— Прости, — Эва почувствовала острый приступ вины, потому что она и сама забыла, когда последний раз звонила отцу. — Но вот только не нужно мне говорить, что ты больной и старый, потому что мы знаем, что это не правда.
— Эх, — театрально вздохнул Роджер, — хоть так надеялся привлечь к себе твоё внимание.
— Ну, папа, — Эве стало совсем неудобно, — ты же знаешь, как я тебя люблю. Ну, прости!
— Ладно, ладно… Расскажи лучше как у тебя дела? Ты всё возишься со своим проектом, который лишил меня такой долгожданной встречи с дочерью?
— Да, папа. Вожусь, — обречённо подтвердила Эва, но в голове её в этот момент возникла совсем не фреска. — Но ты знаешь, я скоро закончу, и мне самой нравится результат.
— Это мне очевидно, раз ты так увлечена, что забыла про отца.
— Дай мне, пожалуйста, шанс реабилитироваться!
— У тебя он будет, не переживай! А у тебя есть сроки работы или как там у вас это называется…
— Нет. Когда закончу, тогда и закончу.
— Вот и славно! Тогда может, ты приедешь ко мне на недельку? Не сгорит ведь твой проект?
— Нет, не сгорит, конечно, — она задумалась, постучав пальчиком по подбородку, — на этой неделе?
— Можно и на этой. На этой даже лучше, потому что я перенёс отпуск из-за тебя и сейчас отдыхаю. Дальше сдвинуть не могу. Сама понимаешь, специфика работы не позволяет, — с ноткой обречённости сказал Роджер.
— Да, пап, понимаю. Конечно, понимаю. Спаситель ты мой! Я приеду, сегодня возьму билет на ближайшее время и приеду.
— Эванджелина, я тебя жду! И только попробуй позвонить мне и сказать, что у тебя в очередной раз поменялись планы. Предупреждаю, у меня начнут дрожать руки, а это не допустимо! И всё будет на твоей совести!
— Ой, пап, это прямой шантаж! Да и вообще грех так говорить!
— Да, золотко, — серьёзно сказал отец, — ты права, это большой грех. Да простит меня Бог за эти слова. Я неудачно пошутил.
— Я приеду папочка. Я же обещала. Целую тебя крепко-крепко! А об остальном поговорим при встрече.
— И я тебя целую золотко! Крепко целую. Позвони мне, когда возьмёшь билет, я встречу тебя. Хорошо?
— Хорошо, пап. Я обязательно позвоню.
— Жду, золотко!
— Да, — еле слышно сказала Эва, скорее себе, потому что абонент уже отключился, а она так и продолжала смотреть на горящий дисплей телефона.
— Поклонники одолели? — хитро спросил де Крюссо, выводя Эву из элегичного состояние, в которое она впала после разговора с отцом.
— Нет, — отрешённо ответила она, убирая в сумку телефон. Она не отличалась импульсивностью и решение лететь в Джексонвилл, принятое под давлением отца слегка выбило её из колеи. Взять свои слова обратно она уже не могла, поэтому, пообещав себе подумать и настроиться, она взглянула на Нила.
— Нил, ты прекрасно слышал, что я разговаривала с отцом!
— А до этого? Это точно был не отец, судя по приятному румянцу, как следствие, и причина тому явно не современное чудо, именуемое декоративной косметикой. Так, что звёздочка моя, давай, посплетничаем, и ты мне расскажешь, что с тобой твориться. И у меня даже есть вкусные шоколадные конфеты, — Нил взялся за чайник и разлил ароматный напиток по чашкам, в предвкушении рассказа.
— Если ты думаешь подкупить меня сладостями, ты глубоко ошибаешься. Я ограничила себя на нет. И этот продукт отсутствует в моем рационе. Вот! — она отбросила сумку и оглядела кабинет, заметив новые вещицы.
— Как? Ты совсем не ешь шоколад? — разочарованно протянул Нил в своей манере, вызывающей у Эвы привычную улыбку.
— Совсем, — строго сказала Эва, не глядя на Нила. Её интерес был прикован к старинный часам, стоявшим на мраморной полке, а также к деревянной шкатулке, произведённой явно не в нашем веке.
— Нил? Ты увлёкся антиквариатом?
— Тебе нравится? Правда, прелестные вещицы? — он тут же подошёл к Эве, стоящей у полки. Аккуратно провёл пальцами по резной деревянной поверхности. — Я в восторге. Теперь я думаю поменять здесь интерьер. Полностью. Хочу воссоздать атмосферу викторианской эпохи, — произнёс он мечтательным тоном.
Установившуюся благоговейную и задумчивую тишину нарушил резкий возглас и грохот распахнутой двери.
— Точно! Ты здесь! Сиди и никуда не уходи, я буду через пять минут! — Альфи исчез так же быстро, как и появился.
— Он в студии у дизайнеров, — пояснил Нил, — занимается одним делом.
— Понятно, — кивнула Эва и уселась на диван. Взяв руки чашку, она сделала глоток, но потом отставила её в сторону. — Горячий…
— Ну, так что там у тебя с этим Грантом? — невозмутимо продолжил Нил свои расспросы.
— Прекрати говорить ерунду! — возмутилась Эва и взяла из вазочки конфету. — Ладно, отменю свой запрет на время.
— Дорогуша! Не надо морочить голову Нилу де Крюссо! Тебе не удастся это сделать, я вижу тебя насквозь. Так что не рассказывай мне сказки. Достаточно посмотреть на тебя, чтобы всё стало ясно.
В ответ на эти слова, Эва поднялась с дивана и подошла к зеркалу в патинированной раме, висевшему на противоположной стене. Она уставилась в него пытливо ища те признаки, которые, по мнению Нила, ясно говорили о её душевном состоянии. Не узрев ничего такого, что выдавало бы её с головой, она вопросительно повернулась к нему.
— Что не так?
— Всё не так, детка. Абсолютно всё не так, потому что ни разу в жизни я не видел, чтобы у тебя так блестели глаза, и ты так сияла.
Эва поёрзала поудобнее усевшись рядом с Нилом, взяла чашку, отпила из неё. Наконец повернувшись к Нилу, она спросила с кислым видом:
— Это, действительно, так заметно?
— Угу, — кивнул Нил.
— Только не говори никому, — совершенно серьёзно попросила Эва.
— Эва… — назидательно начал де Крюссо.
— Хватит, Нил! Пощади, я не собираюсь ничего больше говорить! — умоляюще запричитала Эва.
Дверь распахнулась, и в кабинет влетел взбудораженный Альфи.
— Слава Богу, ты не ушла! — он звонко чмокнул Эву в щеку и, схватив за руку, поднял с дивана. Покружив её, он произвёл придирчивый осмотр.
— Великолепно выглядишь, дорогая! Великолепно! — он усадил её и глянул на поднос.
— Зато ты что-то совсем поизносился, Альфи, — пошутила Эва, глянув на его белую футболочку с потрёпанным низом и подранную во всевозможных местах.
— Ты что, это же дизайнерская работа! — воскликнул Альфи и взялся оттягивать и без того растянутый и подранный ворот, дабы показать лэйбл производителя. — Вот смотри! — с гордостью извернулся он.