О произошедшем на кладбище, старалась не думать, но мысли то и дело возвращались к поцелую. И вот чего спрашивается, именно этот момент мне запомнился, а вот то, как я отплясывала под неприличную песенку Фила, было почти стерто из моей памяти? А еще, помнится, я кубики подсчитывала. Боги, стыдоба-то какая… Попыталась сосредоточиться на билете, но получалось плохо. А я ведь готовилась и на каждый вопрос билета могла ответить на автомате. Но… у меня настолько сильно раскалывалась голова, а память постоянно прокручивала момент у стены, что я отодвинула билет в сторону и закрыла лицо руками. Как же мне плохо… и стыдно.
— Здравствуйте, Илана Кандорская, — в аудиторию вошла ректриса. Ее я узнала по голосу и только потом отняла руки от лица и посмотрела на женщину. — Как проходит экзамен?
— Не очень хорошо, — сурово произнесла профессор.
— Оценки?
— Посмотрите сами, — и профессор протянула ей журнал с отметками.
Неужели, пока я тут от головной боли страдаю, кто-то уже успел сдать экзамен?
— Ясно, — нахмурилась леди Делорская.
Она села рядом с Кандорской и стала блуждать взглядом по аудитории. И я поняла, что сейчас будут спрашивать меня.
— Блэтт, вы готовы? — спросила меня ректриса.
А я лишь осторожно кивнула и стала медленно вставать из-за парты. Ри пихнула мне в руку билет и, произнеся тихое «дерзай», снова ушла в свои воспоминания по данному предмету.
Я подошла к кафедре, села на стул напротив женщин и с ходу стала отвечать на вопросы билета. И снова Илана Кандорская стала меня заваливать, а ректриса помогать. Правда я была награждена осуждающим взглядом леди Филиции Делорской. Кажется, она догадалась, почему я сегодня в таком помятом виде. И мне снова стало стыдно. Я отвела взгляд в сторону и стала разглядывать стены. Хм-м-м, никогда не замечала, что на них нанесен еле заметный узор.
Мои мучения закончились примерно через час. Так долго меня еще с парой вопросов не мучили. Ректриса уже тихо поскрипывала зубами в сторону профессора, но старалась особо не вмешиваться. Зато я была ей ужасно благодарна. Она одергивала Кандорскую, если та задавала мне вопрос не по билету или пыталась обвинить в том, что я списывала. Вообще там еще много чего было. Но мой усталый мозг и больная голова решили меня пощадить, так что стоило мне замученной выползти из аудитории, как я уже напрочь забыла, что у меня вообще спрашивали и почему на это ушел целый час.
Полуэльфийку решила подождать в комнате, так как было сильное желание лечь в кровать и хотя бы на секунду закрыть глаза. Но стоило мне добраться до заветной кроватки и устроиться на таком манящем мягком матрасе, как я почти сразу же заснула.
Только под вечер проснулась от того, что кто-то сильно хлопнул дверью. Пришла Ри. Причем пришла злая и уставшая. На мой вопрос, как прошел экзамен, махнула рукой и, буркнув «сдала на хорошо», направилась в ванную комнату. Да уж, день был тяжелый не только у меня.
После экзамена по Травоведению подруги опять умотали на двойное свидание, оставив меня в гордом одиночестве. Я шла на ужин в подавленном настроении и с кислой миной на лице. Из головы никак не хотели вылезать мысли о предательстве Эрика, а также о возобновлении отношений между Томасом и Айри. Последняя растрещала всем, что они с Хартеном снова вместе, не смотря на его ревнивую и противную подругу детства. Мягко сказать, мне было неприятно это слышать из уст той, которая в свое время опоила моего друга приворотным зельем. Но ничего не попишешь, придется мне как-то смириться с его выбором. И вот зачем, спрашивается, он меня целовал? Если возобновил отношения с этой… У меня опять нет подходящих слов.
На лестнице я столкнулась нос к носу с маэстро Сусалем, который оживленно о чем-то говорил с ректрисой Делорской. При виде меня преподаватель танцев недовольно скривился и покачал головой. И тут мне в который раз снова стало стыдно. Как я могла так распустить себя из-за какого-то недомага?
Но в тот момент я ничего не могла с собой поделать, поэтому лишь пробормотала что-то на подобии приветствия и прошмыгнула мимо. Реакцию леди Делорской я не видела, но была почти уверена, что она тоже не в восторге от моих действий. Когда они остались далеко позади, я начала понемногу успокаиваться и пообещала себе завершить эту сессию в образе настоящей леди, которая не позволяет себе на людях проявление отрицательных эмоций. Я это уже проходила, когда была в ссоре с Томасом, почему бы и теперь мне вновь не попробовать также принять отрешенный вид.
В столовую я уже входила с высоко поднятой головой, полностью игнорируя издевки со стороны Айри Трин, которая, казалось, поджидала меня у самой раздачи. Вообще-то, я думала, что она сейчас начнет лицемерно благодарить меня за то, что не препятствовала их примирению с Вороном в том баре, но на деле эта блондинка оказалась той еще мегерой. Меня удостоили презрительного взгляда и контрастного обливания помоями, которые просто лились из уст моей нежеланной собеседницы:
— Что, доигралась, рыжая? — сложив руки на груди, осведомилась водница. — Или ты думала, что тебе сойдет все с рук? Ты столько лет пыталась разлучить нас с Томом, но у тебя ничего не вышло. Он мой, и если бы не ты, мы бы уже давно поженились!
Я стояла напротив нее спокойная и неподвижная внешне, в то время как внутри все кипело и клокотало. Я прекрасно помнила наставления Камиля Сусаля в плане этикета, и это мне помогло не потерять лицо на глазах у всего Института. Чем бы мне помог ответный поток эмоций? Да ничем! Мы только подрались бы, за что меня могли исключить. А так из нас двоих бесилась только Айри, тем самым показывая себя в невыгодном свете.
— Так тебе и надо! — распылялась блондинка. — Все уже знают, что Эрик Трайтон бросил тебя! Наверняка он не выдержал…
— Айри Трин! — раздался у дверей недовольный голос суслика, который широким шагом направлялся в нашу сторону. — Что вы себе позволяете в стенах этого Института?
— Я… — тут же осеклась девушка. — Простите, маэстро Сусаль, этого больше не повторится. Видите ли, Кристин Блэтт меня вынудила…
Внутренне мне захотелось подправить ее красивое личико, но ведь леди так не поступают, верно? Сусаль посмотрел на меня и удовлетворенно кивнул. Когда он перевел свой взгляд на Трин, то в нем читалось откровенное бешенство.
— Я не допускаю вас к экзамену по Этикету и танцам, — сквозь зубы выдавил суслик. — Вы будете сдавать мне зачет по этикету лично. И советую вызубрить весь материал, начиная с первого курса. И только потом мы с вами поговорим об экзамене. Все ясно?
— Д-да, конечно, — пролепетала Айри и кинула на меня быстрый взгляд, который был преисполнен ненависти.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});