Читать интересную книгу Блудное художество - Далия Трускиновская

Фура, неловко поворачивая в Никольский переулок, застряла, перегородив улицу, и застряла, будь она неладна, надолго. Экипажи тут же выстроились в ряд, не имея возможности развернуться - да и как разворачиваться на этаком пространстве запряжке в шесть лошадей?

Марфа, надо полагать, сильно спешила. Она слезла с брички и, обойдя фуру, пошла вниз по Ильинке - возможно, искать другого извозчика. С паперти храма эти маневры были Феклушке хорошо видны. Она только упустила Марфу из виду, когда та завернула за фуру.

Феклушка сообразила, что по обе стороны перекрестка экипажи и телеги собьются в кучу, так что и там Марфа извозчика не сыщет. Наскоро простившись с кумой, она побежала к Никольскому переулку. И в тот миг она вовсе не думала ни о полиции, ни о загадочном розыске Яшки-Скеса, а воображала, как будет рассказывать соседкам о светской жизни Марфы Ивановны.

Марфа свернула в Богоявленский переулок, Феклушка - за ней. Там, не доходя Богоявленской обители, Марфа поднялась на три каменные ступени и вошла в двери дома, который Феклушке не больно понравился, хоть был недавно выкрашен в розовый цвет и имел всякие лепные излишества. Она видывала богатые дома, перед которыми были курдоннеры, чтобы карете въехать по красивой дуге и доставить господ к крутому крыльцу.

Феклушка прошла чуть подальше, почти до перекрестка с Никольской улицей, и подумала, что раз уж она тут очутилась, то хорошо бы зайти в надвратный храм Рождества Иоанна Предтечи, о котором ей сказывали, что там-де есть древние и намоленные образа. Недавно праздновали как раз рождество этого святого, но у Феклушки захворал сынишка, и она не смогла пойти в церковь. Захворал же оттого, что во дворе потащил в рот какую-то траву, а сестренка не обратила на это внимания, так что Феклушкиной вины вроде и не было…

Твердо решив сходить в храм и попросить прощения за свою малую ретивость в делах веры, Феклушка даже сделала первые шаги, но дверь розового дома отворилась и вышла Марфа, а за ней бойкая девка, одетая как горничная в хорошем семействе. Они вместе направились к Никольской и вошли в бакалейную лавку. Пробыв там совсем недолго, вернулись обратно, причем горничная несла фунтик из белой бумаги.

Феклушке стало любопытно, и она поспешила к той же лавке.

– А вот к нам, у нас брали! - приветствовал ее молодой бойкий сиделец. - Что сударыне угодно? Лучшего разбору кофей, сахар, чаи китайские!

– Мне того, что толстая барыня брала, - сказала Феклушка. - В малиновой робе и в большом чепце.

– Софья Сергеевна, что ли? Эта барыня в кофее знает толк. Только что полтора фунта взяла наилучшего, - сказал сиделец.

То, что Марфа зачем-то переменила имя, почему-то сильно обрадовало Феклушку. Она поняла, что не напрасно Яшка вел свой розыск, что розыск доподлинно был опасным и что сама она верно поступила, отнеся Яшкино имущество в полицейскую контору. А Феклушка не так уж часто поступала правильно и заслуживала похвалы - пусть даже своей собственной.

– Дай ей Бог здоровья, добрая барыня, и покупателей богатых ко мне приводит, - продолжал сиделец. - Могу прямо на месте смолоть, коли угодно. Запах - как в райском саду!

В лавке и без того благоухало так, что Феклушке захотелось остаться тут навеки.

– Софья Сергеевна госпожа богатая, - с некоторой завистью молвила Феклушка. - Мне-то такого кофея не пивать, как она угощает.

– И помногу берет. С весны, поди, не меньше пуда у нас купила, клад, а не барыня, знает, где самолучший товар, - похвалился приказчик.

Тут только Феклушка вспомнила - Яшка ведь толковал, будто Марфа драгунский эскадрон кофеем поит. Но целый пуд - это было уж чересчур.

– Буду теперь знать, где кофей брать. Как муж жалованье принесет, непременно приду, - пообещала Феклушка и вскочила из лавки, потому что таких обещаний сидельцы не любили, могли и обругать весьма затейливо.

Марфа с горничной поднялись по каменным ступенькам розового дома. Дверь за ними захлопнулась. Выждав несколько, Феклушка вошла в ту же дверь и оказалась в просторных сенях. Дом был устроен на богатый лад - каждый этаж занимало одно семейство, а внизу всех встречал привратник - не какой-нибудь деревенский Ванюшка в ливрее с чужого плеча, а подтянутый детинка, не первой молодости, зато с выправкой - прямо тебе отставной унтер-офицер.

– Куда пошла? - остановил он Феклушку. - К кому тебе?

