Особенно большое влияние на структуру замков оказало появление огнестрельного оружия. В XV в. башни сооружались так, чтобы они выступали за поле стены и имели квадратную либо неправильную пятиугольную форму, острым углом к фронту, что значительно усиливало их устойчивость к артиллерийскому огню. Кроме того, это создавало благоприятные условия для ведения флангового обстрела. Увеличение в стенах и башнях количества бойниц позволило повысить плотность огневой обороны подступов к замку. Например, в хорошо сохранившемся замке в Клеваны (1495) бойницы устроены в три яруса, имеют большие боевые камеры для артиллерии и прислуги. Впечатление особой мощи замка в Клевани достигается тем, что стены башен имеют уклон внутрь.
Историческая ситуация потребовала приспособить к обороне не только монастыри, но и другие культовые сооружения. Такие древние укрепленные комплексы, как Киево-Печерская лавра, монастыри Михайловский Златоверхий, Кирилловский в Киеве, Елецкий в Чернигове, Спасский в Новгороде-Северском, обносились мощными оборонительными стенами. Архитектурой монастыри-крепости почти ничем не отличались от других видов укреплений. Только набор сооружений, внутренняя планировка и размещение главного монастырского храма создавали определенные отличия от обыкновенного замка. Если главный храм не приспосабливался к обороне по первоначальному замыслу, то его сооружали посреди двора, как в Троицком монастыре в Межириче возле Острога (XV в.) или Дермани Ровенской обл. (XV в.). Иногда и приспособленную к обороне церковь возводили посреди двора, как в Уневе Львовской обл. (XV в.), и тогда она выполняла роль донжона. Но часто храмы включались в систему оборонительных сооружений, как, например, Успенская церковь в Зимно Волынской обл. (1495), церковь Богоявления в Остроге (XV в.).
В культовой архитектуре начиная с последней четверти XIV в. наблюдаются интенсивные поиски новых форм, способных полнее воплотить народные вкусы и художественные идеалы. Храмы этого периода несут печать архитектуры суровой переходной эпохи. Их творцы еще не решались окончательно порвать с традициями XII–XIII вв., отказаться от трехнефных с опорными столбами храмов, не отваживались применить в каменном зодчестве планово-пространственную структуру и конструктивные приемы, выработанные в деревянном народном строительстве, истолковать применительно к камню приобретенный народными мастерами богатый опыт, воплотить его в каменных сооружениях.
В торжественной архитектуре крестовокупольных храмов, таких, как в Дермани, Межириче или Остроге, мастера сумели тонко воплотить представления людей XV в. о возвышенно-прекрасном, воскрешая в иной интерпретации прерванную и забытую линию древнерусских времен, начатую на рубеже XII–XIII вв. Петром Милонегом постройкой храма Пятницы в Чернигове. Их планово-пространственная композиция имеет аналогию в русской архитектуре храмов московского Кремля (XV в.).
Острожский замок. Современный вид
Иные зодчие пытались на трехнефном в плане храме поставить три купола по продольной оси, как в церкви Рождества в Галиче (XIV в.), а строители храма Рождества богородицы в Рогатине (XV в.) стали на путь преодоления традиционной крестовокупольной системы.
Опорные столбы в подобных храмах использовались не для водружения купола, а для перекрытия нефа готическими нервюрными сводами. Над бабинцем возводилась оборонительная башня.
Появляются новые типы храмов, структура которых формировалась под воздействием приемов и форм деревянной архитектуры — трехчастные в плане (неф, алтарь, бабинец) церкви Пятницы во Львове (XIV в.) и Успения в Лужанах Черновицкой обл. (1453). У них бабинец одной ширины с нефом, а перекрытие сводчатое. В некоторых храмах устраивали оборонную башню над бабинцем (церковь Онуфрия в посаде Рыботицкой, конец XIV — начало XV в.), или один световой верх пирамидальной формы, как в церкви Николая в с. Збручанское Тернопольской обл. (XIV в.), либо три купола, как в церкви Михаила в с. Чесники Ивано-Франковской обл. (XV в.).
