Нора пожала плечами.
— Когда удастся доказать их причастность, тогда и узнаем, — жёстко сказала она.
Граф цур Лабаниан от этих слов изменился в лице, но, покосившись на Клоса, умудрился сдержаться.
— Баронесса, — напряжённо сказал он, — вы пристрастны. Нет никаких причин предполагать…
— В самом деле, — нахмурилась баронесса цур Кертиан, — ты не должна так говорить. Мы ничего про них не знаем.
— Вот именно, — настаивала Нора. Баронесса цур Кертиан махнула рукой.
Клос тем временем прошёл через зал ив стал за спиной своей жены, угрожающе поглядывая по сторонам. Вейма склонилась перед собравшимся в запоздалом поклоне.
— А, да, — сообразила Нора. — Что ты узнала об этом рыцаре?
— Он прибыл сюда из Хларии., - объяснила Вейма. — Энли — это город на побережье. Сказал, что не успел на турнир. Из бедного рыцарского рода. Как я поняла, он проигрался в дороге, и ему предложили выступать от лица нагбарцев.
— Он действительно рыцарь? — поморщился барон цур Абеларин. — Эти его манеры…
— Он из Хралии, — пожал плечами граф цур Ладвин. — Они там все… танцоры.
Бароны и графы покосились на графа цур Лабаниана, чьи земли граничили с Хларией.
— Не замечал, — проворчал граф, всё ещё сердящийся на Нору и то, что её дикое предположение о виновности братьев-заступников восприняли с интересом.
— Это неважно, — нетерпеливо отмахнулась баронесса цур Кертиан. — Важнее другое. Что нам делать с нагбарцами?
— Пусть убираются, — предложил барон цур Ерсин. — Мало мы их били. Ещё раз побьём!
— Вы с ума сошли! — возмутился барон цур Абеларин. — Совсем разорить меня решили?! Ваши земли на юге, а у меня нагбарцы две деревни сожгли!
Вейма подошла к своей госпоже и тихо прошептала ей на ухо пару слов.
— У нас торговля с нагбарцами, — «вспомнила» Нора. — Корбиниан отправляет туда олово, серебро и шерсть, а они отправляют к нам железо.
Корбиниан находился в совместном управлении союза баронов.
— Повоевать мы успеем, — заявила баронесса Кертин. — Кто-то ведь убил этого нагбарца.
— Я бы и сам его убил, — ухмыльнулся барон цур Ерсин. — Так и тянуло проучить этого хвастуна.
— Я давно думал, — поддержал барон цур Тиллиан, — что они нарочно к нам его отправили, чтобы избавиться чужими руками. Не может быть, чтобы он дома никому не обрыдл.
— Это неважно, — отмахнулся граф цур Вилтин. — Мы должны были его защитить, а, раз не смогли, должны найти убийцу.
Вейма прошептала Норе ещё несколько слов.
— Не только убийцу, — заявила юная баронесса Фирмир, — но и того, кто распорядился совершить это убийство.
— Мы можем выдать убийцу нагбарцам, — предложил граф цур Вилтин, — и заказчика тоже.
— Мы должны заплатить им цену крови, — задумчиво произнесла баронесса цур Кертиан. — Если кто-то заплатил убийце, возможно, эти деньги мы можем взять у него — хотя бы часть. В противном случае…
— Нет у меня ничего! — снова загорячился граф цур Дитлин.
— Может, нам найти белых волшебников? — прервал его барон цур Тиллиан. — Возможно, они укажут нам на убийцу. Где они живут?
— Они сами находят тех, кто нуждается в их помощи, — припомнил граф цур Вилтин. — Однажды мой сын поранил ногу. Рана нагноилась. Наш знахарь уже думал, что ногу придётся отнять, но пришёл очень милый юноша, который вылечил мальчика. Сейчас только шрам напоминает.
— На меня как-то напал вампир, — вдруг вспомнил барон цур Тиллиан. — Белый маг убил его волшебным светом, от которого вампир рассыпался пеплом.
— А кто вам сказал, что это не обман? — рассердился граф цур Лабаниан. — В моём графстве братья-заступники прогнали двух вампиров священными словами без всякой магии!
— Мы не можем сидеть и ждать, пока они сами догадаются, что нам нужны, — перебила его баронесса цур Кертиан. — В самом деле, где они живут? Хотя бы один?
— В Серой пустоши, — мстительно ответил граф цур Дитлин. — Они живут именно там, в Белой башне.
