Читать интересную книгу Из Тьмы. Арка 4 (СИ) - "Добродел"

— Понятно. Ты эт, сложно баять не норови, не в господских дворцах, чай, — нарочно по-простецки проговорил мужчина, который, как я могла видеть ранее, уже неплохо научился изъясняться на городской манер.

«Это что, раз получилось переспорить йуного революционера, то теперь придётся проходить новый уровень и пререкаться с пьяненьким отцом?» — подумалось с явственным оттенком недовольства.

— Нет. Это всем вам предстоит привыкнуть к стилю общения состоятельных горожан и дворянства. Вы больше не крестьяне. Или вам так хочется вернуться к старому укладу, а я зря нанимала учителей?

Тяжёлый взгляд заставил мужчину замолчать и выдавить из себя:

— Мы поняли.

«Такое ощущение, что он не мой родитель, а папаня нашего спорщика-Тео. А Джин его брат, ага. Парочка упрямых ослов!» — проворчал внутренний голос.

Под недовольным взглядом Сона, приподнимаюсь и забираю графин с алкоголем себе.

— Доченька, ты не сказала — кто тебе тутошние начальники и чем ты занимаешься? — неловко вмешалась в разговор мама, желая сменить канву неудобной беседы.

Мысленный вздох.

Вот ведь любопытная! Неужели ей больше нечего обсудить? Они что — сговорились выбирать самые сомнительные темы?

— Хозяева и персонал данного места мне никто. Я просто подняла кое-какие связи и вас здесь приняли, но друзей ни у меня, ни у вас тут быть не может. Потому и болтать обо мне не советую: это может плохо кончиться.

— Было б чего болтать, — буркнул Джин. — Молчишь, как народоволец на допросе.

— И хорошо, что нечего. Деньги и власть не только дают возможность вкусно есть и сладко спать в чистой постели, но и обрекают своих хозяев на вражду с иными силами. Ударить по мне напрямую достаточно сложно, в отличие от попытки надавить через вас. И к твоему сведению, большинство мятежников на допросах отнюдь не молчат. Дерзкие и смелые они только на свободе, в окружении сообщников и внимающих им наивных простаков.

— Тебе-то откуда знать? — отвернувшись, проворчал парень, в расчёте, что я не услышу.

Похоже, его задевало моё неприязненное отношение к мятежникам. Даже несмотря на объяснения причин оного. Видимо, парень хоть и понял, что не всё в мире так просто, но не успел это принять, да и на слово мне не очень-то верит.

Ну, хотя бы не отрицает с порога «наглый поклёп от продажной прислужницы прогнившей Империи». Стоит потом, после экскурсии в тюрьму, подкинуть приёмному братцу немного материалов с документальным описанием истинного положения дел в нашей «славной войне злых с плохими», дабы подкрепить утверждения фактами. Пусть знает, что для рядового гражданина там нет хороших сторон, и лучше держаться от всего этого подальше.

— Чего тогда у себя не укроешь, раз беспокоишься? — спросил отец после минуты молчаливого хмурения бровей.

— Я редко бываю у себя, — отвечаю со вздохом. — А для вас, в силу некоторых обстоятельств, лучшей защитой будет именно скрытность. Вам нужно научиться говорить и вести себя так, чтобы походить на провинциальных дворян. Скоро я сделаю вам новые документы, куплю поместье где-нибудь в тихом местечке с приятным климатом, там вы сможете потихоньку привыкнуть к новой жизни. Поэтому старайтесь лучше.

— Ты что! — встрепенулась Кая. — Это ж тяжкое преступление! Нас всех казнят! Даже Рейку!!!

— Пфе! В нашей благословенной стране казнят только тех, у кого нет денег и связей, чтобы откупиться. Имея определённые знакомства, можно вообще плевать на законы. Слава коррупции, хех, — издаю невесёлый смешок.

— Что ты такое говоришь?! — мои собеседники опасливо заозирались.

Поздно. Если бы их слушал некий недоброжелатель, то для появления проблем хватило бы вольного обсуждения темы революции и прогнившей верхушки.

— Правду. И можете не бояться лишних ушей — все слуги ушли. Здесь они не приучены слушать чужие разговоры. Хотя болтать о себе с посторонними всё равно не советую.

— Дочь, скажи, ты преступница?

