женщины до отвала вообще считал жизненной благодатью. Новообретенное существование Пофига Кариша называла мужским раем: бабы, мясо, мордобой.
От кота мысли вильнули в иную сторону. В сторону моих пусть необоснованных, но все же страхов, связанных с «той женщиной». Называть ее матерью, даже с приставкой «биологическая», у меня язык не поворачивался. Не интересовалась она никогда судьбой ребенка, чтоб так называться. А зачать да родить — наука не великая. С этим и подростки справляются.
Слишком полюбила я двух одиноких мальчиков, чтобы однажды наблюдать, как в нашу жизнь врывается их прошлое. Прав на Тёма у той женщины не было, сама от них отказалась. Свет вспоминал о ней с неохотой и точно так же не интересовался ее судьбой. Еще поведал мне как-то наедине Альбертович, что счастье бывшей невестки давно протекало в столице с новым мужем и новым ребенком. Я от всей души желала ей стабильности и покоя, чтобы эта женщина никогда не появилась на пороге нашего дома…
В дверь позвонили.
Словно ошпаренная, я соскочила с кровати. Во-первых, незваный ночной гость мне так ребенка разбудит, во-вторых, сердце от страха в пятки провалилось. Неужели мысли материализовались?
Напротив глазка стояла знакомая блондинка.
Все-таки по мне можно легко определить, что романы пишу. Ожидаю сказочных поворотов. Только в книге бы на моем пороге сейчас возникла та особа. Это было бы логичной развязкой всего романа. Ведь тогда бы в жизни главной героини, то есть меня, появилась стабильность и однозначная уверенность, что этот этап войны за семейное счастье преодолен. Но увы…
Мила явно не меня ожидала увидеть. Не зря, видимо, в тот день на водопадах узнала ее имя.
— Чем могу помочь? — я первая нарушила молчание.
— Ничем, — проговорила гостья, глядя на меня пустым взглядом. — А Свет дома?
— Нет.
Честно говоря, я удивилась. Разве она не в курсе, где он?
— Я сменила работу, — словно отвечая на мой вопрос, проговорила Мила. — Что во мне не так?
Догадаться, что девчонка не совсем трезвая, труда не составило.
— Ты как сюда добралась?
— На метро и пешком. Что во мне не так? — ее слегка повело в сторону.
В облегающих джинсах, на каблуках, в коротком топе под расстегнутым пиджаком, пьяная, посреди ночи она выглядела, как потенциальная жертва насилия. Каким только чудом уцелела по пути сюда!
— Ты у него это хотела спросить?
Мила кивнула.
— Он не ответит.
— Я тебя ненавижу, — произнесла она с нескрываемой злобой.
У меня был выбор: захлопнуть дверь или вызвать ей такси. Будь я помладше, скорее всего, выбрала бы первый вариант. Но младше я не была.
— Заходи.
Мила шарахнулась, когда я отступила в сторону, пропуская ее внутрь.
— Хочешь знать, какая я? Заходи.
У нее тоже был выбор. Будь она постарше, развернулась бы и навсегда выкинула меня и Света из своей жизни. Но старше она не была.
Осторожно, немного испуганно девчонка шагнула через порог.
— Сядь на кухне. Я сейчас приду.
Мила колебалась мгновение, затем подчинилась.
Я проверила Тёма, и тихо из комнаты позвонила Карише. Если кто и был мне сейчас необходим, то это она.
По возвращении нашла бывшую девушку Света сидящей на краешке стула и упирающейся лбом в край стола.
— Он там, в комнате, да?
— Кто? — не поняла я, хотя и догадалась.
Милу вряд ли заинтересует ребенок, только его отец. Не того типа она человек.
— Свет.
Догадка оказалась верной.
— Нет. Там только Тём.
— Кто? — промямлила она.
— Сын.
— Он никогда не говорил про сына.
Я улыбнулась. Невероятной скрытности мужчина. Как можно было успешно утаивать личную жизнь от коллег по работе, мне, наверное, останется лишь гадать.
Мила подняла голову и смерила меня оценивающим взглядом.
— Чем я хуже?
Да вот хотя бы этим вопросом «кто». Тогда, на водопадах, он назвал имя сына, но она не запомнила, и теперь не подумала, что Тём может быть тут. И я готова поклясться, окажись она на моем месте в день нашего первого со Светом свидания, наверняка сокрушалась бы и раздражалась об утерянном из-за его ребенка совместном ужине. Она всегда будет воспринимать Тёма как помеху или довесок, но не как полноправного члена семьи. Это слишком очевидно. Да и не пытается девушка Мила относиться как-то иначе. Все, что сейчас она пытается сделать — пожалеть себя.
Так я подумала, но вслух произнесла:
— Ничем.
Как любая раненая женщина, она еще долго будет привязана к Свету, пытаясь понять, почему ей предпочли другую. И никакие разумные доводы тут не помогут. Она будет снова и снова в мыслях возвращаться ко мне, оценивая «соперницу» со всех сторон. Маниакально будет искать доказательства, что у нас со Светом не ладятся отношения, что он несчастлив, что он мне изменяет. Будет жаждать общения с людьми, которые захотят ей снова и снова повторять, что она лучше меня, и рассуждать о моих недостатках, реальных и надуманных.
Будто в подтверждение милая Мила продолжала смотреть на меня, как на товар. Не упустила ни одной детали.
Утром она вспомнит об этом визите со стыдом, но уже через пару часов найдет своему поведению оправдание и обвинит в своих бедах Веру. Любопытно, что не себя и не Света обвинит, а именно меня. Она — ангел, он — ничего не понимающий красавчик-тюфяк, а я — хитрая-прехитрая гарпия-разлучница. И пусть вся правда останется за порогом тщеславия и эгоизма, пока балом правит приятная душе слепая сказка.
— Я у тебя ночевать останусь.
Это мне уже заявила Кариша, вернувшись под утро из организованного мной заезда.
— На квартиру с этого ракурса гляну и заодно покараулю. Не дай бог вернется, красотка.
— Думаешь, вернется?
— Не знаю, — подруга пожала плечами и тихо застонала, потягиваясь на диване в гостиной. — Старость пришла — спина болит. Мила наша молчала всю дорогу и носом клевала. Еле растолкала, чтоб в квартиру поднять. А