Мэдди попыталась кое-что объяснить Биллу:
– Всю мою жизнь другие мне говорили, что делать, как поступить. Родители принудили меня оставить Лиззи в роддоме. Бобби Джо заставлял делать аборты. Джек не позволил мне иметь детей, вынудил подвергнуться стерилизации. Потом он запретил мне видеться с Лиззи. Теперь вот нежданно-негаданно явился Энди. И на этот раз я хочу поступить так, как считаю нужным, сделать то, что считаю правильным для себя. Если я откажусь от Энди ради тебя, я, может, потом всю жизнь буду жалеть. С другой стороны, я не хочу терять тебя из-за ребенка... даже не моего собственного. – Она смущенно взглянула на него. – Ты понимаешь, что я хочу сказать?
Он улыбнулся. Присел рядом с ней на койку, обнял ее за плечи, привлек к себе:
– Понимаю, хотя выражаешься ты довольно путано. Но я вовсе не собираюсь лишать тебя того, что тебе кажется необходимым. Ты меня потом за это возненавидишь. Или почувствуешь себя обделенной, обманутой. Тебя когда-то лишили возможности иметь детей, у вас с Лиззи отняли девятнадцать лет жизни. У меня есть дети, и я не имею права лишать тебя их.
А ведь именно это должен был бы сказать ей Джек семь лет назад, перед тем как они поженились. Но не сказал. Правда, с Джеком вообще все с самого начала складывалось по-иному. Можно сказать, они оба вели себя нечестно по отношению друг к другу. С Биллом же совсем иначе. Во-первых, у него нет ничего общего с Джеком Хантером. И она, Мэдди, сейчас совсем не та женщина, которая семь лет назад выходила замуж за Джека. Кажется, весь мир вокруг изменился вместе с ней.
– С другой стороны, – продолжал Билл, желая быть с ней предельно честным, чтобы в будущем между ними не было недоразумения в этом вопросе, – я не уверен в том, что хочу повернуть время вспять. Приходится взглянуть правде в глаза: я ведь намного старше тебя, Мэдди. В твоем возрасте естественно рожать детей, в моем – нянчить внуков. Нам обоим следует хорошо подумать. Я даже не знаю, справедливо ли это – давать маленькому ребенку отца... моего возраста.
– В этом нет ничего плохого или необычного. Ты прекрасно справишься с ролью отца. Как и с любой другой.
Что за дурацкий разговор, пришло ей в голову. Они ведь еще ни словом не обмолвились о браке.
– Кажется, мы ставим телегу впереди лошади. Ты так не думаешь?
И все же ей необходимо решить, что делать с ребенком. Решить скорее, пока кто-нибудь другой его не усыновил. Тогда вообще не о чем будет говорить. Мэдди знала, что специально искать младенца для усыновления она, конечно, не станет. Но Энди для нее словно перст судьбы.
– Чего ты сама хочешь? Что бы ты сделала, если бы меня вообще не было на свете?
Своим вопросом Билл предельно упростил для нее задачу.
– Усыновила бы ребенка, – не задумываясь ответила Мэдди.
– Так и поступай. Ты не можешь всю жизнь угождать другим, Мэдди. Раньше ты только так и жила. Может быть, я умру завтра или через неделю. Или мы решим, что мы замечательные люди, но нам лучше быть друзьями, чем любовниками. Хотя я очень надеюсь, что этого не произойдет. В общем, прислушайся к своему сердцу, Мэдди. Если у нас с тобой все получится, если мы будем вместе, мы с этим справимся. А там, кто знает, может быть, малолетний партнер для бейсбола окажется мне весьма кстати. Может, это будет как раз самым подходящим для моего возраста.
Слушая Билла, Мэдди поняла, что с каждой минутой любит его все больше. И с ним нельзя было не согласиться. Она не может сейчас отказаться от того, что словно предназначено ей судьбой. Есть же, наверное, какая-то глубокая причина в том, что Господь послал ей не только Билла, но и Лиззи, а теперь еще и Энди.
– А тебе не покажется, что я совсем свихнулась, если я все-таки решу усыновить Энди? Я ведь могу остаться без работы. Джек грозился, что выгонит меня.
– Об этом можешь вообще не думать. Без работы ты не останешься ни дня, даже если он тебя уволит. Неужели ты этого не понимаешь? Вопрос сейчас в другом. Готова ли ты взять на себя заботы о чужом ребенке? Ведь это означает нести бремя ответственности всю жизнь. Вот о чем ты должна очень серьезно подумать.
– Я об этом и думаю.
Билл ведь уже достаточно хорошо ее знает и наверняка понимает, что такое решение дается нелегко.
– Что же до твоего вопроса... Нет, мне не покажется, что ты свихнулась. Я скажу, что ты храбрая женщина. Молодая и энергичная. Достойная, честная, всем сердцем любящая, стремящаяся отдать другим как можно больше своего тепла. Но никак не сумасшедшая.
Больше ей и спрашивать не о чем, поняла Мэдди. Теперь она может принять окончательное решение.
Всю ночь она пролежала без сна, а наутро позвонила в отдел социальной опеки и сказала, что хочет усыновить Энди. Женщина, с которой она уже общалась, поздравила ее и сообщила, что начинает оформлять документы. Этот момент показался Мэдди едва ли не самым волнующим в жизни. Она даже заплакала от радости. Потом позвонила Биллу и Лиззи. Оба порадовались за нее, Конечно, у Билла есть основания для опасений, и она, Мэдди, готова его понять. Но даже ради него она не откажется от своей мечты. Да он этого и не позволит. Просто он пока не может сказать, захочется ли ему в семьдесят лет тренировать бейсбольную команду малолеток. Мэдди же отчаянно надеялась на то, что ее решение принесет счастье им всем, и прежде всего, конечно, маленькому Энди.
В этот день она покинула больницу. В одежде, купленной Биллом, отправилась прямо к нему домой. Она все еще чувствовала себя слабой. По-видимому, общее состояние ее организма из-за перенесенного было не вполне сносное. Однако, несмотря на чувство усталости, она позвонила на студию и пообещала в понедельник приступить к работе.
Несколько раз звонил Элиотт, в ужасе от происшедшего и в то же время безмерно счастливый, так как Мэдди осталась жива. И казалось, все ее знакомые почли своим долгом прислать ей в больницу цветы.
Она с облегчением переступила порог тихого уютного жилища Билла. Утром она думала поехать в свой прежний дом за вещами, невзирая на слова Джека о том, что ей там ничего не принадлежит. На всякий случай она наняла знакомого охранника с телестудии, чтобы тот сопровождал ее в поездке. Интересно, что с того самого момента, когда она сообщила Джеку, что уходит от него, Мэдди ничего не слышала о муже.
Вечером они с Биллом сидели перед камином, слушали музыку, разговаривали. Он сам приготовил обед и подал его при свечах. Мэдди думала о том, как он ее балует, но ей это нравилось. Оба не могли до конца поверить своему счастью. Она в его доме! Она освободилась от Джека! Все произошло так неожиданно... А впереди у них новая жизнь. Как странно, думала Мэдди. Джека словно никогда и не было, вся их совместная жизнь отступила на второй план.