Бойцы Оби, как и следовало ожидать, нахождение в карауле понимали весьма специфически. Боюсь, если бы я сейчас не нагрянул, к вечеру они соблазнили бы всех окрестных фермеров. Только, вместо долгожданных тёток, явились бы вооруженные дядьки.
Я оставил шлюпку на соседней улице, прошёл прямо в резиденцию Оби, и никто(!) меня не остановил. Следом, на некотором расстоянии двигались Тако и Абио. Мне даже нравилось, что они не дышат, как это у нас принято, прямо мне в спину.
Лекус со двумя сержантами мило выпивали и закусывали на лужайке возле обширного рыженького такого фермерского дома. Остальные сержанты разбили пикник на заднем дворе. Я не видел их, но слышал.
Мне что тут, в Дагале, карцер что ли строить? Это мы так приказы выполняем? Или у нас законный обеденный перерыв, а все мимо проходящие должны сами замереть на два часа с высокоподнятой правой ногой? А, может, это такое универсальное приглашение: берите нас, кто желает, тепленькими?
Я медленно заводился, глядя на расширенный обед командного состава, плавно перерастающий в ужин, а меня всё ещё никто не замечал. Пока я не взревел.
Бедный Оби вылетел из-за импровизированного стола, давясь на ходу птичьим крылышком. Я сам ещё не завтракал и не обедал, и от этого раздражение моё только усилилось.
— Рейд-лейтенант Лекус, вы сюда жрать или воевать прилетели? — спросил я, ощущая, как темнота сгущается во мне и начинает подчинять себе всё вокруг.
Ну вот, стоило действительно разозлиться, и пошло-поехало… Небо стремительно темнело, лица бойцов начали искажаться от страха. Лекуса просто затрясло. Да оно и понятно. Он был года на два — на три моложе меня, глупый ещё, необстрелянный. Будь он бойцом, я бы ограничился каким-то наказанием и простил. Только вот спрос с командира совсем другой. В такой вот ситуации вообще положено расстрелять или, из экономии, повесить.
Я смотрел на Лекуса и ощущал, что сердце рейд-лейтенанта дрожит, словно перепуганная мышь. Пожалуй, при должной степени бешенства, я мог бы и убить вот так. Не всякого, но, сильно разозлившись, слабого человека — мог бы. Что же я натворил, когда в меня стрелял толстяк, и меня "прошибло" в первый раз? Я даже не узнавал потом про толстого этого, начальника спецслужбы Мериса. Неужели…
Переключился, и меня начало отпускать. Вот и хорошо. Надо было пугать Оби перед операцией. Сейчас — не время, лишняя деморализация мне не нужна, а тут и без меня — кто во что горазд.
Лучше бы мне научится, когда злюсь, расстреливать на месте. Оби со своими закидонами был нужен мне сейчас меньше плохой погоды. Его никто под локоть не толкал — сам полез командовать. Мог бы начать службу и нормальным бойцом. А если бы в правительстве не сидели идиоты, вроде него, не было бы и вот таких стриженных фермерских мальчишек. Задумывают мятежи и войны одни — убивают других.
— Вы хоть осознаете меру собственного разгильдяйства, рейд-лейтенант? Здешние фермеры — именно те люди, которые воюют по ночам с нами. Вам еще повезло, что сейчас в ваше расположение незамеченным прошёл я, а не повстанец-смертник. Вы что тут устроили?
Я ругался, а сам думал, что воспитание — дело долгое. Проще подыскать Лекусу замену, не вешать же, в самом деле…
И я отвернулся, бросая свою жертву недоеденной.
— Трезвые сержанты тут есть? — спросил всё в том же тоне.
Не побоялись подойти трое. Одного я даже помнил. Я заставлял его отжиматься, когда "знакомился".
Молод слишком. Впрочем, сам-то я…
— Сержант, дайте мне правую руку.
Он подчинился мгновенно, хотя и не понял, чего я хочу. А я хотел просто посчитать пульс. Мне казалось, что сердце у него бьется, как после хорошей пробежки…
Точно бьётся.
— Сержант, вы в состоянии показать мне, как расставлены посты?
— Так точно, господин капитан.
Гляди-ка, держится. Хотя и зрачки — тоже расширены…
— Отлично, — я посмотрел на двух других сержантов. — А вы, наведите порядок здесь. И объясните присутствующим, во сколько в армии завтрак, обед и ужин. Позовите повара, проведите инструктаж. И с нормами спиртного разберитесь. Медик есть? В сомнительных случаях — к нему! Вопросы?
Вопросов не было.
— Ведите. Сержант..?
— Сержант Киреску.
— А имя?
— Драго.
— Давно в армии?
— Пятый год.
Большой уже мальчик, в общем-то.