Блин! Вот какими путями ходят мысли у них в головах?! То приёмный братец нас с марионеткой татями обозвал, то родная мать подозревает не пойми в чём! Даже обидно.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Хотя, конечно, если вспомнить о Синдикате… Но всё равно!

— Нет. Говорю же, я скорее представляю тех, кто для обывателя является государством.

— Прекращай эти ваши бабские виляния! — повысил голос отец, «грозно» ударив ладонью по столу, впрочем, тут же исправился под моим насмешливым взглядом. — Человечьим языком скажи — кто ты, — уже тише произнёс мужчина. — Мы даже не ведаем, чего беречься и как к тебе относиться.

— Как сказал бы один мой товарищ: любить и восхищаться, — с усмешкой отвечаю ему.

Да, даже избавившись от плохо сказывающейся на его характере боли в ноге, отец отнюдь не полностью растерял свой скверный нрав, который не замедлил показаться после того, как выпитый алкоголь ослабил тормоза. И Джин ему подстать — два сапога пара! Хотя не мне говорить о паршивом характере. Да и об алкоголе, если на то пошло; ещё недавно весь Отряд дружно сидел на наркотиках, в сравнении с которыми напитки на спирту — просто целебные компотики.

— И ещё раз повторю, для особо понятливых: если не будете трепать языками и продолжите делать, что вам говорят, то и бояться вам нечего. Тем более, что дворянство можно купить и вполне официально, при желании даже задним числом, «обнаружив» родство с прервавшейся фамилией. Или можно найти благородного, но бедного «родственника», который признает потерянного в детстве брата или сестру. И за это никто не накажет — всё легально. Были бы деньги и желание — варианты всегда найдутся.

— А…

— Не перебивай, — жёстко обрываю попытавшегося вставить очередную ремарку родителя.

Мягкие объяснения неплохо работали с матерью и сестрёнкой, а вот с мужской частью семьи лучше быть жёстче, иначе привыкшие к патриархальному укладу отец и приёмный брат начинают наглеть, забывая, кто есть кто. Впрочем, они всё равно не осознавали, с кем имеют дело. Это с одной стороны хорошо — иначе опаска могла перерасти в настоящий ужас, а с другой — не очень: я хоть и несоизмеримо богаче, сильнее и выше по статусу, но в то же время являюсь ребёнком Сона и Каи, да ещё и девочка, которая (в их понимании) должна быть тихой и послушной.

Вот и корёжит мужчин от столкновения двух шаблонов.

— О себе могу сказать, что я, хм, человек, который выполняет важные поручения одной влиятельной особы и решает различные проблемы. Несмотря на возраст, мне хватает силы и мозгов для того, чтобы мне доверяли.

— Это как приказчик у купцов? — хмыкнул Джин. — На побегушках у благородных?

— Не совсем, — сравнение скорее повеселило, чем покоробило, тем более что подобная ошибка в восприятии моего рода занятий мне на руку. — Но местами похоже. А для вас хватит и того, что я обладаю некоторым влиянием и деньгами. В вашем понимании — большими деньгами. Подробности вам не нужны и только введут в замешательство.

— Не думал, не гадал, что меня собственная дочка затыкать будет.

— Я тоже представляла наше воссоединение… иначе. И прибыв сюда, рассчитывала на нечто более приятное, чем брюзжание, революционные лозунги и глупые претензии, — пускаю ответную шпильку.

— Сон, Куроме, Джин! Пожалуйста, ради всех богов… — вмешалась мама, успокаивающе положив руку на плечо мужа и просяще воззрившись на меня.

— Прости дочка, — выдавил из себя мужчина. — Не привык я к тебе и к такому, — не найдя слов он мотнул головой, будто предлагая мне самостоятельно найти нужные эпитеты для произошедших с семьёй перемен. — И нога проклятущая эта… не болит, даже не хромаю почти, а нрав дурной остался. Старого пса тяжко учить свежим трюкам, — невесело усмехнулся он. — А Джин на меня глядит, да повторяет.

— Да, у меня тоже не самый приятный характер, здесь мы похожи, — изгибаю уголок рта в кривоватой усмешке. — Семейное сходство из крови не вытравить. Давайте просто забудем этот момент.

— …Я, кстати, хотела пригласить вас куда-нибудь сходить всем вместе: на музыкальный концерт или на театральное представление, — своей репликой нарушаю тишину, воцарившуюся после взаимных извинений.