Хотя нет, звуковое сопровождение в Нининой истории всё же было: у водителя сломалась магнитола, из-за чего на повторе играла одна и та же песня – «Маршрутка» IOWA. Да-да, та самая, где «это не шутки, мы встретились в маршрутке». Я таки подавилась, одновременно с этим откровенно заходясь ржачем.
– Александра Петровна! Это не смешно! Дальше всё стало ещё хуже!
Я поражённо уставилась на стажёрку и буквально взмолилась:
– Нина, прошу тебя, продолжай!
И Нина выполнила мою просьбу.
Итак, прекрасная принцесса на белом коне с вычурным названием «Kia Rio» преследовала принца по всему городу: машина останавливалась на каждой остановке вслед за автобусом, и Нина зорко смотрела за всеми входящими и выходящими людьми. Моя больная фантазия дорисовывала ей бинокль и рацию. «Приём-приём! Объект ещё в буханке!»
Принц, решив, видимо, испытать горе-шпионку, не выходил до самой конечной.
Наверное, сейчас самый подходящий момент, чтобы объяснить, что именно имела в виду Нина, говоря, что Фимочка живёт в лесу. Нет, он не лесник и не грибник. И даже не бомж. Просто с одной стороны наш город действительно выходил в лес. Старый такой сосновый лес. Если посмотреть по карте, то можно увидеть, как тот полумесяцем охватывает весь город. И если на нижней точке находилось Подгорное, то на верхней – огромный комплекс областной больницы, которая действительно находилась в лесу. Именно там я, кстати, и лежала после дедушкиных экспериментов по самогоноварению. Комплекс больницы был настолько масштабным, что включал в себя и перинатальный центр, и несколько хирургический отделений, и детское крыло, и морг, и огромные парковые зоны. В общем, целый город внутри города.
Так что, когда Нина назвала конечную остановку, на которой вышел Серафим, я примерно поняла, о чём пойдёт речь. Так как находившийся за больничным корпусом ЖК, в котором на самом деле жил Мочалин, был достаточно новым, к нему ещё не пустили автобусы, потому Фимочка и вышел у больницы, отправившись домой через лес.
Ну а Нина, расплатившись с таксистом и подождав, пока Мочалин немного скроется в ночном лесу, пошла за ним.
Будь я на месте Яйцевой, ноги моей в лесу ночью не было бы. Но Ниночка то ли бесстрашная, то ли глупая, потому что она уверенным шагом отправилась за Серафимом, который, к тому же, шёл не через парковую зону, а прямо через лес, где дорожек и фонарей не было. Нине пришлось освещать себе дорогу телефоном, чтобы не поломать ноги. Хотя сомневаюсь, что это вообще было возможно с учётом всё тех же шпилек стажёрки.
Где-то в этот момент у меня закралось подозрение, что Мочалин заметил Нину: как по мне, сложно не заметить, когда кто-то идёт сзади тебя по тёмному лесу и освещает себе дорогу фонариком на телефоне.
– Вы уже, наверное, поняли, что в итоге я умудрилась потеряться? – спросила Нина, когда я пошла варить себе ещё кофе.
– Да, Нин, поняла, – улыбаясь, ответила я. Нет, это уже не блокбастер, это почти фильм ужасов.
– Блуждала я по лесу долго…
– Неудивительно.
– Сначала я наткнулась на цыган, которые рубили какие-то брёвна.
Я обернулась, пытаясь переварить услышанное.
– Подожди-ка, – попросила я. – Ночью? Цыгане ночью рубили брёвна в лесу?
– У них были фонари, – пояснила Нина с интонацией абсолютной уверенности.
– А-а-а, ну это, конечно же, всё объясняет! – фыркнула я.
– Александра Петровна, ну а кто ещё это мог быть? Там стояли женщины в длинных юбках. В руках – топоры, а на фоне слышно, как что-то падает на землю с глухим стуком. Цыганки рубили брёвна, очевидно. Ну и я же не совсем ку-ку, чтобы к ним идти? – возмутилась Нина. – Поэтому я развернулась и потопала в неизвестном направлении. К том же, на телефоне тогда процентов пять оставалось, а без фонарика я сразу бы все туфли запачкала!
– Критическая ситуация, – кивнула я.
