Читать интересную книгу "Кроваво-Красная" Армия. По чьей вине? - Владимир Бешанов

И в армии мы мучаемся, месяцами обучаем грамоте. У нас имеются инженеры, техники, которые не знают, под каким соусом едят термодинамику, не знают дробей, потому что в средней школе черт знает что делалось».

К 1939 году образование в семь классов средней школы и выше имели 8,2% рабочих и только 1,8% колхозников. Ликвидация неграмотности дала подавляющему большинству лишь формальное образование, умение «читать декреты» и выводить каракулями: «Мы не рабы, рабы не мы».

Александр Базаров, исследовав хранящиеся в Государственном архиве Ханта–Мансийской АО документы медицинских комиссий, опубликовал антропометрические данные призывников «образца 1941 года»:

«Изучаю документы на всех 279 человек, призванных из моего родного района в Зауралье: там средний рост составил 153 сантиметра, средний вес ― 52 килограмма. По всему региону Урала и Северного Приобья анатомические параметры призывников примерно одинаковы. Редкий призывник выходит за габариты 160 см и 50 кг».

«С таким пополнением можно и горы ворочать, и скулы выворачивать всем большим и малым козявкам»,

― вещал товарищ Мехлис.

Между тем весовая нагрузка на рядового красноармейца с учетом полного боевого снаряжения и зимнего обмундирования составляла 33,3 килограмма.

В 1930–е годы говорить и писать о советских вооруженных силах, созданных неустанными заботами партии, правительства и лично товарища Сталина, полагалось только в самых превосходных степенях. Страна победившего социализма превзошла все капиталистические государства, а ее армия являлась «лучшей в мире, самой организованной, самой культурной и физически здоровой». В ней были созданы

«все условия, обеспечивающие высокий уровень жизни и быта всех бойцов и командиров».

Главный печатный орган Наркомата обороны газета «Красная звезда» писала:

«Боец Красной Армии, знающий, за что он борется, чувствующий любовь и заботу своей родины, не может не быть самым лучшим, самым дисциплинированным бойцом в мире».

Сообщалось об образцовых казармах и столовых, лучших подразделениях, отличниках боевой и политической подготовки, замечательно организованных занятиях и великолепных маневрах, повергавших в изумление иностранные делегации: «Красная Армия сильна, как никогда!»

В 1936 году был расширен ассортимент красноармейского пайка. Каждому бойцу в сутки полагалось 600 г ржаного и 400 г пшеничного хлеба, 150 г крупы, 10 г макарон, 175 г мяса, 20 г животного жира, 30 г растительного масла, 35 г сахара, 30 г соли, 735 г картофеля и овощей, 1,6 г чая.

Пропаганда подчеркивала достоинства рациона и его высокую калорийность. Она утверждала, что «почти все молодые бойцы во время пребывания в рядах РККА прибавляют в весе и объеме груди», приобретают «богатырскую» стать.

Однако «в ряде частей» все же имели место «многочисленные факты» отдельных «недостатков».

Эти факты, приведенные, в частности, в исследовании Натальи Кулешовой по 1938―1939 годам, приоткрывают картину всегдашнего российского бардака, азиатской дикости, большевистского равнодушия к отдельному человеку, начисто опровергая ностальгические утверждения о том, что «при Сталине был порядок».

«Прежде всего, поражает разница между положенным и реальным ассортиментом продуктов, получаемых военнослужащими (для любого советского гражданина, служившего в Советской армии, в этом как раз ничего поразительного нет). Например, в Белорусском Особом военном округе (БОВО) бойцы жаловались на перебои в выдаче пайка: масло, которое они «должны получать ежедневно, выдали сразу за 23 дня», а на курсах заместителей политруков на обед, ужин и завтрак курсанты неизменно получали картофельное пюре.

Такое же постоянство, правда, в другой продовольственной вариации, практиковалось и в 1–й Отдельной Краснознаменной армии (1–я ОКА). Там утром и вечером 10―15 дней подряд давали гречневую кашу, затем подряд 10 дней ― соленую рыбу. «Суп из этой рыбы варят утром и вечером, соленый и очень жидкий, если обнаружишь в супе 3 куска от картошки ― это счастье. Одним словом ― питание скверное».

Об отсутствии в блюдах лука, моркови, томата и недостатке картофеля сообщали из Приволжского военного округа (ПриВО). Констатировалось, что бойцы недовольны таким питанием, но «на все сигналы… никто никаких мер не принимает». Из Киевского Особого военного округа (КОВО) красноармейцы обращали внимание на то, что пища готовится невкусная и однообразная: «Борщ жидкий, совершенно ничего в нем нет, за исключением соленых огурцов».

