от машины, затягивается запахом, мазнув носом по щеке, и уходит.
Я и Клим буравим друг друга взглядами. Неприязнь насыщает воздух.
- Так и будем молчать? – прерываю безмолвный поединок.
-Офигеть, ты на неё похожа.
Вау...как-то не такого начала я ожидала. Думала будет понятней.
Кладу ключи от машины на столик, потуже затягиваю хвост, ставлю сцепленные локти на стол и опускаю на них подбородок. Жду продолжения.
- Ты похожа на любовницу моего отца.
Я давлюсь воздухом. Откровения я вообще-то не ожидала.
- У твоего отца есть любовница? – глухо переспрашиваю. Меня начинает знобить. Призраки предательства отца дают о себе знать. А если Клим начнет бередить рану намеренно, то я не останусь сидеть и слушать. Я уйти и сейчас могу.
- Да, и ты очень на неё похожа. Такие же оленьи глаза, черные волосы и фигура под копирку. Она ему в конце лета ребенка родила, поэтому, когда я увидел тебя, захотел поиграть, - проговаривает без эмоций.
Меня шокирует его откровенность…И ещё сердце сжимается едва я представляю, что творится у Клима на душе. Его по-человечески жалко. Какого знать, что твой отец не просто изменяет, но и наблюдать за этим? Какого знать, что у тебя его младший брат от чужой женщины? Не представляю как его разрывает…
И все же отношения ко мне это не отменяет. Я не любовница его отца, и переносить на меня отношение к ней не стоило!
Держу лицо. Заставляю себя равнодушно пожать плечами.
- А зачем ты мне это говоришь?
- Чтобы ты не думала, будто я серьезно на тебя запал.
- И в мыслях не было, - цокаю и кручу головой по сторонам.
Придирчиво осматриваю простенькую обстановку кафе, посетителей. Ничего необычного. Кто-то сидит в телефоне, кто-то увлеченно беседует друг с другом. Знакомых нет.
И все равно нехорошее предчувствие журчит по подкорке.
Слишком уж Клим откровенен или я стала параноиком?
Пока я осматриваю кафе, Клим резко встает. Пикнуть не успеваю, а он уже переставил стул на мою сторону. Резко кладет руку на мою талию, губешки свои тянет к моей щеке. Я отшатываюсь как от того самого бульдозера, прущего на меня, и замахиваюсь рукой. Отпечаток моей ладони очень гармонично украшает щеку Клима.
- Ты сдурел? – ору как не в себя.
Клим молчит и смотрит в упор на парня за дальним столиком. Тот ему кивает.
- Расслабься, ты и правда меня не интересуешь. Я ауру любовнице отца подпортить хочу. Парнишка видео снял, я стоп-кадры сделаю. Пара смазанных фоток с тобой и отец взбесится. Устроит своей Асе спринт подозрений и скандалов. Он дома не появляется, а все равно ревнует мою мать как ошалелый, и этой прошматроске нервы помотает от души, - Клим чертовски доволен собой.
Плевать мне на его план, это ненормально. Пускай своего отца «дергает за усы» за счет кого-нибудь другого. Я не хочу даже случайно участвовать в извращенных планах.
- Ты псих, Клим.
- Забей, и забудь.
- Знаешь, тебе стоит поговорить с кем-нибудь, а то, похоже, у тебя крыша съезжает. Поверь мне, станет лучше, если не вариться в этом в одиночку.
Клим молча пересаживается. Его глаза сверкают как два маяка. Точно псих.
Пора валить отсюда, пока он ещё чего-нибудь не выкинул. Спорить с ним и просить удалить что-либо без толку, с психами не торгуются.
- Счастливо оставаться, - подхватываю ключи и встаю.
- Так, ты узнала?
- Да, но не от Демьяна, если ты об этом. Реально поговори с кем-нибудь, а не сходи с ума, - советую без ехидства.
Ответа не дожидаюсь, иду в машину. Устаиваюсь на сиденье и прикрываю глаза. В голове жужжит рой пчел. Невольно задумываюсь…
Почему люди предают? Почему обманывают тех, кого сами выбирают в спутники жизни? Неужели смотреть в глаза, морально убивать человека может нравиться? Неужели искренность и честность в наше время редкость? Как можно обещать человеку быть рядом, а нож в спину воткнуть?
Ведь можно развестись и не мучить никого.
Звук открытия двери не дает погрязнуть в болезненных мыслях.
Пульс замирает, воздух рябит перед глазами…
- Как прошло? – скрещиваю пальцы.
- В понедельник со всеми материалами поеду к нему. Он обещал сделать все возможное, хочет уделать деда не меньше моего, - Демьян смеется. Чисто. Искренне.
Низкий грудной смех настолько заразителен, что удержаться невозможно. Смеюсь вместе с ним. Сердце насквозь легкостью прошивает. От напряжения не остается и намека.
Демьян заводит двигатель и поворачивается ко мне. Я не могу оторвать взгляд от его мальчишеской улыбки.
- Жаров не выделывался?
- А ты знал, что его отец изменяет его матери?
- Догадался, когда зашел, а там мелкий разоряется, а на плече у бати Клима далеко не жена висит, - Дема морщится будто плюнуть хочет. – Иногда выбирать не приходится, нравится мне или нет, а папашка Клима – верняк. Он поднялся сам в свое время, и в хватке мало уступает деду. Он не черное и не белое, а необходимость.
- Понимаю, - честно заверяю. - Ты бы поговорил с Климом, а то у него крышу срывает, - советую и рассказываю о сумасшедшей идее Жарова.
Покровский приходит в бешенство. Ярость наполняет салон, хочется даже открыть окно, чтобы выпустить её, иначе захлебнуться можно. Успокаиваю Демона самым лучшим способом – тягучим поцелуем.
Когда губы уже пульсируют, прерываю поцелуй, и повторяю свою просьбу. Демьян соглашается поговорить с Климом. Надеюсь, что только поговорить, хотя Климу не повредит немного физического внушения.
Демьян усмиряет внутреннюю бурю, становясь серьезным до мурашек. Берет мои руки в свои, подносит к губам. Обжигает огнем в глазах. Я сгораю в его пламени. Только дышу, могу пошевелиться.
- Юль, я не твой отец и не отец Клима… -
- Я знаю, Дем.
- Юля, я тебя люблю, - шепчет на одном дыхании.
- Демьян, я тоже тебя люблю, - больше выдыхаю, чем проговариваю.
- Я всегда думал, что выражение забраться под кожу – пафос, которым кичатся влюбленные дураки. Но ты там, под кожей, глубоко настолько, что страшно раздавить. Юль, я не обещаю, что всегда будет гладко, но я точно знаю, что буду рядом и никогда тебя не отпущу.
- Дем…-