— Но-но, а все же лишнего не надо! Старика Ива-то вон, говорят, молнией…
— Врут они все — скажешь тоже, молнией! Молодуху свою с мельником застукал, вот его и хватило. Мне жена рассказывала.
— Ты давай-ка, лучше, чем болтать, ставь воз к сараю…
— Да ладно тебе… Н-но, Крапчатый…
Голоса отдалились, а я так и застыл посреди двора, прижимаясь затылком к бесполезной березе. Особая ночь, говорят. Луна, говорят. А Астериск Ди Арси почти уже догнал меня.
А я почти уже составил его гороскоп. Почти совсем. Мне осталось просчитать совсем немного влияний.
«Я безнадежный идиот, — сказал я сам себе. — Тебе радоваться надо, Райн, если с ним что случится! От счастья прыгать!»
Но прыгать я не стал. Вместо этого отлип от дерева, и порадовался, что дорожный мешок уже у меня на плече. Не надо заходить в таверну и терять время.
Вокруг этой деревни частокола, или даже просто насыпи не было — здешние места считались уже гораздо более спокойными. Да и замок близко. И белый день. Поэтому мне не пришлось, как часто в последнее время, перелезать ни через какие стены. Однако лес не обрадовался моему приходу — это я тоже уловил сразу. Вот так заходишь в дом, и по чуть напряженным складочкам у рта хозяйки, по тому, как пугливо спрятался за занавеску ребенок, понимаешь, что тебе тут не рады.
Я неспешно направился вглубь леса. Шагал без тропы, и от каждого шага сквозь хвою проступала вода от прошедшего ночью дождя. Было очень тихо, даже упрямого дятла, который, кажется, долбит при любой погоде, не слышно. Хвойные ветки парили где-то высоко-высоко надо мной, теряясь в тумане. Деревня, по моему расчету, осталась далеко позади — случайных грибников и охотников поблизости оказаться не должно.
Я остановился. Кругом было тихо, так тихо, что, кажется, слышно, как трава растет и копошится в ней всякая мелочь. Так и хочется что-нибудь сказать — просто так, ради звука хоть чьего-нибудь голоса. Я кашлянул и произнес:
— Разум к счастью стремится, все время твердит:«Дорожи каждым мигом, пока не убит!Ибо ты — не трава и когда тебя скосят —То земля тебя заново не возродит!»
Разумеется, лес молчал в ответ. Высокие сосны, кажется, усмехались: «Ты-то, может, и трава — перед нами».
Я двинулся вперед, и через несколько минут увидел фею — она выюркнула откуда-то из крон деревьев, медленно и осторожно подлетела ко мне… отпрянула.
— Ну же, — сказал я, снова вслух. — Может быть, проводишь меня к вашему капищу?…
К капищу мы добрались, наверное, только под вечер. Пришлось идти далеко и быстро — что весьма неудобно, если шагаешь почти без дороги. Феечкиного умишка хватало, чтобы выбирать для меня звериные тропы, но все-таки нам часто преграждали путь совершенно непроходимые заросли или валежник. Кроме того, феечка-то сменялась — время от времени из-за деревьев вылетали новые и сменяли товарку. У меня же сменной пары ног не было.
В общем, у меня было достаточно времени проклясть и Астериска Ди Арси, и Драконье Солнце, и его дурацкую идею меня преследовать. А больше всего я успел проклясть шаманку. Без нее Ди Арси, небось, до сих пор болтался бы в окрестностях Адвента, не зная, где меня искать.
В общем, я проклинал, а ноги несли меня все дальше и дальше. Помню, где-то часа через полтора я остановился, присел на очередное поваленное дерево и поел хлеба с сыром и луком, а потом поспешил дальше. Меня гнало неосознанное беспокойство. Я знал, что сегодня ночью Ди Арси угрожает опасность. Я догадывался, что опасность эта может быть связана с жаждущими жертвоприношения… Ошибиться я не боялся — ошибкой больше, ошибкой меньше, мало ли их у меня было?… Я боялся опоздать.
Я успел задолго до начала празднования. Солнце уверенно отрабатывало последние мили ежедневной барщины, но краснеть и уходить на покой еще даже не думало. Туман после обеда рассеялся, и широкие золотые лучи ножами разрезали воздух между стволами. Поляна, на которую привели меня феи, казалась совершенно пустой. Ну или была пустой, когда я, тяжело дыша и едва пробравшись через очередной бурелом, только что клочки плаща на ветках не оставляя, буквально вывалился туда. Помню, еще сапогом зацепился, потерял равновесие, и вынужден был пропрыгать пару саженей на одной ноге. Как еще умудрился не упасть!..
Так вот, поляна была совершенно пуста. Высокая трава, сплошь покрывавшая ее, казалась серой. Вокруг возвышались буки, перемежаемые редкими елями. Серые ошметки паутины только добавляли последним неопрятности. Еще было очень тихо — как весь день сегодня. Так бывает тихо перед грозой, вот только грозы не случится, в этом я был уверен. Разве что в переносном смысле.
Я расправил плечи и огляделся:
— Ну?… — я старался говорить как можно мягче и дружелюбнее. — Я пришел. Не хотите ли показаться, господа?…
Разумеется, так сразу они не показались. Я и не ждал. Я отошел к краю поляны, потому что там заметил лежащий на земле поваленный ствол дерева, на который вполне можно было бы присесть… Когда я приблизился к нему и смог рассмотреть получше, то увидел, что ствол опален. Не скажу, что это меня так уж удивило.
Я присел на обугленную валежину, стащил с плеч мешок и развязал горловину. Перекусим, что ли…
Слизывая с пальцев последние крошки сыра, я услышал шорох с той стороны поляны. Поднял голову… Ко мне неспешно, раздвигая копытами высокие травы, шел единорог. Очень старый единорог: в гнедой гриве виднелись пегие пряди, да и зубы, когда он чуть приоткрывал пасть, фыркая, выдавали возраст. В пасти желтели клыки — очень острые и длинные, таких у лошадей или косуль не встретишь, один надломлен. Но все равно мне не хотелось бы встретиться с этим зверем в поединке. Тем более, что острый витой рог блестел темной бронзой, ловя солнечные лучи. Единороги сбрасывают рога в конце осени, как лоси, весной у них отрастают новые.
Стараясь быть учтивым, я поднялся ему навстречу.
— Приветствую тебя, хозяин леса, — сказал я как мог приветливо. — Прости, что забрел сюда без разрешения, но у меня были очень веские причины поступить так.
Откуда-то сверху слетел ворон. Уселся на макушку единорога между ушами и повернул голову, уставившись на меня бессмысленным черным глазом. Потом открыл клюв и прокаркал — почти чисто, почти по-человечески:
— И тебя приветствую, Хозяин.
Честно говоря, такое обращение грело бы мне душу куда больше, если бы я не понимал, какой смысл стоит за ним.
— На праздник пришел? — спросил ворон. — Гостем будешь?
— Возможно, — я склонил голову. — А может быть, и нет. Там посмотрим. Вы будете встречать праздник здесь?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});