джипа. Ведьма уверенно подошла к железной двери подъезда, быстро глянула на список квартир и набрала первую попавшуюся на домофоне.
— Добрый день, — приветливо сказала она, — проверка счетчиков воды.
Дверь запиликала, и мы оказались внутри. Позади шумно сопели мужики в бронежилетах с дробовиками. Самый здоровенный тащил бензорез. Мы поднялись на самый последний этаж и встали перед зловещей черной дверью, на которой был нарисован белым мелом треугольник. Охранное заклинание? Губер прищурился, и его глаза остекленели. Длилось это недолго.
— Порядок, — сказал он наконец, — начинайте резать дверь.
— А мы уверены, что там больше никого нет? — спросил я на всякий случай.
— Уверены, — ответила Даша, — он жил один. У него даже кровати не было.
— Крутой сновидец не спит на кровати. Он вообще не спит, он осознан двадцать четыре часа в сутки! — пошутил я, а потом меня заглушил скрежет бензореза.
Работали мужики быстро и оперативно. Сначала отогнули двери фомками насколько могли, накрошили кучу бетона на площадку, а потом принялись пилить дверь. Искры летели, жутко воняло бензином и горящим металлом. Из соседей никто не осмелился выйти, хотя я каким-то образом ощущал их присутствие. Прильнули к глазкам или уже на камеру снимают. Скоро начнут по соцсетям разносить.
Дверь осторожно открыли, и вперед закатился маленький робот на гусеницах. Да, у группы захвата была и такая штучка. Вдруг коридор заминирован? Все нужно осмотреть прежде чем заходить. Мы подождали несколько минут, а затем нас пустили вперед. Я сразу узнал эту квартиру. Я уже был здесь этой ночью. Точно, вот коридор с всяким хламом и пупсы. Советские. Просто целая куча. В основном все одинаковые. Я взял одного с полки — пластиковая девочка с подвижным ручками, ножками.
— Валюша, — сказала Женя, — я помню такую. Продавалась голой, а одежду надо было шить самим.
— Зачем Игроку столько пупсов? — спросил я.
— А зачем тебе столько банок пива в холодильнике? — передразнила меня королева, — у каждого человека есть собственный бзик. Один вот «Лего» собирает в свои пятьдесят с гаком лет, другой настоящие поезда. Все зависит от толщины кошелька, возможностей и личной дырке в крыше. У этого вот пупсы.
— Он их резал и сшивал, — я прошел на кухню и указал на стол, — опа.
Я застыл, потому что увидел тот самый страшный ножик. Он лежал прямо на столе и зловеще поблескивал на солнце. Я обратил внимание на круглую дырку в лезвии и странные символы, нанесенные явно вручную, на рукоятке. Они были похожи на геометрические фигуры.
— Нравится? — спросила меня Женя.
— Я не знаю, — признался я.
— Бери. Это твой трофей. От тела самого Игрока тебе не дадут ничего отрезать. Его агенты сразу на опыты заберут.
— А что если у этого ножика плохая энергетика? — брякнул я.
— Чего? — Еххи прыснула в ладошку, — это даже не артефакт. Какая в жопу энергетика. Бери и не думай.
— Ладно, — я сложил кривое серрейторное лезвие и убрал складень в карман. Оружие врага теперь мое. Почему-то мне это жутко понравилось. Было в этом что-то древнее и бравирующее. В кухне стоял старый телевизор, почему-то разбитый, громко гудел советский холодильник «Орск». В мойке величественно возвышалась гора грязной посуды. Игрок ее не мыл. А еще повсюду торчали пустые коробки из-под пицц. Агенты принялись осматривать кухню и искать разные улики, ну а мы пошли в главную комнату, зал-спальню. Здесь мусора было еще больше. Кровати, как и говорила Даша, не оказалось. Ее заменял матрац на полу. А вот и наш покойничек. На матраце лежал пухлый мужик с обезображенным лицом. Ожоги? Из его рта сочилась тонкой струйкой кровь. Ну прямо как у Дины. Вот как Клык Гаки работает. Я почувствовал точную связь этого человека с тем, которого зарезал этой ночью. Это был он и никто другой!
— Это точно та квартира? — с сомнением спросила Еххи у Даши.
— Точно, — подтвердил я, — один в один. Я был здесь ночью и дрался в ней с Игроком. Дальше можно не смотреть. Мне все ясно.
— Хорошо, — Женя заговорщически мне подмигнула и направилась на выход.
— Осмотрите тут все хорошо, — сказал Губер своим ребятам, а потом повернулся к нам, — вы что, уже уходите?
— Да, у Сережи аллергия на трупы в реале, — улыбнулась Женя, — он аж чесаться начинает, когда видит тех, кого убил во сне.
— Точно, — я решил подыграть и надул щеки, а затем почесал запястье, — скоро пупыри пойдут.
— Ладно. Идите, я вас отпускаю, — Губер кивнул и ушел в главную комнату.
Мы же чуть ли не бегом покинули квартиру и забрались в машину. Отдышались, и Даша завела машину.
— Это он? — спросила меня Женя.
— Уверен, что да, — честно ответил я, — есть куча признаков, что это он, и даже нож совпал точь-в-точь, но меня терзают смутные сомнения.
— У него не было с собой мобильного телефона, не было маски, не было вообще никаких средств связи, компьютера, роутера. Вообще нихрена, — Даша нервно закурила, — я этому удивилась еще когда в его сне оказалась. Тут что-то нечисто.
— Вынужден согласиться, — согласился я, — а еще он странно вел себя в самом начале драки. Будто не помнил меня, и вспоминал постепенно.
— Будто его сознание подгружалось, да? — быстро спросила Женя.
— Может и так, — я пожал плечами и подробно рассказал про битву с Игроком еще раз.
— Странные дела. Очень странные, — сказала Герда, — но такое бывает с осознанностью. Когда сам момент растягивается, и ты не замечаешь как сон превратился в осознанный.
— Да, — поддержала ее Даша, — но у нас нет никаких доказательств, что это не Игрок. Нужно подождать результаты экспертизы от агентов.
— Боюсь, что Губер нам ничего не скажет, — Еххи тяжело вздохнула, — а ты, что думаешь, Сережа?
— Я думаю, что вечером приедет Изольда и добьет мне все татуировки, и завтра я буду круче самых крутых яиц. И даже если мы сейчас убили не Игрока, а хрен пойми кого, в любом случае мы победим и настоящего.
— Так у тебя в глазу торчит осколок! — напомнила Женя.
— Скоро не будет.
— То есть ты собираешься