Культурно-художественными связями с зодчеством Балканских стран — южнославянским, молдавским — обусловлена архитектура храмов, соединяющих традиционные украинские трехчастпые купольные формы с конховыми, как в церкви Онуфрия в Лаврове Львовской обл. (конец XV в.) или без куполов, как в церкви Петра и Павла в Каменце-Подольском (XV в.), но с оборонной башней над бабинцем или без нее, как в Замковой часовне в Хотинском замке (XV в.). К наиболее совершенным храмам оборонного типа относится храм Покрова в с. Сутковцы Хмельницкой обл. (1476). Центральное квадратное в плане помещение перекрыто на первом этаже системой сводов, опирающихся на стены и один столб. К этому помещению с четырех сторон примыкают двухэтажные полукруглые башни, перекрытые на первом этаже звездчатыми нервюрными сводами, а на втором — плоскими деревянными потолками. Венчание зданий поясом машикулей, бойницы в двух ярусах, лаконичные объемы придавали небольшому строению вид мощной, неприступной крепости. Безвестные зодчие воплотили в храме эстетические вкусы и представления народа о неодолимости и мощи, о мужестве в борьбе за справедливое дело, за национальное самосохранение.
Замок в Меджибоже Хмельницкой области. Современный вид
В XV — начале XVI в. в архитектуре небольших храмов появляются черты, непосредственно связанные с народным пониманием прекрасного. В этом плаце представляет интерес маленькая церковь Троицы в с. Зимно Волынской обл. (1465), ибо в этом миниатюрном храме, имеющем только неф и апсиду, впервые в каменной архитектуре применен новый архитектурно-конструктивный прием — купола, перекрывающие неф и апсиду, опираются не на подпружные арки и паруса, а на сомкнутый, как бы срезанный на трети высоты свод. Иными словами, неизвестный мастер впервые применил конструкцию залома, хорошо и давно известную в деревянной архитектуре. Купол-верх (баня) с заломом полюбились, вероятно, потому, что эта конструкция открывала широкие возможности для создания торжественных храмов с высотно раскрытым внутренним пространством.
Каменное строительство на Поднепровье и Чернигово-Северских землях ограничивалось восстановлением сооружений XI–XIII вв. Были отстроены храмы Софийского, Михайловского Златоверхого и Печерского монастырей в Киеве, Спаса, Успенский, Елецкий и Пятницкий — в Чернигове, Спасский монастырь — в Новгороде-Северском. Возле прославленных древних храмов строили небольшие часовни-усыпальницы.
Дошедшие до нас памятники деревянной архитектуры свидетельствуют о их высоком совершенстве. Однако большинство из них не сохранилось. Храм Николая в с. Среднее Водяное Закарпатской обл. (1428) — трехчастный в плане, неф и бабинец у него одной ширины, как и в Ильинской церкви в Чернигове (XII в.), но перекрыт он не куполом-баней, а срубным сводом. Над бабинцем возвышается колокольня оборонных форм с машикулями-«подсябитьем» в завершении. Увенчана церковь высокой шатровой кровлей. Примечательны окошки готической формы в бабинце.
Храм Николая в с. Колодное Закарпатской области (1470) конструктивно близок к Средневодянскому, но более совершенен. Крыльцо на колонках, круглые и крещатые окошки в алтаре, имеющие аналогии в изображениях храмов на иконах XIII–XIV вв., придают его облику особую задушевность. Над бабинцем также возведена башня-колокольня с «подсябитьем», но увенчана она не шатровым, а позднейшим барочным верхом (конец XVII в.). Подобные храмы с башнями над бабинцем хранят в себе черты древнерусской и романо-готической архитектуры, появившиеся еще в XII–XIII вв. Благодаря тому что в таких храмах объемы нарастают уступами от самого низкого алтаря со скатной кровлей превышающего его нефа к высокой башне над бабинцем, их силуэты динамичны, а весь облик героичен и величествен.
Церковь-крепость в с. Сутковцы Хмельницкой области. 1476 г.
Другое направление, тесно связанное с местными традициями, представляют трехсрубные храмы, у которых бабинец и алтарь уже нефа. Они перекрыты банями-верхами, поэтому их массы гармонично уравновешены и в случае, когда они имеют один верх, как первоначально в храме св. Духа в с. Потелич Львовской обл. (1502, 1520, реконструкция 1620), так и тогда, когда их три, как в церкви св. Дмитрия в Тишине на Волыни (1567). Особенность этих сооружений заключается в том, что над бабинцем возвышается верх-колокольня таких же форм, как и верх над нефом. Пропорции масс, их уравновешенная композиция и архитектурные детали — карнизы на фигурных кронштейнах — дополняют высокохудожественную архитектуру здания. Интерьер, несмотря на скромные размеры, отличается торжественностью благодаря высотно раскрытому пространству бани-верха с заломом над нефом, с которым пространство бабинца объединено при помощи фигурной арки-выреза изысканной формы.