– Госпожа сюда вошла в малиновой робе, - сказала Феклушка. - Ее видеть желательно.

– Для чего?

– В кофейной лавке товар она брала и сверточек забыла, - Феклушка показала сбитый в плотный комок свой передник. - Сиделец просил догнать, да я ее, поди, упустила. Может, и не сюда она взошла…

– Коли кофей - так это точно наша Софья Сергеевна. Она на всю Москву знатная кофейница, - неодобрительно сказал привратник. - Как усядется в гостиной лясы точить - так и жди неприятностей.

Тут лишь до Феклушки дошло, чем занялась Марфа на старости лет.

Одному Богу ведомо, откуда вдруг взялась мода на кофейное гадание. И уж вовсе необъяснимо, как получилось, что вчера завезли в Россию эту моду, а сегодня уже объявились опытные гадалки, которые, глядя в чашку, могли наговорить мех и торбу всяких любопытных вещей.

Гадания были обычным способом скоротать досуг, развлечься и потолковать о предметах, важных для каждой девицы или замужней: о сватовстве, о нраве жениха, о венчании, о количестве детей, о видах на хорошее наследство. И особенно процветали гадания на пропажу, которые помогали сыскать вора. Не побежишь же с каждой мелочью в полицейскую контору.

Были деревенские гадания на пропажу - с ножницами, с решетом, но как-то приелись. Хотя двор увлекался народными песнями и плясками, ну так то - двор, а барыням средней руки хотелось чего-то более возвышенного, чем слушать шуршание соломы под горячей сковородкой и угадывать в нем звуки имени. Гадание на кофейной гуще предполагало целый обряд - приглашение кофейницы, изготовление кофея нужной густоты, застолье со сластями, затем церемониал - брать чашку правой или же левой рукой, а то и двумя руками, сколько делать ею круговых движений, наклонять к себе либо от себя, сливать или не сливать часть гущи, ставить опрокинутую чашку на блюдце или же на салфетку, тут всякая гадательница изобретала свои ухватки. Но, что касалось фигур, образуемых гущей, кофейницы были почти единогласны. Коли обозначалась голова, повернутая в профиль, это сулило защиту неведомого покровителя. Коли два профиля друг на дружку глядели - несомненное замужество. Две головы, а между ними роза, тоже сулили счастливое замужество. Любое пятнышко из кофейных крупинок исправно сходило за розу.

Сия светская забава оказалась, однако, опасной игрушкой, потому что в расположение кофейных крупинок верили не на шутку.

– От кофейниц только и жди беды, - подтвердила Феклушка. - Знакомка моя места лишилась - кофейница наврала, будто она серьги жемчужные с уборного столика украла, а она их и пальцем не тронула. Мало что место потеряла, как барыня на всю Москву раззвонила, что кухарка-де у нее была вороватая.

– Не пойму, как можно на мазню эту глядеть и живого человека в ней видеть, - сказал привратник. - Так то прогнали, ну, может, оплеух надавали, это полбеды. У нас вон лакея чуть не до смерти запороли - Софья Сергеевна сказала, будто он с ворами дружится и на изголовье их навел, барин в старом изголовье важные бумаги и деньги хранил.

– Ахти мне! - воскликнула Феклушка. - Откуда ж она такая взялась?

– Черт ее знает, кто нам ее сосватал. Так ведь богатые баре ее принимают, иной раз в такой карете приедет, что только государыню возить. А лакей-то не виноват, я точно знаю. Ни с кем он не дружился…

– Паутину надобно обирать с углов и класть на поротую спину, - посоветовала Феклушка. - Ты ему, дяденька, скажи. И пусть не лежит, а сколько может - ходит.

Такие сведения были ею приобретены не от хорошей жизни - а собственный муж как-то проворовался. С этим делом в полицию не пошли, проучили келейно, однако с фабрики не прогнали - мастер он все же был изрядный.

– Скажу непременно. А ты, голубушка, ступай-ка, я никому не скажу, что ты приходила. И сверточек-то себе оставь. Вдруг какая порядочная вещица - тебе в радость, а от нее не убудет.

Феклушка вздохнула - хороша порядочная вещица.

– И сидит ведь, и сидит там, и кофей почем зря переводит, а потом отправится по всей Москве хвостом мести… - уныло сказал привратник. - А из-за нее Федота чуть не насмерть запороли… и все одно до правды не докопались…

– А как это у нее вышло, что Федот виноват?

– А черт ее знает, я ведь не видел, я тут по все дни… А Федот - тот рассказывал: сидит-де, на грязь эту размазанную глядит и толкует: вот-де тень как от строения, она к потере, и потеря в прошлом, а сейчас у нас справа петух с хвостом - вред, стало быть, был от мужского пола, а вокруг него все черточки, черточки - это, выходит, он, петух-то, вашими недругами окружен, за ним - ваших недругов превеликое множество…