свои мышцы к самому краю, когда прыгнул на трибуны. Я вскочил на сиденья, убивая всех на своем пути. Главный страж не заметил моего приближения, пока не стало слишком поздно. Он выстрелил из пистолета, но пуля только задела мою руку. Его лицо побледнело, когда мой клинок пронзил его сердце. Я пнул его умирающее тело на землю, его безжизненные конечности покатились вниз по лестнице рядом со мной. Другой охранник побежал, забыв о своей верности Господину при виде моего вырвавшегося гнева. Но прежде чем он смог убежать, я полоснул кончиком клинка по его подколенным сухожилиям. Он упал. Убедившись, что Господин наблюдает, я перерезал горло его охраннику, пнув его в спину, пока он не ударился лицом об землю.
Затем я повернулся. Мой торс был залит кровью многих, кого я уже убил. Когда я встретился взглядом с Господином, на моем лице растянулась улыбка. Его лицо побледнело, и он попытался найти выход. Я покачал головой, молча говоря ему, что идти некуда.
Потянувшись вперед, я схватил его за воротник пиджака и притянул к себе. Испуганный крик вырвался из его горла, затем я плюнул ему в лицо. Я потащил его вниз по лестнице, пока мы не добрались до ямы. Мое сердце забилось от волнения, когда я услышал, как его идеально начищенные ботинки хрустят по окровавленному песку. Вокруг меня утих шум бунта.
Достигнув центра ямы, я бросил Господина на землю. Я схватил его за волосы и дернул вверх, пока он не оказался на коленях. Я поднял глаза, и у меня перехватило дыхание, когда увидел, что все остальные бойцы в яме смотрят в мою сторону. Толпа, которая еще не встретила свою смерть, широко раскрытыми глазами наблюдала, как я кружил вокруг Господина.
Лука, Валентин и Заал придвинулись ко мне ближе. Их глаза блестели от недавних убийств. Кровь покрывала нас всех. Мы выглядели дикими и безумными.
Мы выглядели как воины Кровавой Ямы.
Бойцы вокруг нас сомкнулись, пока большой круг не поймал Господина в ловушку. Я наблюдал, как он поднял голову и встретился взглядом с каждым бойцом. Потом я увидел, как его лицо еще больше налилось кровью, когда он щелкнул пальцами. Этот щелчок когда-то приказал бы его самцам повиноваться.
Когда они уставились на своего бывшего хозяина, я увидел, как к нему пришло осознание.
— Они больше не твои рабы, — проинформировал я, мой голос был грубым от борьбы.
Господин моргнул, и я отступил назад, протягивая руку Луке, Заалу и Валентину. Господин следил за каждым моим движением.
— Господин, — сухо начал я, — похоже ваш турнир был захвачен. Вы не можете требовать преданности. Ее нужно заслужить.
Призраки, которые помогали нам с восстанием, вышли вперед круга во главе с пожилым мужчиной в костюме.
— Абель, — прошипел Господин.
Абель медленно кивнул.
— Чемпионы, которых вы так полюбили, Господин, — саркастически продолжал я, — это Братва Волкова и Клан Костава из Грузии.
Господин уставился на Луку, Заала и Валентина.
Я указал на Луку.
— Лука — князь, заключенный когда-то в ГУЛАГе на Аляске. Заал, один из близнецов Костава, над которым ты экспериментировал годами прямо здесь, в яме.
Затем я указал на Валентина, который быстро раскачивался на ногах. Костяшки его пальцев побелели от силы, с которой он сжимал свои пиканы.
— А этот, — сказал я, — принадлежал вашей сестре…
— Сестре — суке, — поправил Валентин, оскалив зубы.
— Был убийцей у сестры-суки.
Валентин подошел ближе к Господину, и я добавил:
— Его зовут Валентин Белров… он брат Инессы. С Инессой ты уже знаком. Но для тебя она лишь 152-ая. Твоя Верховная Мона. Та, которую ты оставил связанной и висящей в подвале.
Я не думал, что кожа Господина может побледнеть еще больше. Но когда он уставился на Валентина, который откинул голову назад и заревел от боли, я был неправ. Валентин побежал вперед и направил кончики своих пикан на заднюю часть икр Господина. Господин взревел, когда пиканы пригвоздили его к земле.
Лука протянул руку и оттащил Валентина назад. На секунду я подумал, что он будет драться с Лукой, чтобы убить Господина. Но Заал встал рядом с ним, помогая удержать его на месте. Вместо этого Валентин пристально посмотрел на меня.
— Заканчивай с ним, — приказал он с глубокой резкостью. — Прикончи его!
Окинув взглядом яму, я увидел, что каждый боец, которого поработил Господин, смотрит на меня с чистой надеждой в глазах. Я надеялся, это была она. Это было освобождение, которого жаждал каждый из нас, но никогда не верил, что сможет получить.
Сделав шаг еще ближе, я заметил, как Господин смотрел на меня снизу вверх. Прищурив глаза, я сказал:
— Сегодня все закончится. С этого момента этой ямы больше не будет. ГУЛАГи, о которых мне рассказывал Лука, будут уничтожены один за другим. Твои сообщники будут убиты. Твое имя будет забыто. — Я указал своим Кинжалом на каждого из бойцов, жаждущих его крови. — Мы все покинем это место, — наклонившись, я добавил: — мы все вернем себе наши имена. Мы будем жить... на свободе!
— Я создал тебя! — прошипел Господин и заикнулся от боли, которую причиняли пиканы Валентина. — Я создал всех вас! На этой арене вы были богами!
— Нет, — сказал я, медленно качая головой для выразительности, — мы были рабами. Но там, снаружи, мы будем теми, кем захотим. Как мне сказали, так и должно быть.
— Илья, — обратился ко мне Лука, и я встретился с ним взглядом.
Он кивнул, приказывая мне сделать это.
И я сделал.
Обойдя Господина, я оглядел всех бойцов и загипнотизированную толпу, инвесторов Господина, которые извлекали выгоду из нашего заключения. Взяв один из моих любимых Кинжалов, я медленно поднял его высоко. С оглушительным ревом я вонзил его прямо в верхнюю часть его черепа. Я продолжал кричать, пока делал это. Остатки моей ненависти и ярости высвободились и поднялись к потолку.
После этого бойцы утихли. Все они уставились на Господина, мертвого, склонившегося на коленях.
На этот раз он был ниже нас.
Он подчинился нашей коллективной силе.
Валентин нарушил молчание, повернувшись лицом к бойцам на трибунах и спокойно приказав:
— Убейте их всех.
Он указал на остальных людей Господина. Бойцы не двигались. Затем все они посмотрели на меня. Моя грудь наполнилась гордостью, пока они ждали моей команды.
Лука шагнул вперед.
— Ты