- Мои люди проводят вас и выведут через контрольные посты за стены Монреаля, - услышал Зегенгейм приглушенный голос великого магистра. - Все наши договоренности должны оставаться в глубокой тайне. Надеюсь, вас не надо о том предупреждать.
- Естественно, - отозвался сельджук. - Мы еще не раз пригодимся друг другу.
Дождавшись, когда караульные скроются за углом, Людвиг легкой тенью перелетел через перила балкона и мягко приземлился на усыпанную песком дорожку. Потом, в два бесшумных прыжка он оказался под защитой развесистых пальм, и уже оттуда увидел, как барон Жирар выходит на балкон, сосредоточенно озирая окрестности. Насмешливо послав ему воздушный поцелуй, граф Зегенгейм повернулся, и короткими перебежками достиг ограды. Удаляясь от дома великого магистра, Людвиг чуть не столкнулся с двумя спешащими фигурами в темных плащах. Они грубо оттолкнули одинокого араба, вставшего на пути, и поторопились дальше, докладывать барону Жирару, что граф Зегенгейм мертв.
Утром Людвиг поторопил Иштвана и Тибора с отъездом в Керак. Он решил предпринять все возможное, чтобы не допустить падения и сдачи крепости, защитить ее ничего не подозревающих о предательстве жителей. Проткнутую кинжалами куклу он так и оставил в кресле, оросив ее куриной кровью - в подарок барону Жирару. По дороге из города Зегенгейм остановился возле дома великого магистра.
Барон давно проснулся и завтракал, если можно назвать завтраком сырое куриное яйцо и стакан холодной воды. Настроение у него было приподнятое: с князем Санджаром он договорился, а с Зегенгеймом покончено навсегда. Все складывалось удачно. И даже мучившие боли в печени отступили. Поэтому он встретил вошедшего камердинера ободряющей улыбкой.
- Что у тебя, Жюль?
- Явился граф Зегенгейм, - невозмутимо доложил камердинер.
- Куда явился? - не понял барон. Первой его мыслью было, что мертвый граф предстал перед Господом Богом, а Жюль каким-то образом уже успел пронюхать о том и спешит доложить.
- Сюда, - уточнил камердинер.
- Зачем? - барон застыл с поднятым яйцом, которое так и не успел выпить.
- Не знаю, - пожал плечами Жюль. Яйцо треснуло в сжатых пальцах, и желток закапал на халат великого магистра.
- Вон! - крикнул Жирар камердинеру, швыряя в него скорлупу. - Пусть войдет!
Через несколько секунд в комнате появился граф Зегенгейм, в походной одежде, с мечом на боку. Увидев побагровевшее лицо магистра, его облитые желтком пальцы и разбросанную по полу скорлупу, Людвиг оценил обстановку и улыбнулся.
- Решил засвидетельствовать вам свое почтение, перед моим отъездом в Керак, - произнес он. - Я никогда не забуду это дивное время, проведенное в одном городе с вами.
- Я тоже, - проскрипел барон, с ненавистью глядя на графа.
- Кстати, я слышал, что некоторые очень легко отдают то, что не ими добыто, - продолжил Зегенгейм. - Не советую вам становиться на эту дорожку, барон.
И, слегка поклонившись, он покинул комнату, оставив великого магистра с перекосившемся от ярости лицом.
- Ну и отправляйся в Керак! - прошептал барон Жирар. - Эта крепость станет твоей могилой...
2
У селения Арад, находящегося на стыке границ Палестинского государства и Египта, там где кончалась гряда холмов и вилась узкая колея дороги, произошла встреча легкой арабской полусотни, возглавляемой Пильгримом, и дюжины латников, среди которых были князь Гораджич, граф Норфолк и Рихард Агуциор со своими оруженосцами. Столкновение было внезапным для обеих сторон. Обе группы замерли, разделенные небольшой речкой, через которую был перекинут узкий бревенчатый мост. И рыцари, и сарацины были видны, как на ладони. В лучах заходящего солнца сверкали доспехи, обнаженные мечи и кривые арабские сабли. Пасший неподалеку отару овец пастух, поспешно стал отгонять ее в сторону - от греха подальше. Вытянувшись на стременах, Милан Гораджич всматривался в неприятелей, приложив ладонь к глазам. Тоже самое делал и Пильгрим, с чьих губ была готова сорваться команда: к бою!
- Будь я проклят! - произнес, наконец, сербский князь. - Но, похоже, что сам мертвец поднялся из ада и готов сразиться с нами. Или у вашего Пильгрима есть брат-двойник. Вглядитесь в этого араба не белом скакуне, обратился он к Агуциору. - Кого он вам напоминает?
- Сомнений быть не может, это - Пильгрим, - помедлив секунду, ответил тот.
- Да, - подтвердил граф Норфолк. - Только продавший душу и тело египетскому султану. И намерения у него самые серьезные.
Получив сигнал, сарацины издали громкий крик и пустили лошадей к речке, размахивая саблями. Часть из них помчалась по берегу, стремясь перейти речку вброд, а основная группа, вместе с Пильгримом сгрудилась возле мостика, по которому не могло разъехаться более двух всадников одновременно. Это обстоятельство было на пользу рыцарям. Гораджич, Норфолк и Агуциор заняли позицию с другого конца моста и, выставив вперед копья, стали отгонять пытавшихся прорваться арабов.
- Мы можем щекотать их так сколько угодно долго, - произнес Гораджич. Но как быть с теми, которые ищут брод? Если они переправятся на наш берег и зайдут к нам со спины, то нам придется попотеть.
- А иного выхода нет, - сказал Агуциор. - Если мы двинемся с места, на хвостах наших коней повиснут египтяне, и нам уже не уйти.
Пильгрим также правильно оценил обстановку. Он послал еще часть своего отряда, на этот раз в противоположную сторону - вниз по реке, а сам остался с двадцатью всадниками. Теперь они не предпринимали больше попыток прорваться, а кружили возле того конца моста, подбадривая себя воинственными криками. Маневр был ясен: обойти рыцарей сзади силами двух групп, ищущих брод, и прижать их к реке.
- Эй, Пильгрим! Ты еще не сдох? - громко крикнул князь Гораджич. - Я узнал тебя! Мне было весело, когда я скакал на тебе верхом!
- Скоро тебе будет еще лучше! - выкрикнул в ответ Пильгрим. - Я посажу тебя на кол!
- Негодяй! - произнес Агуциор. - Как мне хочется задушить его голыми руками.
- Успокойтесь, - сказал граф Норфолк. - Давайте лучше подумаем, как быть дальше?
- Нас двенадцать человек, арабов - два десятка, но у них нет копий. Они не смогут держать такую же оборону возле моста, как мы, - подумал вслух Милан Гораджич. - Если двое из нас рванутся вперед и сумеют укрепиться на том берегу и сдержать первый натиск, то выигрывают время для остальных. А если все мы перейдем на тот берег, то погоним этих арабов до самого Каира. Ну как?
- План хорош, - согласился граф Норфолк.
- И другого выхода я не вижу, - утвердительно сказал Агуциор.
- Кто будут эти двое?
- Бросим жребий.
Гораджич нагнулся к земле и сорвал три былинки, сделав одну из них короче других. Две длинные выпали графу Норфолку и ему самому.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});