Политическая работа в дни относительного затишья приобретала широкий размах. Читались лекции и доклады о важнейших решениях партии и правительства, об успехах Красной Армии на фронтах Великой Отечественной войны и подвигах тружеников тыла, читались также лекции, непосредственно связанные с повышением военного мастерства солдат и офицеров, такие, как «Характеристика обороны противника перед нашей дивизией», «Наступление стрелкового батальона в лесисто-болотистой местности», «Об опыте форсирования водных преград».
Большой спрос был на газеты и книги. Фронтовая, армейская и дивизионные газеты доставлялись в день их выхода. Центральные газеты бойцы получали на второй день. Мы ежедневно докладывали в политотдел армии о том, когда газеты доставлены на передний край.
Политический и культурный уровень бойцов и командиров возрастал день ото дня. В сырых землянках, обстреливаемых врагом траншеях, залитых водой окопах советский воин не оставался равнодушным к политике, к событиям, происходящим на фронте, в тылу.
...В один из самых тихих дней, рано утром, я зашел в штаб. Оперативный дежурный доложил: «Ночь прошла спокойно». И тут же раздался звонок. Меня разыскивал командир медсанбата.
— К нам привезли Хайрова. Он в тяжелом состоянии и просит вас приехать.
Вот и спокойно!
Я поехал в медсанбат. Б. А. Хайров был одним из самых дорогих моему сердцу политработников дивизии.
Хайров подорвался на вражеской мине. Он потерял много крови, прежде чем его заметили и подобрали проходившие мимо солдаты. Сейчас он лежал в хирургической палатке в тяжелом состоянии.
На мое приветствие Хайров ответил чуть заметной улыбкой и сразу заговорил медленно, с трудом, белые губы едва шевелились. Но видно, ему важно было что-то высказать.
— Так нелепо все... Столько воевал, и вдруг... А хочется... увидеть победу.
Он замолчал, прикусил губу, словно стремясь собраться с силами. А перед моим внутренним взглядом проходили памятные страницы боевой жизни.
Январь 1942 года. Небольшой, смуглый младший политрук после окончания ускоренного курса военно-политического училища прибыл в 133-ю отдельную стрелковую бригаду. У него за плечами был уже кое-какой опыт работы с людьми. Последние десять лет он жил в Пермской области. Работал секретарем комсомольской организации, директором лесхоза, заведующим районным земельным отделом. В бригаде Хайров был назначен политруком минометной роты, затем парторгом батальона.
Тяжелые бои на Северо-Западном фронте. Раненый парторг батальона политрук Хайров не уходил из траншеи, стрелял, пока не потерял сознание. Его вынесли с поля боя и отправили в госпиталь. Вскоре я получил от него письмо:
«Все, на что до сих пор не обращал я внимания, вплоть до мелочей, кажется близким, родным, и еще больше хочется жить, уничтожать паразитов. Да! Хочется жить. Но чтобы жить, нужно истребить до единого эту мерзкую сволочь. Иначе жизнь не имеет цели и смысла...»
В январе 1943 года Хайров попал в нашу дивизию, стал замполитом батальона, В боях под деревней Левошкино повел роту в атаку и снова был ранен.
Во время Курской битвы я видел его при отражении контратаки. Пулеметчики вышли из строя, и Хайров сам лег за станковый пулемет. Вел огонь яростно и точно.
А вот, уже на правом берегу Днепра, вместе с пехотой продвигаются вперед и тащат на руках свои пушки артиллеристы — истребители танков, и среди них — замполит дивизиона Хайров.
Когда человек долго воюет, он начинает казаться бессмертным.
Хайров снова заговорил, прервав мои мысли:
— Трудно будет жене одной воспитывать троих детей.
Последние его слова были:
— Я очень люблю своих детей...
Не знаю, о чем еще хотел сказать мне Хайров. Знаю: и. жил и умер он как человек большой души.
После войны я выполнил свой долг, разыскал его детей — Луизу, Розу, Валерия и передал им последние слова отца перед смертью.
* * *
Много и упорно мы работали с новым пополнением, прибывшим из освобожденных от немецко-фашистских захватчиков районов. Проверять пополнение пришлось бдительно. В то же время мы не допускали подозрительности по отношению ко всем без разбора.
Во время оккупации гитлеровцы, бандеровцы отравляли сознание людей антисоветскими измышлениями, злобно клеветали на советский строй, на ленинскую политику нашей партии. И мы видели свой долг не только в том, чтобы учить новобранцев военному делу, но и в том, чтобы очистить их сознание от яда антисоветской пропаганды, помочь им разобраться в положении на фронтах войны, в политике партии.
Политотдел напоминал коммунистам советы, данные В. И. Лениным слушателям Свердловского университета, отправлявшимся на фронт гражданской войны. «Каждый из вас, — говорил Владимир Ильич, — должен уметь подойти к самым отсталым, самым неразвитым красноармейцам, чтобы самым понятным языком, с точки зрения человека трудящегося, объяснить положение, помочь им в трудную минуту, устранить всякое колебание...»[24]
Именно так и нам надо было подходить к каждому новому человеку, прибывшему с пополнением в дивизию.
Наша армия — не только могучая военная сила, но и замечательная школа коммунизма — в этом ее особое величие.
Взаимодействуем с днепровцами
Наша дивизия по-прежнему находилась на правом фланге 61-й армии. На левом берегу Припяти занимали оборону части 119-го укрепленного района 65-й армии. В конце апреля 1944 года на стык 65-й и 61-й армий по реке Припять подошли корабли Днепровской военной флотилии.
Штабы дивизии, 119-го укрепрайона и Днепровской военной флотилии разработали план взаимодействия в предстоящих боях. Быстро установился контакт и между политработниками. Важно было поближе познакомить солдат с матросами, укрепить дружбу между ними. Не имея возможности в условиях боевой обстановки проводить многолюдные собрания, мы договорились с политотделом Днепровской флотилии о встрече бывалых солдат с матросами на кораблях, а матросов — участников боев под Сталинградом, ранее служивших на Волжской военной флотилии, — с солдатами на переднем крае.
В это время в наших частях проходили слеты бывалых воинов по специальностям, на них мы пригласили матросов. Дружба наладилась быстро.
Первый совместный бой дивизия и флотилия провели в ночь на 23 февраля. Для разведки обороны противника комдив и командир бригады речных кораблей решили высадить десант в районе Багримовичи. В десант мы включили 56 человек из состава разведывательной роты нашей дивизии. 1-я бригада речных кораблей предоставила четыре бронекатера и три полуглиссера. Отряд высадки возглавил опытный офицер, участник боев на Волге, капитан 3 ранга А. И. Песков. Десант, поддержанный огнем бронекатеров, успешно провел разведку боем. Дружба солдат и матросов выдержала испытание огнем.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});