Бабу-ягу тоже следует отнести к их числу. Но позднейшая традиция наделила ее множеством отрицательных черт, в сказках она изображается демоническим существом. Схожее преображение, на наш взгляд, произошло и с древнерусскими Сиринами на греческой почве. Из райских птиц Сирины превратились в служительниц смерти, они обитают уже не в прекрасных волшебных садах, а на скалах острова, усеянных костями и высохшей кожей их жертв. Греки восприняли сирен как злобных существ потому, что соотносили их с древнерусскими Сиринами! Последние же олицетворяли выходцев с Русской равнины, которые пришли в Грецию. Одиссей не плавал в Киммерию, но он постоянно сражался с выходцами из тех мест — циклопами.
Имя птицы Сирин перекликается с названием страны Сирии. Мы объясняем это название как вариант словосочетания «Се Ирия». Сирия — это Ирия, а Ирием древние русы называли Рай. Значит? по-древнерусски Сирия — одно из названий райской земли. Примечательно, что по Библии она располагалась как раз в междуречье
Тифа и Евфрата. Согласно же нашей концепции, Сирия в какой-то момент была частью Средиземноморской Руси, и потому предки русских вполне могли быть причастными к рождению названия «Сирия».
Что же касается имени птицы-девы, то наше истолкование прекрасно согласуется с тем, что Сирина изначально считали райской птицей. Греки, столкнувшись с арийскими народами, восприняли образ Сирина как чужеземного божества. Поэтому их Сирены предстают злобными существами, стремящимися погубить путников. Правда, справедливости ради скажем, что представления об изначально светлом их образе не были совсем забыты греками. Со временем справедливость в какой-то мере восторжествовала, так что во времена классической Античности Сирены мыслились сладкоголосыми мудрыми птицедевами, каждая из которых сидит на одной из восьми небесных сфер мирового веретена богини необходимости и неизбежности Ананке, создавая своим пением величавую гармонию Космоса.
Пункт IX. Сцилла и Харибда
Следующая опасность, подстерегавшая Одиссея, заключалась в том, что ему нужно было пройти между двумя стоящими в море утесами, на одном из которых живет Сцилла (Скилла), а на другом — такое же чудовище Харибда. Дочь матери-Земли и Посейдона, Харибда была женщиной-чудовищем, которую Зевс перуном сбросил в море, и теперь она трижды в день всасывала в себя огромное количество воды, а потом выпускала ее обратно. Родителями чудовищной Сциллы обычно считались морской бог Форкис и богиня яростных волн Кратеида или стоглавый великан Тифон и его супруга Ехидна. Некоторые авторы рассказывают, что некогда Сцилла была красавицей, а в чудовище ее превратила супруга Посейдона Амфитрита, завидовавшая ее красоте, или волшебница Цирцея (за то, что Сцил– ла искупалась в ее ванне с настоями волшебных трав). Сцилла и Харибда старались не пропустить ни одного корабля через пролив. Каждой из шести голов первая из них захватывала по моряку и пожирала их; не брезговала она и дельфинами, тюленями и прочей морской живностью. Аргонавты, возвращавшиеся из Колхиды с золотым руном, сумели проплыть мимо Сциллы без потерь. Одиссею и его спутникам повезло меньше. Пытаясь спастись от Харибды, Одиссей приблизился чуть ближе к Сцилле, и та похитила шесть самых лучших моряков, по одному на каждую глотку, и унесла их в пещеру, чтобы потом пожрать их, уже не спеша. Моряки кричали и протягивали руки к Одиссею, но он не решился прийти к ним на помощь.
В древние времена местом проживания Сциллы считалась опасная скала в Мессинском проливе между Сицилией и Калабрией. Одиссей странствует в непосредственной близости от земель «народов моря» — циклопов-сикелов. С названием этого племени, кстати, соотносится имя одного из чудовищ — Сцилла (Скилла). Происхождение имени Хорибда считается крайне неясным, и нам не известно ни одного варианта его прочтения. По нашему разумению, Хорибда — это искаженное русское слово Хоровод. В самом деле, Хорибда то всасывает, то выпускает воду. Вода ходит по кругу: море — пасть чудовища — море. Это самый настоящий хоровод воды. Хоровод — это движение по кругу, но и имя Кирки, и название племени циклопов (сикелов) связаны с понятием «круга». Как плод союза богов суши и моря она могла символизировать, говоря языком современного естествознания, круговорот воды в природе. С другой стороны, постоянное круговращение воды вблизи местоположения Харибды есть не что иное, как обыкновенный вихрь в жидкости — вот и научное объяснение образа водяного хоровода. Ну, а русское происхождение имени чудовища не должно пугать читателя, ибо мы привели уже достаточно аргументов в пользу мощного арийско-праславянского воздействия на культуру Древней Греции.
