Читать интересную книгу Сбывшееся ожидание - Федор Московцев

– Смотри, кобыла голая к нам подошла!

Обращать внимание на голых тёток в присутствии своей девушки как-то неприлично, но он повернул голову, и первое что увидел, оказался появившийся как из-под земли администратор, лоснящийся хлыщ в бабочке. Наклонившись, он попросил покинуть заведение, мол, неприлично себя ведёте.

– Что значит «неприлично»?! – возмутилась Таня. – Сидим, никого не трогаем – кроме друг друга.

Андрей вступил в полемику, решив для себя, что быковать не будет и постарается держаться в рамках приличия:

– Блядь, какого хуя, у вас на сцене такое блядство, что хоть святых выноси, не говоря уже про разные подсобные помещения, а вы нам «неприлично ведете»!?

Таня поинтересовалась: «Как в вашем блядюжнике трактуются правила приличного поведения?» Хлыщ в бабочке пояснил: «Нужно спокойно сидеть и смотреть представление».

Андрея разобрал смех:

– Вообще с чувством юмора у вас в порядке – назвать «представлением» выход голой страхолюдины, которая стоит и трясёт своей шахной прямо в бокал!

Несмотря на несколько резкий тон, выбранный для полемики, дружелюбный вид Андрея, его улыбка, располагали к себе. Играла громкая музыка, никто не слышал их разговора, и администратор легкой усмешкой дал понять, что оценил высказывания гостей, но призывает их к порядку.

Была маза остаться, но Таня усугубила ситуацию, справедливо заметив:

– «Смотреть представление»!? Да ваши бляди такие страшные – смотреть не на что!

К столику стали подтягиваться вышибалы – быки фанерные в черных дешевеньких костюмчиках. Администратор кивнул в сторону Андрея:

– Гости собираются уйти. Кажется они не знают где у нас выход.

Один из вышибал потянулся к Андрею, собираясь взять за шиворот. Андрей хотел как можно миролюбивее разрулить ситуацию, собирался спокойно покинуть заведение, но так получилось, что когда он поднялся, вышибала, перелетев через стол, свалился на пол, облитый опрокинутым на себя мартини. Остальные, в количестве четырёх человек встали в стойку. Музыку выключили, стриптизерши, стоя у пилона, с любопытством взирали на происходящее.

Андрей вынул из заднего кармана брюк бумажник:

– Давай обсудим ситуацию, только без этих… быков.

Предложение было адресовано администратору, который отнесся к нему с явным пренебрежением – вообще в Волгограде даже самый последний халдей имеет гонор покруче, чем у магната, и скорее сдохнет с голоду, нежели прогнется перед клиентом.

– Гости хотят посетить наш дальний чулан, – презрительно скорчившись, скомандовал администратор.

Вышибала, которого уронили на пол, поднявшись, нецензурно выругался – что уже было Андрею в плюс, оказалось что он просто толкнул цербера и тот перелетел через стол, а вот если бы к нему применили приём… на этот случай у Андрея было слишком мало с собой наличности. Охранник, находившийся ближе всех к столику, сделал выпад, но Андрей увернулся и снова обратился к администратору, помахав бумажником:

– Слушай, земляк, я же сейчас позвоню людям, и тебе вообще ничего не обломится. Давай поговорим – я признаю свою вину и готов компенсировать…

На лице администратора изобразились сомнения. Фраза «я признаю свою вину» в Волгограде значит гораздо больше, чем «готов компенсировать» – этим людишкам ни в коем случае нельзя показывать своё превосходство, а потакая их тщеславию, можно сделать всё что угодно. И Андрей принялся развивать эту тему:

– Послушай – ну выпили, назехерили, с кем не бывает, у меня сегодня день рождения. Приношу извинения – ну пьяный дурак, чего с меня взять, кроме…

Тут он пошевелил правой рукой, в которой держал бумажник, но так, чтобы никто не заметил, кроме администратора. Это возымело действие.

– Пройдем ко мне.

Охранники расступились, пропуская Андрея и Таню.

Кабинет администратора представлял собой тесный закуток рядом с выходом, разместиться втроём представлялось проблемой, и Таня встала в дверях, не зная куда ей деться.

– Подождите снаружи, – скомандовал ей администратор.

Она сделала шаг назад, а Андрей примостился возле двери, которую оставил приоткрытой, чтобы видеть вышедшую в коридор Таню.

– Ты чего творишь, козёл, ты вообще понимаешь где ты находишься! – администратор заговорил за понятия, впрочем, теплым и даже полудружеским тоном, не соответствующим произносимой речи – дабы клиент не раздумал насчет денег.

