Читать интересную книгу Старец Горы - Сергей Шведов

– Золотая она, что ли? – в сердцах воскликнул Андроник, когда узнал о сумме.

– Во всяком случае, благородная, – пожал плечами Талчи.

– Плати, – махнул рукой даис. – И передай ее нукерам эмира. Скажи, что это подарок от меня.

– А ты, почтенный Андроник, разве не взглянешь на купленный товар? – удивился бывший лохаг.

– Иди, – вспылил армянин. – И выполняй, что тебе приказано.

Почтенному Андронику жаль было загубленной жизни, но тут уж ничего не поделаешь, победа даром не дается. К сожалению, неприятности даиса на этом не закончились. Его подняли среди ночи, кажется только для того, чтобы окончательно испортить и без того неважное настроение. Почтенный аль-Саббах, которому Андроник верил как самому себе, бездарно провалил порученное ему дело. Мятеж в Триполи захлебнулся, даже еще не начавшись. О чем бывший кади с прискорбием известил своего старого друга.

– Я дал тебе пятнадцать лучших своих федави! – взбесился потрясенный чужой никчемностью Андроник. – Неужели так трудно было прирезать одного молодого барана.

– Твои федави рубили головы правоверным, которых я с большим трудом призвал под знамена джихада, – зло выдохнул Саббах. – А потом подошли сержанты правителя Джебайла Венцелина и истребили моих людей.

– Этого не может быть! – не поверил хитроумному каирцу Андроник. – Федави никогда не изменяют долгу!

– Они не изменили, – пожал плечами Саббах. – Просто у них появился другой даис.

– Уруслан! – дошло наконец до Андроника. – Он обвел тебя вокруг пальца.

– А тебя? – с вызовом спросил бек.

Счастье еще, что даис не стал рассказывать Мавлуду о своих замыслах относительно Триполи. Иначе ему пришлось бы долго оправдываться перед атабеком за чужую неудачу. Конечно, Андронику следовало самому возглавить заговор, но для этого ему пришлось бы раздвоиться. Ибо его присутствие здесь в Халебе было попросту необходимо.

– Что стало с благородной Жозефиной? – спросил даис, наливая в серебряную чашу вино из кувшина, чтобы хоть как-то подсластить горечь поражения. Конечно, Аллах запрещает правоверным употреблять напитки, дурманящие мозг, но Всемогущий далеко, а неприятности близко.

– Жозефина отправлена в замок Ареймех под надзор мужа.

– Какого мужа? – удивился Андроник.

– Шевалье де Мондидье.

– Но ведь Антуан мертв!

– Увы, дорогой друг, – ехидно заметил Саббах, – у тебя неверные сведения. Он жив. И даже обласкан графом Понсом.

– Как обласкан?

– Не совсем так, как ты думаешь, почтенный даис, но тем не менее.

– Талчи! – Взревел раненным быком Андроник. – Где Талчи?!

Слуга, явившийся на его зов, замер испуганно у порога. И хотя язык ему плохо повиновался, он все-таки сумел пролепетать, что почтенный сельджук еще не возвращался.

– Одежду мне, – крикнул даис. – И коня.

Саббах еще никогда не видел своего старого знакомого таким взволнованным. Почтенного Андроника трясло как в лихорадке. Счастье еще, что до халебской цитадели от его дома было рукой подать, иначе он наверняка загнал бы подаренного атабеком Мавлудом белого коня. Саббах настиг его уже в покоях Хусейна. Встревоженные телохранители обнажили кинжалы, дабы покончить с наглецом, осмелившимся потревожить ночной отдых эмира. Конечно, Андроника и Саббаха опознали, иначе им никогда бы не позволили проникнуть во дворец халебского владыки, но всему есть предел. О чем со свойственной ему прямотой заявил прямо в лицо исмаилиту бек Саид, один из самых преданных псов Хусейна.

– Где эмир? – спросил слегка опомнившийся даис.

– Спит, – отозвался удивленный бек.

– А женщина?

– Хватился, – криво усмехнулся Сеид. – Вынесли уже.

– Куда? – не отставал Андроник.

– В сточную канаву.

Даис вздохнул с облегчением. Тем не менее, он пожелал лично убедиться в том, что с эмиром ничего плохого не случилось. Саид рассмеялся ему в лицо:

– Будь ты женщиной, армянин, я еще подумал бы над твоим предложением. Но не один мужчина не войдет в спальню эмира Хусейна, пока мы охраняем эту дверь.

– Даже ты? – прищурился Андроник.

– Я могу, – усмехнулся Саид, – но для этого мне нужен веский повод.

– Хорошо, – кивнул даис. – Скажи эмиру, что провансальцы выступили из Триполи и двигаются к Тивериаде.

– Это важное известие, – неохотно согласился бек.

Из спальни он выскочил словно ошпаренный, Андроник замер в предвкушении злобного рыка потревоженного эмира, но за дверью царила мертвая тишина.

– Его там нет, – прошептал Саид. – Там вообще никого нет. Только кровь на полу у самого ложа.

