Читать интересную книгу Змий (СИ) - "MikhailSkr"

Оксюморон, моя броня в итоге была изготовлена из моего же выползка с последней линьки и усилена на спине и груди крупной чешуей дракона — украинского железнобрюха, а в качестве ребер жёсткости использовал свои клыки. Кстати, очень удобно иметь несколько ипостасей. Пока я нахожусь в образе человека, моё змеиное тело вполне себе благоприятно существует в подпространстве, где происходит процесс линьки, я же в это время будучи человеком чувствую лишь небольшой зуд в течении нескольких дней, а когда оборачиваюсь вновь василиском, пой выползок выпадает рядом с моим змеиным телом. Ну не прелесть ли? А ведь в теле Василиска испытывать все эти чувства, даруемые процессом линьки, то ещё удовольствие. Всё чешется, а ты словно кошах во время марта, трёшься обо все выступающие грани и углы, вот только если кот от этого балдеет, то я — василиск, бешусь и нахожусь в очень скверном настроении.

Так как основная часть брони состояла из частей моего собственного тела, то она никак не мешала мне использовать магию. Все сильные магии (от сильного магистра и выше) очень не любят использовать артефакты и оружие не собственного производства, и тут дело даже не в отсутствие полного доверия к ним, а в том, что они несут в себе след магии своих создателей, которые создают помехи в виде флуктуаций энергии мастера их сотворившего, и это может затруднять тонкие манипуляции с энергиями, отчего часть концентрации тратится на нивелирование их воздействия. Это не касается только артефактов божественного происхождения, зато к ним ещё меньше доверия, ведь при желании бог их создавший может просто отключить свои артефакты в самый ответственный момент или вовсе отозвать их к себе.

Мой доспех напоминал водолазный костюм, который покрывал меня с ног до головы, не оставляя ни одного открытого участка. Там же, где у меня находятся глаза, эта область была зачарована мною на прозрачность с внутренней стороны и мне ничего не мешало видеть мир снаружи. Так как материалом зачарования была моя собственная сброшенная шкура, то моё зачарование ложилось на него идеально. Я использовал руны тауматургии вампиров и язык нагов. Эта связка двух различных магических языков очень хорошо показала себя вместе, дополняя и усиливая эффекты друг друга. На доспехе были чары автоподгонки размера, климатические, которые обеспечивали меня кислородом, комфортной температурой и чистотой внутри, защитой от магии, повышая на порядок естественное сопротивление шкуры и усиливая прочность, чары морока, на мне было трудно сосредоточить своё внимание, невидимости, не чета, конечно, «Вуали Морены», но тоже хорошо себя показавших, и левитации, я мог недолго парить в доспехе и в доспехе мне было невозможно разбиться, ведь при падении и приближении к поверхности они срабатывали автоматически и замедляли скорость моего приземления до безопасного. Я уложился со своей работой как раз к сроку, к которому Адер обещал сделать мне меч. Помаявшись бездельем ещё два дня в Альпах, которые я провалялся на одной из вершин, принимая солнечные ванны на шезлонге и попивая различные коктейли, которые я сам же себе и делал из экзотических фруктов, элитного алкоголя и льда альпийских ледников, я вернулся обратно в Цитадель.

