Была и еще одна банда со связями на востоке и за границей. Полиция называла эту банду самой организованной. Она управлялась из отеля «Девью» на бульваре Вашингтона – на последнем этаже его находились пересылочные комнаты и комната для «слома». Банда эта состояла почти полностью из русских евреев и специализировалась на продаже русских евреек, которых американские бордели всегда покупали дорого. Раз в неделю работорговцы проводили встречи, чтобы обсудить текущие дела, в какие бордели девушек продавать и почем, и договориться о встречах новых поставок с востока. Иногда, когда собирались большие партии женщин, проводились аукционы, где проституток раздевали и осматривали владельцы борделей. За одну неделю в конце осени 1906 года двадцать пять женщин были проданы подобным образом за цену от двадцати пяти до ста долларов за каждую. Но цена покупки не отражала полностью прибыль от ее продажи, потому что в большинстве случаев банде отходила еще и доля от прибыли проститутки.
Самыми опасными из банд торговцев живым товаром были те, что искали себе жертв среди низкооплачиваемых категорий прислуги, фабричных девушек, официанток и продавщиц, тысячи которых пытались выжить на зарплату от четырех до семи долларов в неделю. Им не хватало удовольствий и развлечений, а зачастую – и еды, и многие из этих девушек становились легкой добычей для привлекательных женщин среднего возраста или красиво одетых молодых людей с хорошо подвешенным языком, работавших на сутенеров. Женщины предлагали девушкам хорошую работу, молодые люди – заводили роман, водили девушек в театр, на танцы, в винные комнаты. Заканчивалось все всегда одинаково – девушку заманивали в дом, где ее «ломали», и затем – продавали в бордель. О размахе этой деятельности говорил хотя бы тот факт, что за период в девять месяцев в 1907 – 1908 годах полиция арестовала за вовлечение в проституцию сто пятьдесят семь женщин и спасла из публичных домов триста двадцать девять девушек. Одну из них, попавшую в «Дом всех народов», продал собственный брат, «профессор» из Прибрежного района.
Несколько банд сутенеров-работорговцев держали пересылочные комнаты на юге Уэбаш-авеню неподалеку от Двадцать второй улицы. Одну из них, в доме № 2226, нашли весной 1907 года, когда семнадцатилетняя девушка в отчаянии отбивалась там шляпной булавкой от пяти мужчин; ее привела в дом Эмма Мосел, хорошо известная в Прибрежном районе сутенерша и столь же хорошо известная на западе Девятнадцатой улицы честная трудолюбивая мать пятерых детей. В другое место передержки белых рабынь, находившееся в доме № 2252 на юге Уэбаш-авеню, полиция нагрянула в 1907 году в результате разоблачений, сделанных одной восемнадцатилетней продавщицей. 3 марта 1907 года двадцатилетний мужчина по имени Гарри Болдинг пригласил ее на танцы в танцевальный зал «Прима» на Тридцать второй улице. Там ее опоили и в таком состоянии привезли на Уэбаш-авеню, где держали взаперти три дня, на протяжении которых ее по очереди насиловали Болдинг и еще трое. Запугав девушку таким образом, ее продали за пятьдесят долларов Рою Джонсу и Гарри Касику в их бордель на Дирборн-стрит.
Во второй половине мая девушка написала письмо матери и выбросила его в окно борделя; его поднял прохожий и бросил в почтовый ящик. Мать обратилась в полицию, констебли пришли с обыском. Рой Джонс и Касик были арестованы прямо в борделе, девушка обрела свободу, а в пересылочных комнатах на Уэбаш-авеню полиция взяла под стражу Болдинга и еще двоих, одному из которых было двадцать, а второму – восемнадцать. Билл Макнамара, старший, признался, что его нанял Джонс, чтобы насиловать девушек, которых будут приводить, и добавил: «Знаю, что того, кто согласился на такое, надо расстрелять». Все были признаны виновными, но понесли не особенно серьезное наказание. Болдинга приговорили к трем сотням долларов штрафа и году тюрьмы, а остальных – только оштрафовали на суммы от ста до двухсот долларов.
11
В первые двенадцать лет XX века в Чикаго было от семи до восьми тысяч легально существующих салунов – количество их то уменьшалось, то увеличивалось в зависимости от стоимости лицензий на торговлю спиртным и покровительства властей. Кроме того, было еще немало мест, где спиртным торговали незаконно. Как минимум, две трети из них имели, кроме бара, еще и винную комнату, и было подсчитано, что в таких местах собиралось в среднем по тридцать тысяч профессионалок или полупрофессионалок каждую ночь. Обширное исследование, проведенное «Рекорд геральд» в 1907 году, привело к обнаружению того факта, что практически каждое заведение подобного рода в городе открыто нарушало закон, в большинстве случаев – с попустительства полиции и властей. Вот типичные описания заведений Вест-Сайда:
«Холстед-стрит, 119, принадлежит Бобу Миллеру: салун открыт после 1.00; мужчины и женщины пьют в дальней комнате; правила не соблюдаются; посетители находятся в крайней стадии алкогольного опьянения; многие спят на полу.
Холстед-стрит, 135, принадлежит Майку Фьюеру: условия отвратительные; посетители пьяны до отупения, женщины пристают в открытую, присутствуют пьяные девицы восемнадцати – девятнадцати лет, в так называемых водевилях женщины извиваются совершенно непристойным образом.
Холстед-стрит, 225, принадлежит Вилли Мерфи: по прибытии посетителя бармен зовет из дальней комнаты женщин; в дальней комнате мужчины и женщины валяются в различных стадиях опьянения».
Количество танцевальных залов в Чикаго колебалось от ста пятидесяти до трехсот[22], как минумум, сотня из них битком набивалась каждый день. Многие из оставшихся открывались только на периодически проводимые балы-маскарады, где не бывало полиции или других контролирующих лиц. Туда пускали молодых мальчиков и девочек, им подавали напитки, и во многих местах были верхние комнаты, куда можно было увести пьяную девочку, чтобы соблазнить или изнасиловать. Журналисты, побывавшие в танцевальном зале Гербера на Блю-Айленд-авеню на балу-маскараде, проводимом в январе 1905 года «развлекательным клубом», видели там, как мальчики в панталонах по колено пьют в баре, а девочки двенадцати – четырнадцати лет пьют и танцуют со всеми вновь прибывшими. А заведение Гербера было ничуть не хуже десятков других. Следователи Чикагской комиссии по нравам, побывавшие на множестве подобных балов в 1910 году, практически везде обнаруживали проституток. «Эти девушки и женщины, – гласит отчет комиссии, – открыто договаривались о встречах в близлежащих отелях или домах свиданий после танцев. Иногда их сопровождали сутенеры, ищущие себе тем временем новых жертв. Молодые люди приходят на эти танцы исключительно с целью «снять» себе девушку и предаться с ней развлечениям в отеле или в комнатах».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});