Всем стало неуютно. Даже дети в Тафелоне знали, что по Серой пустоши летают сумасшедшие ведьмы, которые нападают на всех путников. Вряд ли кто-нибудь сможет дойти туда. Чтобы позвать кого-то из белых волшебников на помощь совету.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Я знаю белую волшебницу из Ранога, — неожиданно для себя сказала Нора. — Она известна добрым нравом и славится своими делами.
— Я тоже о ней слышал, — поддержал барон цур Абеларин.
— Напишите ей, — предложила баронесса цур Кертиан, — и мы её испытаем.
Глава третья
Переговоры
Выйдя из зала, в котором заседал совет, Врени отправилась на улицу. Запрет покидать Сетор её страшно разозлил. Ни о чём другом она так не мечтала, как покинуть этот проклятый город, отвязаться от графов, баронов, оборотней, сумасшедших и убийц вместе со святошами. Уйти и остаться одной. Бродить, не оглядываясь по сторонам. Быть свободной. Цирюльница шла по узким улицам Сетора, не глядя по сторонам, и не сразу заметила, что за ней следят.
— Марила! — разозлилась Врени. — Зачем ты за мной идёшь?
— Захотелось, — пожала плечами сумасшедшая. — А ты так задумалась, что даже не замечаешь, что тебя хотят побить.
— Кто?!
— Да вооон те добрые люди. Здравствуйте, дяденьки!
«Дяденьки» были мрачные люди в фартуках цирюльников, которые в самом деле шли за Врени по пятам.
— Вы, что ли, нагбарцев брили? — хмуро спросил женщин седой человек с эмблемой цеха цирюльников на рукаве.
— Ну, я брила, — повернулась к ним Врени. — А вам какое дело?
— А кто тебе разрешил?
— Я сама себе разрешаю, — пожала плечами женщина.
Сеторские цирюльники переглянулись.
— Цех постановил их не брить. Ты нарушила запрет. Плати теперь штраф.
— Сколько?
Когда главарь цирюльников назвал цену, Марила присвистнула. За эти деньги можно было побрить весь Сетор.
Врени ответила конкретнее, скрутив из пальцев оскорбительную фигуру.
— Чего с ней разговаривать, — пробормотал самый тощий из них.
— Эй! — заговорила Марила. — Дяденьки! А у меня знаете, кто брат?
— Иди отсюда, — занервничала Врени. Только не хватало, чтобы сумасшедшая проболталась.
— Кузнец! — не слушая её, сделала большие глаза безумица. — И я буду кричать!
— Проваливай, — процедил седой цирюльник.
Марила запрокинула голову и завопила так, что Врени чуть не оглохла. Потом ещё и ещё раз.
— Да она сумасшедшая, — догадался самый молодой. — Это та дура, которая нагбарцам крысу подбросила.
— Убери её сама, — потребовал седой цирюльник.
Марила замолчала и уставилась ему за спину. Цирюльник занервничал и оглянулся. Остальные последовали его примеру. Марила схватила Врени за руку.
— Бежим! — шепнула она.
Как оказалось, сумасшедшая могла бегать очень быстро. А ещё она знала город. Или не знала. Но умудрилась затащить цирюльницу в какой-то угол, мимо которого преследователи пробежали, даже не подумав туда заглянуть. Женщины прислушивались к затихающему вдали топоту.
— Кажется, ушли, — шепнула Марила.
— Наверное… Ты хоть знаешь, как отсюда выйти?
— Найду, — неуверенно пообещала Марила. — А что теперь? Ну, с этими? Они так и будут за тобой бегать?
— Надоест, — отрезала Врени. — Думаешь, первый раз такое? Побегают-побегают и отстанут.
Она вздохнула.
— Придётся мне пока в доме у её милости отсиживаться.
— Ой, — вдруг сказала Марила. — Ой.
— Ты чего? — насторожилась Врени, но тут поняла и она.
Выход из закутка, куда они забились, перекрывал Ржаной Пень собственной персоной. Врени толкнула сумасшедшую за спину, молясь и Заступнику, и Освободителю, чтобы та чего-нибудь не учудила. Вот и свиделись.
— Вот и свиделись, — озвучил её мысли бывший учитель.
Врени аж перекосило от его издевательского тона, от снисходительной улыбочки и ненавистной физиономии проклятого. Не дослушав, она ударила его, целя в горло, тот защитился и ударил в ответ. Врени еле успела закрыться.