– А я о чём! Благо, я заметила какие-то здания впереди и направилась к ним. Я просто подумала, что там должны быть какие-нибудь более надёжные, чем те, что были в лесу, люди. Может они бы мне и такси помогли вызвать.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– И? – спросила я, делая руками знак, что требую продолжения. Оно было нужно мне, как воздух.
– Что «и»? – воскликнула Нина. – Я вышла к моргу! Ни куда-нибудь, а к моргу! Где санитары разгружали какие-то мешки!
У Нины то ли от возмущения, то ли от пережитого страха аж голос сорвался. А я буквально захлёбывалась от смеха. Прости, Яйцева, но по этому мотиву будет написан рассказ!
– И что, ты пошла в морг? – спросила я, мысленно рисуя себе офигевших санитаров.
– Нет! Меня Мочалин отловил! – как на духу выпалила Нина. – Можешь себе это представить? Стою я посреди леса, передо мной весело перемигиваются окна морга, и тут меня хватает за руку какой-то мужик и спрашивает, что я, чёрт возьми, тут делаю!
– На сколько громко ты завизжала? По десятибалльной шкале.
– На сто! Ещё и сумкой ударила по голове!
– А санитары вас услышали?
– Конечно, – Нина уже тоже смеялась. – Даже мешки свои пороняли.
Я просто представила санитаров, от страха роняющих трупы, на фоне морга, и Нину, дубасящую предмет своего воздыхания сумкой. В этот момент моя жизнь показалась мне вполне себе обычной.
Вот только потом я вспомнила события последних двух недель, и в голову пришла идея о кликухе для нас с Ниной. Лаконичная такая аббревиатура в духе ЧИЖа, которую я поспешила озвучить:
– ББ – Бедовые Бабы.
Ниночка непонимающе уставилась на меня, а затем всё же уточнила:
– Это вы к чему, Александра Петровна?
– Это мы с тобой, – пояснила я. – Знаешь, такой своеобразный аналог ЛП, только ББ.
– Что есть, то есть, – хохотнула в итоге Нина, расслабившись. – Мне продолжать свой рассказ?
– Конечно! – махнула я рукой, разливая кофе по кружкам.
Вот так вот слушаешь людей и понимаешь, что у всех в жизни есть цирковая программа, и ты далеко не единственная суперзвезда – или скорее клоунесса – на арене.
Глава 21.3 Ведьма и история одного преследования
И вот теперь начинается новый стратегически важный кусок истории.
До Нины не сразу дошло, что она мутузит парня своей мечты, а санитары подумали, что на бедную девушку напали. Поэтому они, конечно же, побежали спасать красивую женщину из лап извращенца. Герои, не иначе.
Вот только когда эти герои оттащили Фимочку от Ниночки и были уже готовы прописать ему несколько кулачных препаратов, Яйцева распознала свою жертву и выпалила:
— Не трожьте моего парня!
Нина, судя по её словам, в тот момент готова была сама броситься на санитаров, если бы те не отпустили Мочалина сразу же.
Однако мужчины застыли, как истуканы, переводя взгляд с Нины на парня, которого от массовых побоев и ноги-то уже не держали.
С большими, как у оленёнка, глазами, в рубашечке, застёгнутой на все пуговички, и с рабочей сумкой, валявшейся неподалёку, Серафим рухнул на землю. На щеке его уже наливался синяк, а волосы были всклокочены, как у домовёнка Кузи, не иначе.
Один из санитаров — тот, что помельче и постарше — громко выругался и выдал что-то, ближайшим эквивалентом к которому будет «дурная женщина», и пошёл обратно к моргу. А санитар помоложе, вежливо попрощавшись, засеменил за ним, то и дело оборачиваясь, чтобы убедиться, что всё в порядке.
Нина нагнулась к Серафиму и помогла ему подняться.
— Фимочка, мне так жаль, — старательно улыбалась она, хотя на деле ей хотелось сквозь землю провалиться, утянув санитаров с собой, чтобы о её позоре больше никто не знал.
— Я-я-яйцева! — воскликнул Мочалин. — Вы-ызывай такс-си и пиз… — парень сделал глубокий вдох, — поезжай домой!
Сконфуженно улыбаясь, стажёрка достала телефон.
— Я бы с радостью, Фимочка, но у меня телефон разряжен, — девушка помахала своим новеньким айфоном, на экране которого перемигивалась несчастная единица — ещё чуть-чуть, и смартфон отключится окончательно.
— Я тебе вызову, — произнёс Серафим, сделав глубокий вдох.