Андрей сделал шаг по направлению к столу, положил на край три тысячи рублей, и вернулся к двери:

– Прости, брат… достаточно? Чем могу, больше нет…

Администратор удовлетворенно кивнул, мол, вполне.

– Ты куда блядь суёшься, ты соображаешь, что могли с тобой сделать эти парни – они служили в спецназе, в Чечне!

Он проговорил полагающийся ситуации текст, после чего проводил Андрея с Таней до выхода. Вышибалы, «бывшие спецназовцы», «участники боевых действий в Чечне», неодобрительно смотрели незадачливым гостям вслед.

– Мы были почти единственные посетители, – как ни в чем не бывало сказал Андрей, когда оказались на улице. – Не понимаю, как с такой политикой это заведение до сих пор не закрылось.

На светофоре, на углу проспекта Ленина и Краснознаменской, он остановился. Таня взяв его за руку, потянула вперёд:

– Пошли, дорога пустая.

Когда перешли проезжую часть и двинулись по тротуару вдоль художественной галереи, Таня, показывая рукой на дом, сообщила:

– Здесь живёт твой друг «святой Иосиф».

– С такими друзьями враги не нужны. А он неплохо устроился – тут шикарные квартирки.

– У него четырёхкомнатная.

Андрей бросил на Таню один из тех взглядов, коими так часто одаривал её в последнее время. Её громкий смех гулко раскатился в зияющей пустоте темной арки.

– Что – заревновал к нему? Да он мне в дедушки годится!

И более спокойным тоном добавила:

– Мама была у него в гостях – это её знакомый, я же тебе говорила.

В половине четвертого ночи все дороги ведут на набережную. Андрей с Таней туда и направлялись – в Пиранью, откуда ушли три с лишним часа назад.

Придя в клуб, сразу ворвались в тему. Они сами не заметили, как оказались в гуще немалого количества колоритных персонажей, сошедшихся в оргаистическом танце у сцены. На которой представляли эротический перформанс голые девки, выходившие то в страусиных перьях, то в медицинских шапочках и белых халатах, которые тут же срывались и летели в толпу – а-ля развратные медсестры, то в каких-то цветастых хламидах, которые также недолго развевались на телах девчонок. Театрализованная подача длинных ног, упругих поп и сисек, логично срежиссированный свет вкупе с мощной волной звука вызвали горячую реакцию публики. Ди-джей жарил забойный сет, выдавая одну за одной единым энергетическим сгустком сатанинские ЛСД-треки. Люди на танцполе сгрудились плотной стеной, прыгали, махали руками, устроили настоящий слэм. Градус накала страстей ощущался физически – среди разгоряченных тел, как в парилке, было нечем дышать. Время от времени из толпы, вжимавшейся в сцену, охрана и сочувствующие выносили обмякшие тела молодых девушек, казавшихся бездыханными, их бледные лица были в потёках то ли слёз, то ли пота.

По ходу макабрических танцев травмы получили, кажется, все: чья-то голова была задета ботинком человека, путешествующего по рукам, кто-то выползал из толпы с разбитым лицом и сломанными очками, а кто-то бесцеремонно был скинут охранниками со сцены. Создавалось ощущение, что недовольных не осталось.

Рассвет встречали на причале, на нижней террасе речного вокзала – с двумя бутылками шампанского, парой пластиковых стаканчиков и шоколадкой. Мрачноватое граффити на стенах и бетонных столбах придавали месту особенный шарм. Утренняя заря – розово-красная полоска, сдавленная тёмно-синим ночным небосводом за рекой, предвещала восход светила.

Андрей вспомнил – здесь, на этом месте три года назад он сорвал с Таниных губ первый поцелуй. Каждая стадия отношений имеет свою прелесть, но самой нежной и возвышенной является та, когда неопытной милашке не нужны дорогие клубы-рестораны-лимузины, а всё, что ей требуется – чтобы её водили за ручку по паркам и набережным, шепча на ушко милые глупости.

– Я забыла про подарок, – спохватилась Таня так, будто опоздала на последний рейс Ноева ковчега. – Стой! Закрой глаза…

Андрей выполнил её команду прежде чем что-либо сообразить и ответить.

– … вытяни вперед руку… нет, не ту, где часы…

Он почувствовал прикосновение металла на запястье правой, вытянутой вперёд руке.

– Готово… можешь открывать свои очи.

Открыв глаза, он согнул правую руку в локте, чтобы посмотреть на подарок:

– Танюша… ты с ума сошла!

На его руке сиял золотой браслет со звёздочками и полулуниями – тот самый, который когда-то был снят с погибшего Виктора Кондаурова, Таниного отца.

– Это же… твоего папы… я не могу.