— Да. Фирма перешла к нему и Хетти. (Может быть, Кэт расхаживает голая в грешной полутьме за опущенными шторами.)
— Да и выйди гравиметры из строя, это было бы не так уж страшно. Было время, когда все мое оборудование исчерпывалось гравиметром, теодолитом да парочкой армейских нивелиров, списанных, как устаревшие. До того, как я начал заключать контракты на бурение и вообще на обслуживание скважин.
Джек неожиданно заинтересовался.
— А новые бессверловые буры? С распылителем вещества? Вы ими пользуетесь?
— У нас их три, — оживляясь, ответил Джон. — Мы ими пользуемся для бурения всех широких скважин. Карлу они, правда, не нравятся так как не дают кернов. Зато работают быстро и чисто. Можно пробить двухфутовую дыру в любой породе, а на поверхности подается одна микропыль.
— Я их в действии никогда не видел, — сказал Джек с хорошо разыгранным огорчением. — Вблизи от города установки нет?
— Ближайшая в двадцати милях к северу отсюда, у главного шоссе на Силверстрим. — В голосе Джона было сомнение. — Только не вижу, как ты мог бы там побывать. Если нас увидят вдвоем, это вызовет разговоры.
— Ну, с этим скоро все будет в порядке.
— Да? — В тоне Джона Бретона появилось подозрение, и Джек спросил себя, не догадывается ли он об уготованной ему судьбе.
— Естественно, — быстро сказал Джек. — Должны же вы с Кэт придти к решению. Не понимаю, почему вы тянете. Почему не признаетесь, что надоели друг другу до смерти, и не положите этому конец?
— Кэт тебе что-нибудь говорила?
— Нет, — осторожно ответил Джек, не желая ускорять кризис, пока полностью к нему не подготовится.
— Что же… Как только она соберется с духом сказать, о чем она думает, я ее тут же выслушаю. — По квадратному лицу Джона скользнуло выражение мальчишеской воинственности, и Джек понял, что инстинкт его не обманул: ни один мужчина не отказался бы добровольно от такого приза, как Кэт. И проблему треугольника могли разрешить только два механизма — пистолет, спрятанный у него в спальне, и бессверловый бур у шоссе на Силверстрим.
— Тебе настолько важно, чтобы первый шаг сделала Кэт?
— Если ты не будешь копаться в моей душе, я не буду копаться в твоей, — многозначительно сказал Джон.
Джек мягко ему улыбнулся. Слово «копаться» вызвало у него образ микропыли, в которую превратился труп Джона, абсолютно неотличимой от всей остальной, ставящей в тупик любое следствие.
Едва Джон отправился в контору, Джек принялся считать минуты, представляя, как Кэт вот-вот спустится к нему. Но спустилась она в твидовом костюме с поясом и высоким меховым воротником.
— Решила прогуляться? — Он попытался скрыть свое разочарование.
— За покупками, — сказала она деловитым голосом, от которого ему почему-то стало больно.
— Останься!
— Но ведь нам так или иначе надо есть. — В ее тоне ему послышалось враждебность, и вдруг он осознал, что она избегала его все время после их единственного физического сближения. Она могла чувствовать себя виноватой… из-за него. Эта мысль ввергла его в панику.
— Джон поговаривает о том, что уедет. — Бретон выпалил эту ложь, как влюбленный мальчишка, почти против воли, вполне сознавая, что должен подготовить ее к исчезновению Джона с такой осторожностью, с такой бережностью, к каким ему еще никогда не приходилось прибегать. Кэт остановилась в нерешительности между ним и дверью. Пушок на ее щеках заблестел на солнце точно иней, и ему показалось, что снова в морге и видит ее в ящике… Ему стало страшно.
— Джон имеет право уехать, если захочет, — сказала она наконец и вышла.
Минуту спустя он услышал, как в гараже взревела ее машина. Он встал у окна, чтобы посмотреть, как она проедет мимо, но стекла были подняты, и за прямоугольниками отраженного в них неба Кэт промелькнула неясным пятном.
Бретон отвернулся от окна в яростном возмущении. Оба его создания — люди, которых он сотворил так, словно попирал Землю среди библейских молний, вдыхая жизнь в бездушную глину — прожили без него девять лет. Теперь, вопреки тому, что им стало известно, они упорно действуют самостоятельно, игнорируя его, когда им удобно, бросают одного в доме, где ему мучительно быть одному. Стиснув кулаки, Бретон проплелся по безмолвным пустым комнатам. Он готовился выждать неделю, но ситуация изменилась и продолжала меняться. Пожалуй, надо действовать быстрее и решительнее.
В окне задней комнаты он увидел серебристый купол обсерватории за буками, и в нем пробудилось невольное любопытство. С первой минуты его появления между ними тремя возник инстинктивный, не облеченный в слова договор: никто не должен заподозрить, что существует два Бретона, а потому из дома ему выходить не полагалось. Но ведь сад надежно укрыт от соседних домов, а чтобы дойти до обсерватории и скрыться внутри, ему и минуты не потребуется.
Он прошел на кухню, осторожно поглядел из-за занавески на стеклянной двери и выскользнул в крытый внутренний дворик. Октябрьский лимонно-желтый солнечный свет струился между древесными стволами, вдалеке слышалось терпеливое размеренное жужжание газонокосилки. Бретон зашагал к обсерватории.
— Э-эй! Не работаем сегодня? — донесся сзади чей-то голос.
Бретон судорожно обернулся. Окликнул его высокий ладный мужчина лет сорока, который вышел из-за угла дома. На нем был хороший спортивный костюм, сидевший словно форма, а его кудрявые волосы поседели на висках. У него было широкое загорелое лицо и крохотный нос, словно бы и не разделявший широко посаженные голубые глаза.
Бретона пробрала почти суеверная дрожь — он узнал лейтенанта Конвери, того, кто в другом потоке времени приехал сообщить ему о смерти Кэт, — но он сохранил полное самообладание.
— Сегодня нет, — сказал он, улыбнувшись. — Человеку иногда необходимо расслабиться.
— Вот уж не знал, что у вас есть такая потребность, Джон.
— Есть-есть. Только уступаю я ей не часто, вот и все.
Бретон заметил, что Конвери назвал его по имени и тщетно пытался вспомнить имя лейтенанта. Ну почему такое невезение!
Конвери улыбнулся, показав поразительно белые зубы, которые выглядели только еще более ослепительными от двух-трех желтоватых крапинок.
— Рад слышать, что вы не трудитесь круглые сутки, Джон. Чувствуешь себя не таким отпетым лентяем.
«Опять «Джон»! — подумал Бретон. — Значит, я не могу называть его лейтенантом».
— Ну, а что же привело вас сюда?
— Да так. Парочка мелких служебных дел по соседству. — Конвери опустил руку в карман. — Так заодно я принес вот это. — Он вытащил бурый камешек и протянул Бретону.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});