Эмира искали по всему дворцу до самого утра. Были проверены все помещения, включая конюшни. А нашли его в сточной канаве недалеко от стен цитадели, завернутым в пестрый персидский ковер. Почтенный Андроник сам осмотрел тело. Безумному Хусейну был нанесен только один удар, зато точно в сердце.

– Ты что, не видел, кого выносишь? – зло спросил даис у ошеломленного бека.

– Он всегда сам заворачивал женщин в ковер, – прошелестел побелевшими губами Саид. – А нам оставалось только взять и вынести. Что мы и сделали.

– А женщина? Ты ее видел?

– Видел, собственными глазами, – развел руками бек. – Молодая, красивая, темноволосая и кареглазая. Талчи сказал, что она родом из Прованса. Ты бы видел, как она шла к эмиру, качая бедрами. А ведь обычно мы их затаскивали силой.

– И куда она подевалась?

– Как куда? – удивился Саид. – Мы же ее вынесли потом, завернутую в ковер.

– Вы вынесли мертвого эмира, – зло прошипел Андроник. – А женщина, убившая его, оставалось в спальне.

– Вот гадина! – сообразил Саид. – Я изрежу ее на куски.

– Для этого ее нужно найти, почтенный бек, – вздохнул Саббах. – А из спальни никто не выходил?

– Только раб, – припомнил один из телохранителей. – Бек всегда пьет чистую ключевую воду перед тем, как отойти ко сну. Но это был мужчина, клянусь! Обнаженный по пояс, я не мог ошибиться на его счет.

– Антуан де Мондидье! – догадался Саббах. – Тебя снова провели, почтенный Андроник.

Осада Тивериады затянулась. Король Болдуин, потерявший в жесточайшей ночной битве две тысячи рыцарей и сержантов, укрылся в хорошо укрепленной крепости, и выбить его оттуда оказалось практически невозможным. Правда, дорога на Иерусалим осталась открытой. Тугтекин Дамасский настаивал на том, чтобы мусульманская армия продолжила победоносный поход, но Мавлуд Мосульский ограничился разорением ближайших городков. Атабек ждал подкреплений из Багдада, Халеба и Хомса, а дождался Понса Тулузского и Рожера Анжерского во главе двух хорошо снаряженных армий. И хотя крестоносцы, даже объединив усилия, уступали мусульманам в численности, опасность возникла нешуточная. Это понял даже энергичный толстяк, Тугтекин Дамасский, уже не раз битый королем Болдуином. Положение могло исправить Халебское ополчение, подхода которого ждали со дня на день, но, увы, так и не дождались. Зато пришло известие о нелепой смерти эмира Хусейна, убитого наложницей. К власти в Халебе пришел Бадр аль-Дин Лулу, не выказавший большого рвения в служении Аллаху.

– Поверь моему слову, атабек, – поморщился Тугтекин, – в этом деле не обошлось без исмаилитов. Зря ты доверился этому армянину. Псы Гассана ибн Сулеймана служат лишь своему хозяину, а до истиной веры им дела нет.

Эмир Дамасский терпеть не мог исмаилитов и имел для этого веские основания. Удачливый полководец Старца Горы бербер Абу-Али отхватил от эмирата изрядный кус и даже успел построить на чужой земле две крепости. Тугтекин очень надеялся, что Мавлуд, покончив с крестоносцами, возьмется за исмаилитов. Увы, надежды эмира не оправдались. Атабек не сумел воспользоваться даже плодами одержанной победы. Нельзя было задерживаться у Тивериады, следовало двигаться либо на Иерусалим, либо на Триполи. У Мавлуда хватало времени, чтобы разбить провансальцев до подхода Рожера Анжерского. Вот тогда торжество мусульман над крестоносцами было бы полным. Правда, путь к победе для Мавлуда открыт до сих пор, для этого ему нужно лишь разгромить провансальцев и нурманов в битве, благо сил у него для этого достаточно.

– Надо решаться, атабек, – сказал Тугтекин, глядя злыми глазами на Мавлуда, раскинувшегося на подушках.

– Ты прав, эмир, – кивнул головой любимец султана. – Я уже принял решение. Мы отступаем к Дамаску, и будет там ждать подхода персидского корпуса, который мне обещал Мухаммад.

При этих словах атабека Тугтекин даже рот раскрыл от изумления. Его глаза метнулись вверх, в надежде обрести поддержку у Аллаха, но уперлись в матерчатую крышу роскошного шатра. Оскорбления по адресу трусливого Мавлуда уже готовы были сорваться с языка эмира Дамаска, но он все-таки сумел совладать с душившей его яростью. Где были глаза у султана Мухаммада, когда он поручал свою армию этому трусливому и никчемному человеку. Сначала Мавлуд долго топтался в Кападокии, но так и не решился на битву с победоносным Танкредом, потом он сел сиднем у Тивериады, а теперь и вовсе бежит за стены Дамаска. А кто, скажите, будет кормить огромную армию атабека, ведь это ни много, ни мало тридцать тысяч прожорливых ртов?