Мы обошли посты. Расставлены они были не самым выгодным образом, на что я и указал.
— Карта города у вас есть?
— Так точно, господин капитан.
Сердце у сержанта продолжало биться в ускоренном темпе.
— Скорректируйте всё в соответствии с местностью.
— Есть, господин капитан.
— В наземной операции в первый раз участвуете?
— Никак нет, во второй.
— Где ещё?
— На Мах-ми.
И мы там были.
— Под чьим началом?
— Сержанта Эккера, господин капитан.
— Обычно он командует высадкой?
— Так точно.
— А сейчас он где?
— Отдыхает после дежурства.
— А почему в этот раз у вас другой командир?
— Не могу знать…
Я почувствовал заминку, поймал его взгляд.
На этот раз получилось быстро. Злость, значит, еще не сошла с меня вся. Сковав внимание сержанта, я надавил сильнее.
Говорить я его не заставил. Не вышло. Но взгляд у Драго стал стеклянным, губы задрожали. Такого эффекта я не добивался ещё. И что же я с ним делаю, интересно?
Я рассмеялся, чтобы разрядить обстановку.
— Напугал вас, сержант?
Он сглотнул, но отрицательно помотал головой. Тоже белобрысый, как и те, двое…
— А что испытывали? — поинтересовался я.
Он ещё раз помотал головой, но ответил:
— Не знаю, господин капитан. Не по себе очень, но не страшно.
— Значит, не боитесь меня?
— Никак нет.
— Почему?
Сердце едва не выскакивает, а не боится? Врёт?
— Вы… Вы сильный человек, господин капитан. По-настоящему сильный человек — злым не бывает.
— Это кто вам такое сказал? — я сердито сдвинул брови, но сам едва сдерживался, чтобы не улыбнуться.
— С..сержант Эккер.
Нормально… Разоблачили, значит…
Я, в общем-то, тоже перестал бояться, когда мне Влана сказала, что это не страх. Продолжая испытывать нечто, я с каждым разом все меньше идентифицировал это чувство, как знакомое. Вот и сейчас, пугая Драго, я тоже испытывал… Что?
— Хорошо, сержант, вы мне очень помогли.
— Рад стараться, господин капитан! — он не скрывал недоумения, но и облечения тоже.
— Займитесь постами, — отпустил я его.
А сам вернулся к Лекусу.
Лужайку перед фермерским домом уже привели в нормальный вид. И хромой знакомец мой прибыл. Вот и замечательно.
— Рейд-лейтенант Лекус, ровно через два часа жду вас у себя. Вон того, хромого, тоже захватите. И сержанта Эккера. Разбудите его через час, не раньше. ЭТОТ приказ вам понятен? Запишите для памяти. Опоздаете — пеняйте на себя! А сейчас — проверьте, наконец, территорию. Часть повстанцев вернулась утром в город.
Обратно я возвращался с мыслью, что замену Лекусу, вроде, нашёл. А что делать самим рейд-лейтенантом тоже понятно. Понизить до простого бойца, если он, конечно, сам не предпочтёт скользкий пластоновый шнур.
Другие посты мы проверили быстро. Там я ограничился замечаниями.
Пока облетали посты, привели ещё четырех фермеров, показавшихся моим бойцам подозрительными. А еще через час мы отправили Роса на "Каменный ворон" уже с шестнадцатью заложниками на борту. Солнце пошло вниз, и ждать с отправкой дольше я посчитал небезопасным.
Но отправили на Ворон" мы не всех. Пока я просматривал карты, ещё трёх мужиков привели с территории "Скорка". Потом — с окраины двух пацанов. Этим вообще едва ли исполнилось по восемнадцать. Что, ещё через полчаса пятнадцатилетние пойдут?
Говорят, пару сотен лет назад люди взрослели быстрее, и восемнадцать — считалось уже дееспособным возрастом. Сейчас не так. Формально дееспособность в Империи наступает в двадцать два года. Но проблем, порождаемых социальной незрелостью столько, что правительство регулярно пытается повысить возрастной ценз до двадцати четырёх.
Вот и за этих пацанов должны всё ещё отвечать родители…
Я читал, что во время Эскгамской войны в шлюпки брали мальчишек-заложников. Чтобы противник постоянно был в курсе, в кого стреляет…
Настроение у меня окончательно испортилось. Я велел Гарману пообщаться с Лекусом и устроить ему баню с вениками марки Абио. А на бойца его написал приказ о переводе в штрафбат по окончании операции. Если доживёт. И еще один приказ написал — о передаче командования сержанту Эккеру. Надо было глянуть на него предварительно, но я это тоже свалил на Гармана.
Сам взял большую десантную шлюпку, посадил туда своего бородатого знакомца-фермера, четырех техников и отправился осматривать окрестные поля. На предмет посмотреть и подумать.