Читать интересную книгу Мор - Павел Корнев

Я – маяк, бесы меня забери.

Я – маяк!

И сиявший во мраке свет не остался незамеченным. Уже поднимаясь на крыльцо, я почувствовал, как слегка колыхнулась в душе ледяная глыба. Не ожидай подвоха, – ничего бы и не заметил. Даже внимания бы не обратил. А сейчас, когда скверна тянула и давила, легкая дрожь показалась сродни качнувшемуся на воде поплавку.

Есть! Клюнуло!

Заперев за собой дверь, я поднялся на второй этаж и прошел в спальню. Скинул плащ, повалился на кровать и постарался расслабиться, но сон не шел. Вроде еле ноги волочу, глаза слипаются, а не тут-то было. Не могу уснуть, и все тут. Еще и от засевшей в груди льдины холодом веет.

А в голове одна-единственная мысль: «Смогу ли?»

Выгорит или придется хлебнуть лиха?

Страшно…

Поворочавшись с полчаса, я поднялся, прямо из горлышка хлебнул полынной настойки и походил по комнате, тщетно пытаясь хоть немного успокоиться. Прислонился лбом к затянутому изморозью оконному стеклу, постоял, вновь выпил. Не помогло. Послонялся из угла в угол, полистал отложенную специально для такого случая книгу, но не смог сосредоточиться на чтении и вновь начал нарезать круги.

Нервы, это все нервы. Нервы и давящая потусторонней тяжестью скверна.

Плохо мне.

Вот уже и сердечко прихватывать начало. И в глаза будто песка сыпанули…

Боюсь, утро выжатой тряпкой встречу. А ведь еще работать.

Но как заснуть, когда тебя всего едва ли не наизнанку выворачивает?!

Выругавшись, я остановился у прикрытого застиранным полотенцем зеркала, отдернул пыльную тряпку и с усмешкой глянул на собственное отражение.

Глянул на себя, а увидел Бездну. Пустоту. Ничто.

В голове зашумело, из неведомой дали зазвучали смутно различимые голоса, и моя физиономия понемногу начала расплываться в бесформенное серое пятно. А стоило моргнуть – и вот уже из зазеркалья смотрит чужое лицо.

Бесполое, и более того – не принадлежащее живому существу. С пронизывающим насквозь взглядом пустых – будто прорези в маске – глаз.

– Иди ко мне, – шепнула Бездна.

Заточенные в душе бесы рванули, забурлившая скверна обожгла невыносимым холодом, и я невольно качнулся вперед.

– Иду, – выдохнул в ответ и со всего маху шибанул по зеркалу кулаком.

Острые осколки сыпанули на пол, я ухватил рамку и швырнул ее в противоположную стену. Дробя подошвами хрупкие стекляшки, прошелся по комнате и рассмеялся:

– Иди ко мне? Разбежался!

В крови бурлил азарт, сомнения и страхи сгинули без следа.

По краешку прошелся, по самому краешку!

И, пока не схлынула лихая бесшабашность, я открылся и позволил выплеснуться из себя коловшей лютым морозом скверне. Потусторонняя сила заструилась по особняку, и немедленно послышались странные шорохи, скрипы и гудение в трубах. Кожа заледенела, волосы встали дыбом, но с души будто тяжкий камень свалился. Сразу стало легче дышать, а сердце перестало замирать перед каждым ударом. И пусть избавился не от всей скверны, засевшая в грудине ледяная глыба растаяла и перестала изводить своим холодом.

Хорошо-то как!

Понемногу успокаиваясь, я прошелся по темным коридорам, прислушался к раздававшимся в пустых комнатах шорохам. Вернулся в спальню, развалился на кровати, но из-за бурлившего в крови азарта вновь не сумел сомкнуть глаз. Тогда набулькал полный стакан сонной настойки, одним махом влил в себя и вернулся в постель. Какое-то время просто лежал, с трудом удерживаясь, чтобы не начать ворочаться, а потом как-то незаметно провалился в странное забытье.

Задремал – и прекрасно осознавал это. Не мог пошевелить ни ногой, ни рукой, зато слышал каждый скрип, каждый шорох. И как под утро взломали входную дверь, тоже не пропустил. Еще успел во сне порадоваться оправдавшимся расчетам и – проснулся.

Удивившись тому, что незваные гости не спешат подниматься на второй этаж, я достал из шкафа изогнутый нож с лезвием, заточенным с внутренней стороны. Такими сведенными в бритву клинками язычники Пахарты многие века пластали друг друга в полуденных джунглях, а вот в Святых Землях подобное оружие считалось экзотикой.

Скинул камзол, расстегнул пару верхних пуговиц рубахи и с тяжелым сердцем покинул спальню. Спустился по лестнице, прошел в темную гостиную и хмыкнул:

– Еще слишком рано для дружеского визита, не находите?

