивались народы и этносы в Англии — станет понятно, как сложился величайший народ Новой Истории, внесший основной вклад в создание нашей цивилизации. Пока не миновал и его пик, и не истек его звездный час… Слоеный пирог из завоевателей и колонизаторов.

13. Отчуждение. России свойственно удивительное отчуждение человека и группы от места своего обитания. Отчуждения человека от процесса своего труда, от удобств своей работы. На своей земле, на своей работе, в своем доме, — русский как неродной. Вы сравните, сравните с другими народами, кто может!

ЛЮМПЕНИЗАЦИЯ МАСС.

Она в головах. В ментальности. В видении мира. И произошла давно и у большинства. И «переучиванием» бороться с ней невозможно.

Вот советская продавщица стояла в советской пирожковой. За двенадцатичасовую смену на кафельном полу ноги ее распухали. Сотни раз в час делала она две-шаги-напра-во-полуоборот — к баку кофе бачкового — три-шага-нале-во-полуоборот к пирожкам с ноготками и котятами с повидлом. Годами. Мучилась. Трудно свой хлеб добывал человек. Работодателю на ее трудности было глубоко плевать. Но за кровную десятку она могла привести в нерабочее время Васю-столяра, и он переставил бы ей бак под одну руку, и сделал стеллаж под противни тоже спереди-сбоку под другую руку. И смастерил высокий табурет в межножье под зад (на манер секретно-мавзолейных для старцев на трибуне парада, чтоб не падали), и она бы в несколько раз облегчила себе жизнь! Хрен!!! Никто, нигде, никогда! Зло и мрачно работали и мучились. Неужели для этого нужно много ума?! Нет… Для этого нужно иное отношение к жизни…

Нужно иметь такое качество: думать о том, о чем у системно-слабого народа думать… ну… не принято!., не заведено!.. Не фиг думать — работать надо! Мучиться — а работать — и не думать!!!

А поскольку мучиться неохота, неохота и работать. Труд как наказание, безделье как кайф.

Вы пересекаете Германию — на поезде, на машине, — и видите заботливо организованное пространство. Кривого, разломанного, грязного, облезлого, дисгармонирующего с соседним — нету. Здесь живут люди, и они, как могут, делают себе свою жизнь хорошей.

Ну — про Россию — говорить? Или так всем понятно? Что там кривое, грязное, облезлое? Дороги на страх агрессору.

Во времена преждедавние, близ западных рубежей великой державы, отмечалось заезжими и проезжими неукоснительно, а свои уж присмотрелись: вот село большое или городишко малый, и в нем слободы (фольварки) — русская, польская, еврейская, немецкая, украинская. Одно место! один климат! один доход! одна жизнь! и чу-удо-вищно разный вид. Зажиточность и чистота прочных каменных построек — это немцы. Бедноватое им подражание с вкраплением дерева и соломы — это поляки. Чистенькие низенькие беленые мазанки и метеные земляные дворы немощеные — это украинцы. Немецко-польско-подобные хибары с бедной претензией — евреи. Грязные дворы, кривые заборы, потемневшие дома — кто? Да. Русские.

И вот есть русский — крепкий, трудолюбивый, зажиточный, и дом и двор его — хороши. Так за пределами «его зоны» — хоть трава не расти! Оазис в пустыне соплеменников. А не свое — чего корячиться. За всех всю землю не переделаешь.

И земля русская — бескрайняя, плодородная, красивая — лежит изуродованная в пренебрежении. Словно варвары грязные на ней живут, а не цивилизованный народ.

НАРОД, ПЛЮЮЩИЙ НА СВОЮ ЗЕМЛЮ, ХОРОШЕЙ ДОЛИ ИМЕТЬ НЕ МОЖЕТ.

Отродясь в Русском Поволжье ничего толком не росло. Голодный край был, засухами выжигался. И лишь пятнадцать лет — когда была там Республика немцев Поволжья! — росло все! пшеница стеной! фрукты соком брызгали! дома под железом и шифером! Потом перед Великой Войной выселили немцев оттедова в Сибирь и в Заполярье — и больше в тех краях ни достатка, ни благоустроенности никогда уже не было… Ну? А трудодни и райкомы были те же, колхозы те же, планы по селу и сдаче те же. Люди только разные были.

Характернейшая черта русской ментальности:

А ХРЕН С НИМ СО ВСЕМ.

И так сойдет. Все равно ничо хорошего не будет. Тебе что, больше всех надо? Я человек маленький. Меня это не касается. Вот пусть власть сама и разбирается. Прикажут — тогда сделаю.

Это все — ментальность народа-аутсайдера.

14. Градостроительство. Эта черта в полной мере и с удивительной наглядной силой демонстрирует себя в облике русских городов.

Русские города удивительно некрасивы. Они никакие. Они вообще не города с точки зрения архитектуры и эстетической организации пространства. Это просто скопище построек для жизни и работы. Постройки поставлены как придется, исходя из количества средств и логики трудового процесса.

Мы ведь этого обычно не замечаем, не видим. Мы здесь родились и живем, растем и любим — «это наша родина, сынок…» Надо повидать города мира — да не блестящие столицы, а разные города и городки, чтобы испортилось настроение от своей судьбы. Вредно, вредно пускать русских за границу!..

Наилучший, наиудобный пример — «красавица»-Москва. Про окраинные спальные районы мы не говорим — они в России везде равно безлики и внешне бездарно-бедно-инкубаторски. Обиталище для толп рабсилы. Но — центр! Бессмысленное нагромождение любых и всех течений, стилей, этажностей, назначений, совершеннейший разнобой пространств между зданиями, кварталами, проулками, беспорядочное чередование облицовок, витрин, асфальтов и плиток. Втыкался со своей постройкой кто во что горазд, плюя на соседей, с которыми все равно ничего не сделать.

Идея Москвы, как города — это толпа, куча, толкотня, беспорядочность, равнодушие к тому, кто и что рядом, превыше всего желание урвать и предъявить свои интересы, власть денег над властью любой, бардак как принцип жизни.