— И поэтому — тоже, — не стала врать она. — Но не только. Понимаешь, есть в жизни события, которые протягивают между людьми некие связующие нити. Наше приключение в Фюслере было одним из них. Мы тогда как-то все сблизились — и ты, и я, и Фюнц. И даже Жакоб с Ромулом, хотя они и не из нашего круга. Я не хочу, чтобы кто-то из вас вот так просто умер. Ну да, мы все здесь живем с постоянным ожиданием смерти, инициация не за горами. Но это — другое дело, это судьба и причуды богов. Каждый из нас получит то, что ему уготовано, и тут ничего не изменишь. А вот здесь — изменить можно, что я и сделала.
— И все? — Мне стало грустно и смешно. Не угадал Гарольд.
— Нет. — Аманда улыбнулась. — Де Фюрьи, как выяснилось, та еще дрянь, но кое-что она сказала правильно. Если мы переживем май и сможем следующей осенью снова прийти сюда, в Вороний замок, то в одиночку выжить будет куда сложнее, чем группе. Мне кое-что про это порассказывали, было кому. Так вот я хотела бы знать, что есть люди, которым можно доверять и которые будут так же честны со мной.
А я бы послушал рассказы тех, кто с ней откровенничал. И еще — неплохо бы узнать имена этих добрых людей.
— Это я могу пообещать вам, мистресс Аманда Грейси, — протянул я ей ладонь. — Тому порукой мое слово.
— Я рада, барон Эраст фон Рут, — как-то неловко вложила она свою ладошку в мою руку. — Но пусть это все пока останется между нами. То, что мы заключили союз.
— Так по-другому и никак, — засмеялся я. — Я же теперь вот на привязи.
И показал ей перстень. Камень сверкнул в лунном свете.
— Да, пока не забыла, — хлопнула себя по лбу Аманда. — Вот что тебе нужно знать о женщинах из рода Фюрьи. Они отличные хозяйки и матери, очень верные и разумные, потому многие дворяне хотели заполучить себе в жены девушек из этой фамилии. А еще они очень умелые отравительницы, может, даже лучшие в Центральных королевствах. Никогда ничего не ешь и не пей из рук Рози, намотай это себе на ус. И всегда смотри на камни ее перстней, запомни их цвет. Если какой-то из зеленого или синего станет красным, значит, дело неладно. Противоядия от зелий семьи де Фюрьи нет, это проверено временем. Зря ты все-таки шпагой махал, не забудет она тебе подобного, поверь.
— Не зря, — заверил ее я. — Я защищал друга, так что…
— Хороший ты юноша, Эраст фон Рут, — как-то печально сказала Аманда. — Одно плохо — такие, как ты, они… Ладно, пустое. Пошли спать. Мартин скоро закончит тренироваться, я уже выучила комплекс его упражнений. Не хотелось бы столкнуться с ним в коридоре.
Самое досадное — Гарольд, когда я ему про Мартина рассказал наутро, не то что всерьез меня не воспринял, а напротив, как-то даже воодушевился. Слова Аллана о том, что тот собирается сам разделаться с Мартином, он давно уже забыл, полагая последнего своей законной добычей.
— Так это же здорово, Эраст, — сказал он, приобняв меня за плечи. — Я-то думал, что прикончу обычного сельского кролика, а тут, оказывается, целый кабанчик! Охота на кабана куда интереснее, чем охота на кролика.
— Ты меня не услышал! — дернул я плечом. — Гарольд, он правда серьезный боец. Очень! Тебе не кажется более разумным сейчас не лезть на рожон, а потом, при оказии, просто его где-нибудь подловить и в несколько клинков прикончить? Не думаю, что те же Фюнц, Фальк, де Лакруа, а то даже и Орибье будут против, когда мы им это предложим.
— Они — не знаю. — Гарольд перестал улыбаться. — Я буду против. Эраст, пойми: если мы начнем в темных углах простолюдинов резать только потому, что они что-то соображают в воинских дисциплинах, то к чему мы в результате придем? И потом, это их удел вечером на прохожих нападать. Нам такое не к лицу.
— Гарольд, — я уже не знал, что сказать, — поверь, он тебе не по зубам. Ты не видел, что он с глевией выделывает. А он тебя в деле видел. И, кстати, ты постоянно открываешь левый бок. Вот он тебя на этом и подловит!
— Про левый бок — это не твои слова, — тут же насторожился Гарольд. — Ты этого заметить не мог. Откуда знаешь? Кто тебе это сказал?
— Кто сказал — тот и сказал, — ушел в несознанку я. — Но открываешь же?
— Это ловушка, — пробурчал мой друг. — Я так противника отвлекаю и заманиваю. Знаешь, как они на этот трюк ловятся?
Не знаю уж, какая это была ловушка, но вечером, когда мы с Гарольдом проводили очередной учебный поединок, левая рука с дагой надежно прикрывала его бок.
Аллану я тоже рассказал об увиденном. Позже, дня через два, когда понял, что Гарольда не остановить. Тот выслушал меня, кивнул, произнес: «Хорошо», — и ничего больше не добавил. Он и вправду стал задумчивым и отстраненным, как будто закрылся от всех. Может, дурные вести получил? Я сам видел, как Ворон о чем-то с ним говорил, а перед этим в замок прискакал заляпанный оттепельной грязью гонец.
Контакты с домом были запрещены, но, когда речь идет о первых сыновьях высоких фамилий, то даже такие суровые наставники, как Ворон, скидку делают. Оно и понятно — сегодня ты им отказал, а завтра тебя в этом королевстве прихватила тайная стража или того хуже — орден Истины, обвинила в незаконной волшбе и сожгла наутро от чистой души. Хотя, может, дело и в чем-то другом, не тот человек наш наставник, чтобы такими вещами себе голову забивать.
Так что для меня так и осталось непонятным, то ли Аллан имел в виду: «Хорошо, я сам его убью», то ли: «Хорошо, пусть Гарольд разберется с этим делом». Но переспрашивать я не стал.
Дни бежали один за другим, и моя тревога стала стихать. Гарольд и Мартин на конфликт не шли, попросту игнорируя друг друга и не выказывая желания пустить друг другу кровь. Да и помимо этого мне было за что переживать. Задание, которое мне поручил Агриппа, с места не двигалось, и теперь моя голова болела в основном по этому поводу. Магдалена меня открыто игнорировала, видимо, приняв близко к сердцу то, что я взял перстень Рози, и общаться ни в какую не хотела, хоть я и сделал несколько попыток разговорить ее. Без свидетелей, понятное дело. Но безуспешно.
Рассказать новости Агриппе я тоже не мог — Ворон не пускал меня в Кранненхерст, мотивируя это тем, что там не так уж и много жителей осталось и второго моего пришествия населенный пункт может и не пережить. В результате мои страхи сменились паникой, ведь я так и не добрался до деревни в указанный день, когда миновал месяц с нашей встречи. Весь вечер этого дня я ждал, что кровь в моих жилах закипит и я помру в конвульсиях (я и это слово уже выучил) на глазах соучеников, но обошлось.
А вот Рози меня не донимала. Пару раз мы прогулялись по двору, и она смеялась моим шуткам, пару раз оказывались рядом за столом — и я смотрел на ее пальцы, уже запомнив к тому времени все перстни и камни в них. Словам Аманды я поверил.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});