Подручный Высшего – тот, что с круглым лицом и толстыми пальцами, – поднялся из кресла и спокойно улыбнулся:

– Извините великодушно, господин Март, не хотели беспокоить.

Сопровождали его двое. Парень с легким арбалетом настороженно поглядывал на меня из дальнего угла; вооруженный кинжалом крепыш перекрыл входную дверь.

– Чем обязан? – как ни в чем не бывало поинтересовался я.

Шпик поднял кулак и выставил указательный палец:

– Серебряный ларец. Это раз, – заявил он и присоединил к указательному персту средний. – Сын Ричарда Йорка. Это два.

Как-то слишком быстро они про ребенка узнали!

Я досадливо поморщился и спросил:

– Вот как? А что же ваш хозяин сам не пожаловал?

– При личной встрече спросите.

– Спрошу. Непременно спрошу, – усмехнулся я, прислушиваясь к колебаниям заполонившей особняк скверны. Уловил некую неправильность и выстрелил наугад: – В эти тела вас вселил Жнец? Или уже новый хозяин озаботился?

– Ларец. Ребенок, – услышал в ответ.

На одутловатом лице не отразилось ни тени эмоций, но вопрос, без всякого сомнения, попал точно в цель.

– Вам известно, кто такой Раймонд Фуко? – задал другой вопрос.

– Не заговаривай нам зубы! – нахмурился круглолицый. – Где ларец и ребенок?

– Выходит, не знаете, – усмехнулся я и разом выплеснул вовне остатки хранившейся в душе скверны.

«Скверна может размыть границы между реальностью и потусторонним», – писал Раймонд Фуко и был абсолютно прав. Очертания мебели смазались, комната приобрела дополнительную глубину, и я сорвался с места.

За спиной щелкнула тетива арбалета, а резко подавшийся вперед шпик стремительно выбросил навстречу крепко сжатый кулак, но тщетно – меня в гостиной уже не было.

Скверна размыла грань между мирами, и я скользнул в потустороннее. Скользнул – и пронесся над самой Бездной. Враз накатило головокружение, словно вверх тормашками оказался, только вместо звездного неба под ногами была мерцавшая холодными точками бесов Пустота. Как не провалился в нее – не знаю.

Но не провалился и вынырнул уже за спиной круглолицего. С разворота полоснул его по спине ножом, и тонкий изогнутый клинок легко распорол кожаный камзол. Оставившее глубокую рану острие окрасилось кровью, я стряхнул багровые капли, и прямо в воздухе их поглотило возникшее в комнате ничто. Вырвавшиеся из Бездны бесы, подобно стае голодных акул, накинулись на раненого человека, нисколько не смущаясь тем, что душой подранка владеет их собрат.

Круглолицый дико завизжал, а я вновь, уже с разбега, скользнул в потустороннее. Топтавшийся в дверях шпик крутнулся на месте, но не угадал – проскользнув меж рвавшихся из нереальности нечистых, я вынырнул сбоку. Острый клинок зло хватанул по запястью, рассек жилы, скребанул острием по кости, и, прежде чем подручный Высшего сумел перехватить кинжал левой рукой, его закружил хоровод заполонивших комнату призрачных тварей.

Стрелок не растерялся. Он выкинул разряженный арбалет и с ножом в руке бросился в атаку. Я встретил его посреди гостиной, одним стремительным выпадом распорол брюшину, а когда шпик оступился, вогнал бритвенно-острое лезвие в шею. В сторону ударила тугая струя крови, и бесы тотчас накинулись на корчившегося в агонии человека.

Пока нечистые рвали тела, я стремглав выскочил в коридор и обессиленно привалился к стене.

Ух, будто в прорубь нырнул!

Так и колотит всего. Но расслабляться слишком рано – сейчас от разбушевавшейся нереальности ограждала лишь самая обычная стена. Надолго это бесов не задержит.

И потому, вместо того чтобы пуститься в пляс, я вытащил из брошенной на пол сумки потрепанный молитвенник и углубился в чтение псалмов.

В чтение? Да нет – я молился.

Молился истово, всем сердцем веря тем словам, что произносил. И результат не заставил себя долго ждать – скверна полыхнула священным огнем, а перепуганные бесы устремились обратно в родную стихию.

Язва, соединившая реальность и Бездну, понемногу затянулась, но я не останавливался до тех пор, пока до последней крупицы не выжег из себя всю скверну. А когда вопившие от боли нечистые наконец затихли, почувствовал нешуточное облегчение.

Как все же хорошо – опять стать самым обычным человеком.

Жаль, ненадолго…

И тогда я покинул особняк, чтобы никогда туда больше не возвращаться. А изуродованные тела так и остались валяться на залитом кровью полу. Небольшой привет Виктору Арку. Пусть знает, что его ждет. Скоро увидимся.