некоторые из этих веществ применялись в медицине и входили в клинические рекомендации через несколько веков после Парацельса. Из соединений свинца он употреблял оксид свинца (II) в составе пластыря для лечения воспалительных заболеваний кожи. Такие свинцовые пластыри имели долгое применение, а «свинцовый сахар» (ацетат свинца) используется до сих пор.
Теофраст интенсивно изучал химию сурьмы и мышьяка. Он полагал, что «сурьма очищает тело так же, как она очищает золото». По его мнению, заболеваниям печени предшествуют болезни, которые он называл камнеобразующими, а сурьме и ее соединениям он приписывал способность очищать кровь, улучшать работу печени и помогать при лечении ревматизма и подагры. В результате появились «вечные пилюли» – шарики из металлической сурьмы, которые давали глотать больным. После того как они выходили естественным путем, их отмывали и применяли повторно. Антимонилхлорид SbOCl Теофраст считал способным возобновлять менструальные циклы у пожилых женщин, возвращать им свежесть и молодость.
Соединения сурьмы долго использовались в медицине в качестве слабительных и рвотных средств, но это требовало большой осторожности. Из-за этого французские врачи были против соединений металлов, предложенных Парацельсом. Но в 1658 году, через век с лишним после смерти доктора, тяжело заболел и оказался на грани смерти 20-летний король Франции Людовик XIV. Ни кровопускание, ни слабительные, ни сотни клизм не приносили никакого улучшения. Отчаявшись, консилиум врачей пошел на крайнюю меру – дал королю самое мощное слабительное, «рвотное вино», которое уже век как было запрещено. Оно содержало «рвотный камень» – антимонилтартрат калия, двойную соль винной кислоты, полученную из оксида сурьмы (III). Вскоре король выздоровел, и это оказало решающее влияние на признание авторитета Парацельса во Франции.
У этой истории есть неожиданный эпилог: в 1989 году Международный институт исследований раковых заболеваний окончательно признал оксид сурьмы веществом, наносящим вред здоровью человека. Соединения трехвалентной сурьмы, в отличие от металлической сурьмы, очень ядовиты.
Из соединений мышьяка Парацельс часто упоминает реальгар As4S4, желтый аурипигмент As2S3 и «белый мышьяк» – As2O3. Он получал мышьяк реакцией аурипигмента с яичной скорлупой. Парацельс был знаком с мышьяковой кислотой, которая считается открытой намного позднее. Он впервые сообщил о получении ее соли, арсената калия, и это был один из немногих экспериментов, описанных им достаточно ясно. Под названием «огнепостоянный мышьяк» он предложил полученное вещество для применения в медицине.
Теофраст потратил много времени и сил на поиск «арканумов», чудесных целебных начал, скрытых в природе, которые «либо разрушают семена болезни, либо пробуждают дремлющие целительные силы природы». Первым ли он стал применять в медицине соединения металлов и вообще вещества, полученные в химической лаборатории? Конечно, нет, но его современники их почти не использовали. В справочниках других авторов, изданных не даже через несколько лет после его смерти, приводились только лекарства растительного происхождения. Парацельс впервые ввел понятие о химическом веществе, которое является действующим началом лекарства. Он получал активные вещества из минералов и металлов путем обжига и различных химических превращений.
С органическими веществами Теофраст имел дело, но редко выделял их в индивидуальном состоянии. Он применял для извлечения из растений известный алхимикам «дух вина» (этиловый спирт). Путем экстрагирования и перегонки он получал из них более эффективные составные части – эфирные масла, кислоты и алкалоиды. Теофраст понимал, что многие растения вырабатывают для своей защиты химические вещества, которые могут быть полезны и человеку. Он знал и успешно использовал широкий ряд трав. Среди них были и сильнодействующие, например, содержащие опиум, гиосциамин и атропин, а были и средства для улучшения вкуса и запаха.
Парацельс писал: «В черном морознике, в зверобое, в пурпурной наперстянке содержится целебная сила, которая в тысячу раз эффективнее, чем средства, прописываемые обычными врачами… Эти лекарства придают телу здоровье, изгоняют болезни, освобождают больного от печальных состояний души… и поддерживают человека до самой смерти». Чаще всего он применял зверобой, мелиссу, омелу белую, чистотел, сок опийного мака, семена пижмы, ревень, горчицу, кору ивы, пион и мандрагору. Многие из выбранных им природных средств сохраняют значение в наше время. Например, настойку зверобоя используют как вяжущее и противовоспалительное средство стоматологи. В народной медицине его применяют как антидепрессант и средство, улучшающее сон.
Парацельс задавал себе вопрос: «Неужели для лечения болезней, которые появляются в Германии, нужны лекарства из растений, которым Богом предназначено расти в долине Нила?» Он ввел в употребление лекарственные травы из немецкой народной медицины, которых не знали Авиценна и Гален. Доктор стремился к тому, чтобы лекарства стали дешевле и доступнее.
Если при лечении было достаточно мягких дезинфицирующих средств, Парацельс употреблял вместо токсичных химических соединений вино или скипидар. В качестве наполнителей и ароматических веществ он знал и применял десятки природных средств – от камфоры, воска, свиного жира и гальбанума до яичного желтка. Одним из замечательных изобретений Парацельса стал его секретный рецепт оподельдока, белой прозрачной массы, которую он употреблял в виде пластыря или мази, чаще всего при лечении ран. Век спустя этот пластырь получил у последователей Парацельса высокую оценку. Название «оподельдок» он образовал из названий трех его составных частей: опопанакса (разновидность мирры), делиума (камфорной смолы) и аристолохии, одной из древнейших лечебных трав против укусов змей. В наше время в гомеопатии под названием «оподельдок» известна мазь или жидкость, содержащая смесь мыла, спирта, камфоры, нашатырного спирта, иногда с добавлением эссенций трав, особенно полыни. Ее используют, например, против ломоты, при ревматических болях. Создание этой мази тоже приписывают Парацельсу – он иногда давал одинаковое название лекарствам разного состава.
Любопытно, что Парацельс знал об эффекте «плацебо», то есть того, что имеет вид лекарства, но им не является. В руках врача, которому больной доверяет, все становится лекарством. В те времена считалось, что драгоценный камень в перстне, опущенный в кубок с ядом, может этот яд обезвредить. Богатый больной мечтает о настойке из драгоценного камня? Пожалуйста! В раствор почти ничего не перейдет, и такая настойка помочь больному не может, но, по крайней мере, не навредит. Этот пациент верит: чем дороже лекарство, тем оно эффективнее. Стоит ли его разубеждать? Вряд ли, ведь важно лишь одно – чтобы он выздоровел.
А что посоветовать ипохондрику из знатной семьи, который, собственно говоря, здоров, но внушил себе, что нуждается в лечении? Теофраст в виде редкого исключения выписывал ему «териак» – очень дорогую смесь нескольких десятков веществ. Доктор рассказывал, что этим средством успешно лечили самого императора! Больной счастлив, а врач спокоен: в очень малых дозах это пациенту не помешает.
«Силою веры и волей можно излечить любую болезнь. Сомнение же может разрушить любое лечение», – не уставал