Сиана разжала ладони. Когда-нибудь ей не удастся сдержать свою ярость и все увидят, что под маской Сианы-победительницы скрывается монстр, подлежащий немедленному уничтожению, но пока этого не случилось, она должна выполнять свою работу. Работу, которую она знает и которая ей очень нравится.
Пепел сохранил следы оставшегося в живых уходящего. Найти его не составляло большого труда. Сиана проследила взглядом ломаную, неровную цепочку следов, оставленную за собой человеком вплоть до стены приземистого, хмурого здания. Уходящий явно терял силы. Возможно, он был ранен либо отравлен вторичным излучением. В любом случае, она, скорее всего, найдёт его мёртвым или умирающим. Другой на месте Сианы повернул бы назад, считая миссию выполненной, но только не она. Сиана никогда не оставляла дело незавершённым.
Люди назвали их совершенными. Пришельцы предложили сотрудничество, ничего не требуя взамен. Не настаивая и не навязываясь, совершенные преуспели в своем замысле. Землян прельстили знаниями и технологиями, подобно тому, как просвещённые европейцы прельщали простодушных дикарей разноцветными побрякушками, забирая взамен их земли и жизни. Люди обрели то, чего так долго и страстно желали — способность управлять неограниченными по мощи природными силами. Чудесные перспективы открылись перед изумлённым человечеством, горизонты исчезли и люди осознали себя частью великой вселенной. Жаль, что все так быстро закончилось. За прогресс пришлось платить. Новые болезни, генетические мутации, эпидемия информационного синдрома. Совершенные и здесь не остались в стороне. Не снимая с себя ответственности за возникшие трудности, они создали комплексы рекреационных лагерей, в которых оказывалась комплексная помощь пострадавшим. Никто и не удивился тому, что незаметно из мудрых наставников совершенные стали полноправными властителями. Национальные правительства добровольно передали им власть, признав неспособность самостоятельно справиться с нарастающими проблемами. Однако не все были очарованы альтруизмом совершенных. Сопротивление возникло сразу. Подпитываемое в начале национализмом и подозрительностью, малочисленное и агрессивное, оно со временем превратилось в серьёзную силу. Страны, отказавшиеся подчиниться власти совершенных, стали территорией сопротивления. Знания совершенных позволили сопротивлению создать военное производство и армию. К тому моменту, когда стало точно известно, что в лагерях рекреации людей не спасают, а уничтожают, сопротивление насчитывало миллионы и миллионы бойцов. Худшие опасения подтвердились, но кому от этого стало легче? Началась война за сохранение того, что ещё можно было сохранить.
…Им нельзя не верить. Встретившись с совершенным, ты понимаешь, что такое любовь. Любовь и всепрощение. Не приземлённая, плотская любовь, наследие животных предков, неистовство инстинкта, а эфирная субстанция, призрачный пламень, сплав невинности и божественно откровения. Невидимое для глаз сияние сопровождает появление совершенного. Даже не видя совершенного, ты всегда ощущаешь его присутствие. Его душа не знает лжи, доброта и мудрость суть его души. Совершенный похож на ангела, сошедшего с небес…
Филин ждал. Пистолет бесполезным куском металла лежал около его руки. Одиночество кончилось. Рядом с ним был совершенный. Совершенный склонился над ним.
— Ты умираешь, — сказала Сиана.
— Пожалуй, что так, — Филин попытался улыбнуться, но улыбка его была похожа на оскал волка, ощерившего клыки.
— Я могла бы тебе помочь, — Сиана отступила на шаг назад и села на контейнер с паратранком.
— Что?
— Успокоить боль. Помочь уйти, — уточнила Сиана.
— Минуя нестерпимые страдания, — Филин хрипло вздохнул. — не мучаясь и без сожалений. Слишком просто для меня… Извини, не желаю…
Они помолчали, потом Филин спросил: — Зачем?
— Зачем, что? — недоуменно переспросила Сиана.
— Зачем уничтожать нас? Ради чего? Ради земли, полезных ископаемых, воды?
— Неизбежное, — просто ответила Сиана, — неизбежное. То, от чего не убежать, не спрятаться, то, чего не забыть, то, что нельзя исправить, предотвратить, предусмотрительно обойти. То, о чем нельзя забыть.
— Не понимаю…
— Оно происходит, — терпеливо разъяснила Сиана, — рано или поздно наступает и не имеет значения, когда оно приходит к вам. С вами это происходит сейчас и с этим нужно смириться, потому что сопротивляться бессмысленно и… бесполезно.
— Убийство разумных? Это не неизбежность, это геноцид.
— Каждый раз вы, уходящие допускаете одну и туже ошибку. Вы смотрите на нас, как на подобных себе, не признаете в нас нечто большее, чем разумные существа, меряете нас своими несовершенными мерками, играете жалкими погремушками логики, пытаетесь по жалким осколкам истины, попавшей в ваши руки, представить мир в целом. Мы не то, что вы хотите в нас видеть, мы не то, что вы в нас видите, мы не то, во что вы хотите верить. Можно ли применить категории гуманности, морали, человечности, разумности к тайфуну, к любому другому явлению природы, несущему многочисленные жертвы? Вы говорите: «Слепая стихия, ничего не поделаешь». Мы тоже стихия, мы тоже природное явление, но не слепая, а потому не безличная. Мы естественный ход вещей, эволюция, эманация вечных, цикличных изменений. «Зачем» — спрашиваете вы. «Потому что пришло ваше время» — отвечаем мы.
Сиана наклонилась чтобы ближе рассмотреть уходящего.
Уходящий молчал.
Совершенный поднялся и направился к выходу.
«Сохраняя остатки материальной культуры ушедших, мы не позволяем себе забыть о том, что двигает нами в вечном стремлении к звёздам — трагическое осознание хрупкости нашего бытия…»
«Стандартный справочник мемориальных мест Галактики. Издание Восьмое, исправленное.»
Фрагмент восьмой, заключительный:
Транкеры
…возможно, это даже не один клочок бумаги, возможно — это листки из записной книжки, обратная сторона разорванного конверта, обрезки картона, да что угодно, на чём можно написать — не суть важно. Что это за человек? Определённо — участник событий. Почему нет описания его характера? — что он делал, о чём думал, как переживал произошедшее? А зачем? Есть текст, написанный им самим. К примеру, я приезжаю в гостиницу и обнаруживаю в тумбочке часть страницы — чьи-то записи — о жизни, о себе, о том, что он видел, или о чём вдруг решил вспомнить. Я прочёл эти разрозненные заметки и прикоснулся краем к чьей-то жизни. Я сижу и размышляю — а что это за человек — как ему живётся, о чем думает, что ему хочется, о чем мечтается… Он для меня останется неизвестным, но я — пусть и на секунду, захотел его понять…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});