Нельзя не обратить также внимания, что Одиссея преследуют исключительно женские божества. Такое постоянство навряд ли случайно. Думается, что тем самым Гомер подчеркивает, что у народа, проживавшего на Сицилии и близлежащих к ней территориях (циклопов!), особым почетом пользовался культ Великой Богини. Этой своей традицией они родственны критянам III тыс. до н. э. (арийцам-праславянам) и малоазийским племенам, вставшим на защиту Трои. Так открывается и религиозный подтекст Троянской войны, еще одна ее тайна: греки пытались искоренить культ Великой Богини! Борьба за обладание Прекрасной Еленой, кража Палладия из храма Афины, которая должна предрешить падение Трои, — все это внешнее, сюжетное обрамление глубинного, религиозною конфликта между воюющими сторонами.
Арийцы Крита, вытесненные с острова ахейцами, малоазийские племена Троады и их ближайшие союзники, наконец, жители южнорусских степей — тавры и амазонки, соплеменники троянцев, исключительно большое значение придавали почитанию Великой Богини. Греческий олимпийский пантеон создавался как семья богов, подчиняющаяся Богу-отцу Зевсу, всем женским божествам отводились в ней роли второстепенные (а зачастую даже и третьестепенные). У Гомера боги во главе с Зевсом отправляются на двенадцатидневный праздник в честь Великой Богини (Великие мистерии или Элевсинии) не в Грецию, а к эфиопам, союзникам троянцев! Культ богини Елены, как уже говорилось, не был у греков широко распространен, а Элевсинские мистерии в честь богини Деметры возродились в полном блеске уже в послеахейские времена, когда на территории Греции расселились племена дорийцев. Таким образом, Троянскую войну можно называть также и религиозной войной.
Судя по приключениям, выпавшим на долю Одиссея, можно заключить, что именно он выступает главным поборником «новой» религии. Ему неизменно покровительствует богиня Афина, и она действует всецело в интересах Афин, а значит, Зевса! Само имя Одиссей мы склонны возводить к имени общеиндоевропейского верховного бога Дия (Диаса, Дъяуса) с эпическим «О» впереди. В такой интерпретации имя «Одиссей» подобно выражениям «О, мой бог!», и оно подчеркивает тот факт, что его обладатель находится под особым покровительством Бога-отца Зевса и действует в его интересах.
Пункт X. Остров Гелиоса
Миновав утес Сциллы и избежав свирепой Харибды, прибыли ахейцы к острову Тринакрии (Тринакии), где паслись стада светоносного бога Гелиоса. Одиссей заставил своих спутников поклясться, что они будут довольствоваться только той пищей, которую им заготовила Цирцея, и не похитят ни быка, ни барана из священных стад бога. Путешественники все высадились и вытащили на берег корабль. Но южный ветер дул тридцать дней, не переставая, еды становилось все меньше, и, хотя моряки целые дни проводили на охоте или занимались рыбной ловлей, им так и не удалось ничем поживиться. Наконец, Эврилох, мучимый голодом, отозвал своих друзей в сторону и уговорил их зарезать несколько отборных быков. При этом он поспешил добавить, что за это они воздвигнут храм в честь Гелиоса, как только вернутся на Итаку. Они подождали, пока Одиссей уснет, поймали нескольких быков, зарезали их, принесли в жертву богам бедренные кости и жир, а потом целых шесть дней жарили быков и ели их мясо.
Одиссей пришел в ужас, когда проснулся и узнал, что произошло, пока он спал. Те же чувства одолели и Гелиоса, и он пожаловался Зевсу, который, видя, что корабль Одиссея уже опять в море, наслал неожиданный сильный западный ветер, сломавший мачту, которая упала на голову кормчего. Разбитый, низвергся он с палубы корабля в морскую глубь. Тут Зевс поразил корабль блестящею громовою стрелой. Закружилось пронзенное судно. Разом спутники Одиссея были сброшены в воду и исчезли в шумной пучине. Между тем Одиссей оставался на корабельных обломках, пока киль не отшибло водой от корабельных ребер. Киль, а вслед за ним и мачта стали уплывать. Вокруг мачты обвивался сплетенный из воловьей кожи ремень. Проворно схватил Одиссей тот ремень, прикрепил им мачту к килю и, ухватившись за них, отдался во власть беспредельного моря. Скоро утих сердитый Борей, но его сменил быстрый южный ветер и, к ужасу Одиссея, понес его обратно к Харибде и Сцилле. Целую ночь мчал Одиссея ветер, и с восходом солнца увидел Лаэртид страшные утесы. В это время Харибда поглощала соленую влагу. В страхе ухватился Одиссей за смоковницу, росшую на скале над водоворотом и затенявшую его своими широкими ветвями. Крепко держась за нее, повис он и стал ждать, когда водоворот выбросит киль и мачту. Наконец, выплыли из Харибды желанные бревна. Тогда бросился Одиссей вниз и, упав на обломки, начал править руками, как веслами.