После прибытия в орден я первым делом повидался со своей правой рукой в Ордене и его руководителем в моё отсутствие, с Витольдом, который в тот момент был с Олафом и обсуждал программу тренировок совсем юных ведьмаков. За месяц моего отсутствия ничего экстренного не произошло, орден нёс свою службу штатно. Всё также изредка совместно с инквизицией и орденом Творца участвовал в операциях по зачистке опасных тварей и принимал заказы от различных магических гильдий и частных лиц, в основном из древнейших и благороднейших родов, по добыче редких ингредиентов животного и растительного происхождения. В общем, жизнь в Ордене шла своим чередом, а в плане быта била ключом. Рождались новые ведьмаки, ясли были полны младенцев, детвора постарше постигала науки у учителей и наставников старшего поколения, кузня ковала оружие и иной инвентарь, в кожевнической сшивались доспехи, сбруи и другие элементы одежды из кожи, работала собственная ткацкая мануфактура, варились зелья и эликсиры, создавались артефакты и работало немало сопутствующих мастерских. Одним словом — идиллия.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Мой ритуал, который прошли все ведьмаки первого поколения и теперь проходят новые аколиты, а также уже рождённые ведьмаками разумные, которым он не требовался, на генетическом уровне были благожелательно настроены по отношению к любому представителю собственной расы. Они не могли сознательно действовать во вред своим собратьям и это исключало любую возможность возникновения конфликтов внутри их большой по сути семьи. Чувство кровного родства и ритуалы вступления в орден с наложением на них духовных обязательств братства сделали их крепкой спайкой, которая была готова встретить плечом к плечу любую напасть и невзгоды. Одним словом утопия, которая лишала меня головной боли по управлению тысячами прирожденных машин для убийств, заточенных на бой и уничтожение.

После недолгого разговора с Вольдом я пошёл на встречу к Адеру, который уже трое суток находился в своих апартаментах и вроде как дрых. Как только он приступил к ковке моего меча, он выпал из реальности и не отрывался от работы, пока не завершил её позавчерашним днём, после чего свалился без задних ног и уснул прямо в кузне, сразу же после заточки клинка и его полировки.

В его жилище меня встретила миловидная девушка-ведьмачка невысокого роста, хотя она всё же была выше Адера, который приходился ей мужем, как я смог понять по видимой в магическом зрении связи между ними, когда она вернулся вместе со своим благоверным из спальни, после того как смогла его разбудить.

— Милорд! Прошу, примите венец моего мастерства!!! — протянул он мне на вытянутых руках клинок, завёрнутый в шкуру, и пока я мог видеть только его рукоять. Вид у Адера был ещё тот, помятая рожа и осунувшаяся внешность. Изрядно же он потратил собственных сил на мой меч.

Взяв из его рук свёрток, я развернул его, и моему взору предстал восьмидесяти пяти сантиметровый клинок красновато-стального цвета, чернеющий от кромки лезвия к центру. Меч был каролингский с двусторонней заточкой, и внешне был типичным оружием, которое так любили викинги.

А как только я взялся за его рукоять, между нами установилась связь. Нечто похожее я испытывал по отношению к противодемонической цепи до того, как она слилась с цепью Георгия, теперь-то я её вообще ощущаю как часть себя.

Ну поздравляю себя, у меня появился ещё один личный духовный артефакт. Так как при его создании использовалась моя кровь и яд, считай моя магическая суть, он полностью и без остатка принадлежит мне и на нём нет даже малейшего следа магии Адера.

Зачарован же он был при помощи магии кровавых гоблинских рун с использованием наработок школы артефакторики шумеров. Симбиоз двух совершенно разных школ зачарования дали интересный и впечатляющий результат. Как только между нами установилась связь, мне стали известны все его возможности.

Он мог скрываться в моей ауре и быть призванным по желанию сразу же в руку, при нанесении ран противнику происходило отравление моим ядом и устанавливался вампирский канал, через который я мог тянуть силу из врага, и чем больше ран нанесено, тем больше число каналов, соответственно, и сил я могу вытягивать из своего противника больше. Повредить клинок могли только эпические артефакты из божественных металлов. В общем клинок был великолепный!!!

— Порадовал ты меня, Адер, порадовал!!! У меня будет для тебя ещё заказ на подобный меч, но уже для моего побратима. Вот его кровь и мой яд, — пока я наслаждался последние три дня бездельем, отправил своего патронуса к Альфонсо. Решил сделать ему подарок, всё-таки он не раз меня выручал и, выпросив у него три литра крови, сказав что они необходимы для подарка, а какого, он узнает только через несколько месяцев. Яд же мой был полностью мною лишён моей менто-информационной подписи, сделав тот обезличенным, но при этом он ни на гран не потерял в своей смертоносности.