два.
Для меня было более разумно оставаться в офисе и сделать ежедневный анализ.
Она еще не ответила.
Некоторые из различных компаний, бизнесов, предприятий, как бы я их ни называл, под эгидой «Деметрий» требовали постоянного надзора. За бухгалтерскими книгами нужно было следить. В мире бизнеса у меня было много квалифицированных сотрудников, вице-президентов и генеральных директоров небольших дочерних компаний. Я не доверял ни одному из них, ни одному.
К счастью, по мере совершенствования технологий улучшалась и моя способность наблюдать. У меня были ежедневные, еженедельные и ежемесячные отчеты. У меня были бухгалтеры, которые дважды проверяли первую группу бухгалтеров. Это была система противовесов, которая могла соперничать с любой другой, и она работала. «Деметрий Энтерпрайзис» росла, покупала и расширялась. Я перебрался за город, на восточное побережье.
В прошлом году я сделал «Деметрий Энтерпрайзис» международной.
Лондон созрел для всего финансового. Только часовой пояс выделял его среди остальных.
Все больше и больше налаживались производства в Азии. В начале бизнеса в Лондоне это было окончание рабочего дня в Японии, и к полудню просыпался Нью-Йорк. Неудивительно, что это была финансовая Мекка. И чем дальше я удалялся от Нью-Йорка, тем более независимой становилась «Деметрий Энтерпрайзис». Конечно, это не делало меня полностью свободным для семьи. Если бы это было так, я бы сейчас был дома, вместо того чтобы потягивать разбавленный виски и ждать, когда ко мне присоединится остальная часть моей группы.
Я снова проверил свой Блэкберри. Ничего от Анджелины.
Без сомнения, она в бешенстве.
Снова.
Я обещал быть дома. Сегодня вечером ужин с новой семьей, соседями дальше по улице. Частью привлекательности нового жилья для меня были большие земельные участки. Это было не похоже на особняки в Бруклине, которые стояли один на другом. В округе Уестчестер нам не нужно было знать наших соседей. Моя жена так к этому не относилась. Она расцветала на людях и в обществе.
Я пытался. Но у меня не было времени ни на барбекю на заднем дворе, ни на футбол, ни на другие вещи, которые она хотела.
Если бы не Сильвия, подарок Кармайна за исполнение моего долга почти пять лет назад, я бы чувствовал себя еще более виноватым.
Кто бы мог подумать о человеке как о подарке?
По сути, именно такой и была Сильвия. Кармайн отдал ее нам, она на пять лет старше Леннокса. Да, она должна была помогать Анджелине по дому, но она также стала нашей воспитанницей. За последние пять лет ее роль превратилась из домашней прислуги в нечто среднее между младшей сестрой и дочерью для Анджелины. По крайней мере, когда она была с нами, разговоры о другом ребенке прекратились.
Сильвии было пятнадцать лет, когда она приехала к нам, она была нервной и необразованной. Домашняя работа — это все, чем она когда-либо занималась. Ее биологическая мать фактически продала ее в качестве прислуги Костелло, когда та была всего лишь подростком.
Для нее могло все сложиться куда хуже. К сожалению, я был достаточно близко, чтобы видеть и такое тоже. Но Анджелину не устраивала горничная: она настаивала на большем. Сильвия стала ее новой навязчивой идеей. Это не означало, что она пренебрегала Ленноксом, нет. С сыном и дочерью Анджелина была занята днем и ночью.
Под опекой Анджелины Сильвия училась, получила аттестат о полном среднем образовании и теперь была зачислена на курсы колледжа. Конечно, она также помогала ухаживать за домом и была, к моему большому удивлению, отличным поваром. Во многих отношениях Сильвия стала лучшей подругой моей жены. Перемена в поведении Сильвии с тех пор, как она приехала, была просто феноменальной. Теперь она была уверенной в себе, быстро училась и обладала всем, чего Анджелина хотела бы от дочери. Не говоря уже о том, что она не была некрасивой.
Когда Сильвия впервые пришла к нам, она была худой и долговязой. Сегодня все было не так. Хотя она не была итальянкой по происхождению, Анджелина довела ее поведение до совершенства. Встреть ты ее на улице, ты бы никогда не подумал, что она не член нашей семьи или что ее когда-то продали как горничную.
Колокольчик на входной двери ресторана звякнул, предупреждая меня, что кто-то входит или выходит. Я узнал двух мужчин, идущих в мою сторону, и встал, когда Винсент и Джимми-вышибала приблизились. Джимми добросовестно работал на Кармайна до самой его смерти. Винсент явно ценил его службу. Присутствие Джимми рядом с главой семьи было одной из немногих вещей, которые не изменились.
— Орен, — кивнул Винсент, усаживаясь, и мы втроем сгрудились у дальнего конца стола, спиной к стене. Основная стратегия выживания.
Почти сразу же темноволосая официантка вернулась к нашему столику. На подносе у нее стояли напитки Винсента и Джимми. Не было никакой необходимости принимать их заказ, все знали, кто они такие и что пьют. В этой части города, они были завсегдатаями. Их столик всегда был готов.
— Я рад, что был в городе, когда ты позвонил, — сказал я. — В чем дело?
— Монтегю.
Я чуть не поперхнулся виски, когда это имя слетело с его языка. Хотя я не думал о Расселе Коллинзе каждый день, работа, на которую Кармайн послал меня, была поворотным моментом в моей жизни и карьере. Я сделал все возможное, чтобы забыть о выборе, сделанном в Калифорнии. Это был риск, и я не хотел его повторять.
Я не раз думал о жене и дочери, описанных Расселом Коллинзом. Возможно, я даже посмотрел на них, заглянул в их жизнь. Возможно, это было чувство долга, которое я испытывал за свою роль в той цене, которую заплатил Рассел.
— Я