Он и сам пытался не будить воспоминания, хотя все с большим и большим трудом. Воспоминания одолевали его все чаще. Были в его жизни действия, которые он совершал на службе Империи и о которых он так же тщательно старался не вспоминать. Никакой разницы, пытался он внушить себе, притворяясь, что не видит явной лживости этого самовнушения.
В значительной степени их радость объяснялась неожиданностью похвалы. Похлопывание по загривку еще приятнее, если оно следует вместо ожидаемого тычка в морду. Здесь это было так же, как во Флоте.
Он выждал еще несколько мгновений, затем прервал перешептывание, постучав костяшками пальцев по столу. Все смолкли, и он снова кивнул докладчику.
– Первичная оценка захваченных нами данных, – продолжала Шу, глядя на экран и модифицируя отображавшуюся на нем картинку, – показывает, что мы на Рингболте добились большего, чем смогли бы на Элизиуме. Наши источники финансирования этим очень довольны. Контроль поручил передать вам, что наша финансовая база сейчас надежнее, чем когда бы то ни было, и наверху уверены: мы знаем, что делаем.
С другой стороны, атака на Рингболт оказала желаемое воздействие на министерство и Сенат. Контроль прямо этого не говорил, но чувствуется, что разведка Флота и морской пехоты на Старой Земле приходят к желательному заключению. Давление Сената растет с каждым днем. Что еще лучше, здесь, в секторе, формируется желаемое общественное мнение. О панике говорить рано, но широко распространяется беспокойство и ощущение, что имперское правительство бессильно чем-то помочь.
Она снова продвинула картинку на экране и позволила себе слегка нахмуриться.
– Одно непредвиденное осложнение. Очевидно, одним из убитых на Рингболте оказался брат Симона Монкото Арлен. – Хоуэлл при этих словах несколько напрягся и увидел, что многие из сидящих за столом реагируют подобным образом. Шу тоже заметила реакцию, холодно усмехнувшись. – Мы все знаем репутацию Монкото, но его материальная база далеко отстает от нашей… даже если бы он знал, где нас искать. Более серьезно то, что многие из его коллег ему крупно должны… да и настроены они после Рингболта так, что и без всяких долгов объединятся с Монкото против нас. Объединившись, они могут представлять серьезную угрозу, а они независимые, и Контроль вряд ли сможет ими манипулировать как регулярным военным Флотом Эль-Греко. С другой стороны, раз они независимы, то их флот представляет собой для них источник существования и они не смогут долго заниматься бесприбыльной погоней за нами.
– Какова вероятность того, что нами займется правительство Эль-Греко? – спросил Алексов.
– Неизвестно. Наемники калибра Монкото обычно недешево обходятся, но мы имеем дело с необычной ситуацией. Не знаю о других, но Маньяки готовы понести убытки, работая без обычной прибыли, и это делает их весьма привлекательными для Эль-Греко. Это нам тоже может принести пользу. Если они будут работать с регулярным Флотом, они будут увязаны в общую стратегию. В принципе, это сделает их еще более опасными, но зато за ними будет легче наблюдать, учитывая общее планирование Империи и Эль-Греко. И легче избежать встречи с ними. – Алексов задумчиво кивнул, а Шу продолжила: – Контроль не слишком озабочен ими. Как уже сказано, они должны сначала нас обнаружить, даже если у них будет достаточно огневой мощи, чтобы напасть. Хотя это и мало вероятно, Контроль не хочет рисковать. Он предлагает нам как можно скорее передислоцироваться на АН-двенадцать, чтобы быть подальше от Эль-Греко.
– Имеет смысл, – согласился Хоуэлл. – Если Монкото – главная забота Контроля, то дела у нас неплохи.
– Это так и не совсем так, сэр. Контроль ведет вербовку для возмещения потерь на Рингболте. Он смог добыть два новых линейных крейсера, чтобы заменить «Полтаву».
Хоуэлл хмыкнул. Подготовка команд для двух линейных крейсеров здорово напряжет их ресурсы, но окупится колоссальной огневой мощью новых судов.
– Тем временем сам Контроль намерен оставаться в районе Суассона, потому что именно сейчас это наиболее сложная область. В частности, МакИлени подобрался к нам ближе, чем хотелось бы. Курьер Контроля сообщает, что он обещал какую-то решающую новость адмиралу Гомес и губернатору Тредвеллу. Контроль не мог задерживать диспетчерский катер, поэтому мы не знаем, что за новость, но он собирается этим заняться, что бы то ни было. Если предположить, что Контроль прав – а он обычно прав, – нашей единственной заботой остается адмирал Гомес. Ее удалось немного потеснить, она присоединилась к запросу губернатора Тредвелла на тяжелые корабли, что может ослабить требования сместить ее. Если так, то мы просто устраним ее по резервному плану. У нас несколько вариантов, но Контроль склонен послать нам ее маршрут. Для скорости ее «Антиэтам» почти не берет эскорта. Если Контроль перешлет нам ее маршрут и график, мы просто перехватим ее и устраним. Это будет идеальным решением во многих отношениях. С учетом ее популярности во Флоте, она приобретет ореол мученицы, за смерть которой следует мстить, и у Флота будет серьезный резон ударить по мерзким пиратам.
Усмешка Шу была в высшей степени неприятной, и Хоуэлл мысленно содрогнулся. Он служил под командованием Гомес, и хотя признавал, что ее надо устранить, необходимость эта не вызывала у него энтузиазма. А Шу просто горела желанием сделать это. Он не мог понять, были ли у нее личные причины для неприязни к Гомес, или это было профессиональное стремление использовать смерть врага для достижения своих целей… честно говоря, он и не хотел понимать.
– Так, – сказал он, умышленно прерывая течение своих мыслей, – Контроль должен был что-то сказать о материальной добыче с Рингболта.
– Да, сэр. Я как раз собиралась к этому перейти. – Шу быстро «пролистнула» блокнот и кивнула. – Он был несколько удивлен, как много нам удалось вывезти. Конечно, в отличие от данных, этот груз потребовал бы целое транспортное судно для перевоза к Главным Мирам. Однако наши спонсоры особо просили не отправлять эти грузы к ним. Контроль полагает, они не хотят иметь в своих лабораториях улик, происхождение которых легко можно вычислить. К тому же они могут быть перехвачены на маршруте.
– Значит, нам все это просто выкидывать? – спросил Анри д'Амкур. – Коммодор, это миллиард кредитов в шлюз!
– Я не сказала, что Контроль приказал все выкинуть, Генри. – Шу не терпела, когда ее перебивали, но еще больше не терпела Анри д'Амкура лично, и ее голос стал ледяным.
Однако Хоуэлл понимал озабоченность своего квартирмейстера. Уцелевшие «шаттлы» вернулись с нежданным богатством в виде тканевых культур, экспериментальных животных, целого арсенала вирусов-генорасщепителей, не говоря об аппаратуре, за которую исследователи большинства Миров Беззакония (и немалого числа инкорпорированных Миров) готовы были перегрызть глотку. Анри протестовал против потери денег, в которых он видел боеприпасы и оборудование.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});