Ну, это дело знакомое.

Нередко вместо «соленых огурцов» или картошки в пище запросто можно было обнаружить самые разнообразные предметы и «пищевые добавки». Так, из Московского военного округа летом 1938 года сообщали:

«10 июня к обеду вторым блюдом была подана тухлая колбаса. Ни командир, ни комиссар на этот факт не обратили внимания. 11 июня подали к обеду картофель в керосине, несмотря на то что за день до этого дежурный по столовой запретил выдавать к обеду картофель такого же «качества». Ничего не менялось. 15 июня в поданном на второе картофеле обнаружилось стекло. Через день в хлебе нашелся гвоздь. 17 июня санитарная комиссия установила, что мясо, доставленное для столовой, было вымазано в навозе.

В Калининском военном округе в пище систематически обнаруживались куски колючей проволоки, щепки, тряпки и другой скобяной товар. Такая же ситуация имела место в Ленинградском ВО:

«Хлеб привозится за 4 дня раньше, в столовую дается в мерзлом виде… с этим можно еще мириться. Но когда в хлебе бойцы находят стекло, конские зубы, то это уже становится нетерпимо».

Казалось бы, вот они происки агентов–вредителей. Однако все гораздо проще.

Красноармеец Н.Н. Черновол, описывая состояние пищеблока, сообщал в любимую газету:

«Такую столовую приходилось представлять, когда прочитывал книгу о бурлаках, ― грязная, неопрятная. Там, где хранятся продукты, появился мох. А отсюда появляются насекомые, как, например, тараканы, которые очень часто плавают в пище (борще, супе и т.д.)».

И во всех округах, везде было одно и то же:

«На полу имеется нарост грязи на сантиметра два»,

«столы грязные, табуретки грязные, миски подают грязные, в кружках можно сажать картофель… Обеды подают в грязных бачках».

Самым грязным «местом» были сами работники пищеблока:

«Мало того, что грязь в столовой, помощник зав. столовой ходит сам всегда грязный, без халата, ему надо самому мыться 24 часа в бане и отмыть грязь на руках».

Столовые часто располагались в непригодных для использования помещениях. Во время приема пищи с потолка в тарелки сыпалась штукатурка или лилась вода. Столовые порой не отапливались, и зимой температура в них падала ниже нулевой отметки. Из Киевского округа бойцы писали, что холод «достигал 12–15 градусов, так что без перчаток нельзя было кушать». Такие же сигналы поступали из Приволжского ВО.

В столовых не было элементарного порядка, ни командиров, ни следивших за командирами комиссаров «мелочи» солдатского быта не интересовали совершенно. Многие бойцы просто оставались голодными. Из–за толкучки, например, в стрелковом полку Харьковского округа прием пищи длился 2–3 часа, за кружкой чая красноармейцы простаивали в очереди около часа. Во многих частях не хватало обедов и ужинов. Так, из Белорусского округа сообщали, что 5 января 1939 года «не хватило ужина на 80 человек ― бойцов. Пришлось им ждать до 12 часов ночи, когда приготовили ужин второй очереди». В Калининском ВО:

«Перерывы от завтрака до обеда 10 –11 часов, часто остаются без обеда люди».

Чтобы избежать случаев нехватки пищи, повара просто уменьшали порции, а если оставались излишки, «сэкономленное» выбрасывали на помойку. Полуголодные бойцы, выходя из столовой, говорили: «Когда мы наедимся досыта?» ― и требовали «покончить с бездушным отношением к самому счастливому бойцу РККА». «Красная звезда» отвечала передовицей о методах «подлой деятельности агентов фашистских разведок».

На всех уровнях «пищевой цепочки» процветало воровство. Отцы–командиры не гнушались кормить себя и свои семьи за казенный счет, списывая потом продукты, как испорченные. Это было тем более просто, что продовольствие при хранении и транспортировке гноилось тоннами:

«Часты случаи, когда вагон муки или крупы складывают на место, где только что лежал вагон утиль–сырья, алебастра, красок и т.п., или же в непосредственной близости, вплотную с подобными товарами. Бывает и так, что крупа, прибывшая в адрес склада НКО и не зараженная вредителями зерна, укладывается рядом с крупой, зараженной этими вредителями».

Отсутствие в ряде воинских частей ледников для хранения скоропортящихся продуктов и небрежное к ним отношение приводили к тому, что мясо валялось на грязном полу, или рядом с продовольственными припасами были брошены «рваные шинели, лыжи и другие вещи».