Потом пришли Айка и Эрка, у них тоже были заболевшие. Что зашевелились? Хорошо было бы, чтобы и на шайку Граша напал этот мор. Всех бы их засушить! Всем бы им передохнуть!
Я с невероятной скоростью превращалась в сволочь. Воздух этой планеты для души опасен, здесь нельзя долго находиться.
Парэнжик отозвал меня в сторону и сказал:
— Я понимаю твое состояние, но ты должна взять себя в руки. То, что с тобой происходит — это нехорошо.
— То, что происходит с Софом — еще хуже.
Мне не хотелось ни с кем разговаривать. Я, как будто проснулась от долгого сна, все виделось мне не так, как раньше.
И небо здесь слишком темное, и воздух слишком сырой, и деревья чересчур мрачные, а люди — те вообще больные на голову. Здесь мне нравятся только русалки. Надо узнать у Натифь, что это за болезнь, надо же знать, с чем мы имеем дело.
А пустынница, между тем, набирала силу. И шубры запаниковали. Но меня по-прежнему интересовал Граш. Добралась ли болезнь до его замка? И поэтому я выбралась из тела и отправилась в путешествие.
Сначала я увидела мрачную громадину замка. Вообще-то, это мало было похоже на замок — скорее всего, на большую муравьиную кучу. И в этом муравейнике обитал мой враг.
Он окружил свое сооружение глубоким рвом, везде сновали охранники. Казалось, что все здесь было пропитано магией, черной, опасной магией. Как он умудрился соорудить такое неприятное сооружение? Или это соорудил не он, а те, кто населяют его тело, кого он называет богами?
Болезнь здесь разгулялась не на шутку. Я ужаснулась, увидев, что творится в замке.
Двое детей Граша уже умерли. Их даже не похоронили, оставив две маленькие мумии лежать на полу в темном, пыльном углу. Умерла и одна из жен Граша. Роча и еще одна женщина были больны и уже давно. Они лежали на полу, на шкурах, без движения и к ним никто не желал подходить. Живыми у них были только глаза, но и они умирали, а темные сухие тела уже не могли двигаться.
Не понимаю! Я не могу понять, как можно так относится к своим близким?! Граш — мерзавец, сволочь и какая угодно другая мразь! Но, как можно вот так бросить умирать без помощи и поддержки своих жен и детей?! Детей он не соизволил даже похоронить, согласно традициям шубров.
Сам Граш был здоров. Какая досада!3араза к заразе не пристает — это точно. Сидел в своей сумрачной комнатушке, уставившись в стену и по его лицу ничего нельзя было понять.
В комнате был еще один человек, молодой, высокий стройный. Его можно было бы назвать красивым, если бы не унылое выражение лица и потухший взгляд.
— Объясни мне, Ган, что все это значит? Почему болезнь не прекращается?
— У нас нет морских орехов, господин.
— Почему?
— Эзи исчезли. Они больше не попадаются нам на глаза. Они ушли далеко в море. Нам не на что надеяться.
— Они не могли это сделать!
Ган промолчал.
— Ган, — заорал Граш — эзи не могли так поступить! Это не в их природе. Мы и раньше убивали их, но они всегда спасали нас. Что могло с ними случиться? Что вообще происходит? Я чувствую, что в мире что-то изменилось, но не могу понять, что именно.
«Ну, конечно, — подумала я — ты решил, что все будет именно так, как ты себе понапридумывал, но жизнь — штука сложная!»
— Сначала исчезли две эти девки. Скажи мне, куда они могла деться? Как они могли сбежать? А, Ган? Ведь это ты меня убеждал, что отсюда невозможно сбежать.
Что ему мог ответить Ган? Я бы нашлась, что ему сказать, но воздержусь.
— Я недоволен тобой! — сказал Граш и подошел к Гану. Ган вздрогнул. Граш прикоснулся пальцами к виску Ган. Я увидела, как из рук Граша в Гана поползли черные, похожие на струйки нефти, змеи. Конечно, это были не змеи, просто так выглядела та энергия, которой было наполнено все существо Граша, и которую он передал Гану. По телу Гана прошла судорога, глаза его закатились, он захрипел и замер.
— Что ж, — сам себе сказал Граш — одним покойником больше, одним меньше — это ничего не меняет.
Ну, не козел ли? Своих же убивает. Мне кажется, что он уже и не человек вовсе, ведь нет никого, кем бы он дорожил и кого любил. Разве человек так может?
Главное, чтобы эзи не сорвались. Люди будут умирать и эзи могут не выдержать. И Соф тоже может умереть. И все мы тут можем умереть. Будем надеяться, что наши скарры нам все-таки помогут. Они должны найти выход! Мне не верилось, что они не могут нас излечить. Они все могут, но почему-то в этом случае ничего не делают.
Я вернулась обратно. Ко мне подошел Парэнжик.
— Софу совсем плохо. Долго он не продержится. Что будем делать? Темное небо стало еще темнее: и время, и пространство сгустилось. Впервые я почувствовала запах смерти. Это трудно описать. Нет, это был не запах трупа, а именно запах смерти. Запах был немного сладковатый, и от него кружилась голова. И ещё было какое — то болезненное чувство под рёбрами.
— Парэнжик, почему скарры не хотят нам помочь? Ты сам-то веришь, что они не могут?
Он задумался. Ненадолго. Я наблюдала за его лицом и видела, как оно меняется. Не такой уж он бронебойный. Лицо его сначала было хмурым и сосредоточенным, но постепенно оно прояснилось. Наконец он заулыбался. Редкое явление.
— Саня, я думаю, что Соф выживет; Скарры просто хотят, чтобы мы сами научились управлять своими способностями. Сами! Соф должен сам себя вылечить.
— Не понимаю.
— Чего ты не понимаешь? До сих пор мы не сами себя спасали, а это делали за нас скарры. Сами мы так и не научились разбираться во всем этом. Мы все еще не стали Наблюдателями-Координаторами. А ведь скарры — это лишь часть нас самих. Мы должны стать единым целым, чем мы и являемся, а не делить себя пополам. Поверь, скарр не даст Софу погибнуть.
Мы пошли к Софу. Он лежал обессиленный и похудевший. Скоро он превратится в мумию, если и дальше все будет продолжаться так. Но больше всего меня поразили его глаза мутные, почти бесцветные. Я взяла его руку и поразилась тому, какая она сухая и горячая.
— Соф, ты меня слышишь?
— Да. — Ответил он почти беззвучно.
— Соф, ты должен собраться. Скарр должен знать, как тебя вылечить. Он хочет, чтобы ты сам нашел в себе это спасение. Соф, постарайся.
Он кивнул и закрыл глаза.
Я вышла из дома, оставив его одного. Возле нашего дома столпились какие-то незнакомые люди. Что им надо? Чего они заявились?
Похоже, собирается гроза. Небо совсем почернело. И люди тоже все были хмурыми и испуганными. Из толпы вышла старая женщина.
— Меня зовут Кайя. В моей семье все заболели. Я тоже больна. Куда делись эзи? Кто вы такие? Почему, когда появились вы, исчезли эзи? Мы давно наблюдаем за вами. Вы не похожи на остальных шубров. Кто вы?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});