И в то же время он предостерег сам себя. «Не торопись, будь осторожен. Она заслуживает того, чтобы ее первый опыт был радостным, незабываемым и полным нежности».
Но, глядя на ее роскошное тело, он понимал, что ему потребуется вся сила воли, чтобы сдержаться.
Камилла под его пристальным взглядом покраснела с головы до ног. Когда Филип увидел ее густой румянец, он улыбнулся, и она еще сильнее покраснела, розовый цвет ее кожи приобрел более глубокий оттенок – оттенок розовых лепестков. Филип рассмеялся от восторга, наклонился и нежно поцеловал ее в губы.
«Как в моем сне», – с изумлением подумала Камилла. Поцелуй становился все более глубоким, и Камилла вскоре признала, что реальность превосходит все ее сны. Перед ней был не бесплотный любовник, сотканный из тени, а настоящий сильный мужчина. Он провел языком по ее полураскрытым губам, повторяя их нежный контур, и Камилла застонала, закрыв глаза в экстазе, ее захлестнули ощущения, которые она прежде никогда не испытывала. Его язык, изящный меч, кидающийся в безумную битву, скользнул в ее рот и нашел ее язык. Камилла затрепетала от восторга. Даже в своих самых восхитительных, самых смелых снах она не могла себе и представить такого…
Филип пробовал ее на вкус, пил ее сладкий, восхитительный нектар, теплый и пьянящий, как кипящий мед. Ему хотелось взять ее тут же, быстро, прижать к себе покрепче и погрузиться в нее, ощутить ее всю, заявить на нее свои права, но он заставлял себя сдерживаться, действовать медленно, осторожно, чтобы не сделать больно или не испугать эту чудесную девушку, которая отдавалась ему так доверчиво и с такой готовностью.
Он встал над ней на колени, мощный, большой и сильный, полный магнетической страсти, и дал себе клятву, что не причинит ей боли. Нежно гладя ее пальцем по щеке, он внимательно рассматривал ее вытянувшееся тело. И едва сдержал стон. Господи, до чего она прекрасна! Матовая кожа, тело нежное и теплое, как шелк, глаза ярче и волшебнее всех драгоценных камней. Изящные изгибы ее тела ждали его прикосновений, и вся ее хрупкая фигура была соблазнительно женственной.
Филип вспомнил, как она выглядела на Мармеладке в тот первый раз, как ее бедра соблазнительно колыхались при каждом шаге лошади. Вспомнил о том, как грациозно она танцевала сегодня вечером. В нем закипела нежность, соединенная со страстью.
Камилла. Она вся состояла из контрастов, невинная девушка, ослепительная женщина, простолюдинка без средств к существованию и в то же время воплощение силы и здравого смысла, гораздо более мудрая, чем он сам. Он жадно и восхищенно всматривался в нее, а Камилла наблюдала за его лицом, тихо наслаждаясь восторгом, которое читала в его пристальном взгляде.
Его серые глаза потемнели, подернулись дымкой, когда взгляд их задержался на ее груди с розовыми бутонами сосков, тугих и острых, как пики. Он поочередно поцеловал их, медленно и ласково обведя вокруг них языком. Камилла затрепетала от его прикосновения.
Когда она уже думала, что сейчас взорвется от наслаждения, Филип медленно отстранился, глаза его блестели, а взгляд скользнул ниже, пробежал по упругой, белой округлости живота, мимо чувственных изгибов бедер, к темному треугольнику волос между ними.
Его палец прикоснулся к чувствительной точке и, дразня, нырнул в глубину. Камилла ахнула. Блестящая влага встретила его осторожно продвигающийся палец, и он скользнул глубже, в таинственную теплую глубину.
– Филип, – ахнула Камилла, и он остановился, глядя на нее с нежной и ободряющей улыбкой, обещающей еще большее наслаждение.
– Это только начало, любовь моя. Продолжать?
– Вечно, – выдохнула она с глубоким грудным смехом.
Он гладил ее, терзал трепетные соски, затем спускался дорожкой обжигающих поцелуев вниз, к болезненно чувствительному месту между бедрами, пробуждая в ней наслаждение, превосходящее все, что она знала прежде. Его рот и руки возносили ее на самые вершины страсти.
Она не испытывала ни страха, ни колебаний, только тепло и желание, которое стремительно нарастало в ней. Камилла все крепче прижимала его к себе, ослепленная желанием, и чувствовала, как напрягаются мускулы Филипа, как учащается его дыхание.
– Еще не время, Камилла, – хрипло прошептал он. Его желание становилось все отчаяннее, все нестерпимее. Он был сильным мужчиной, но даже Геркулес не смог бы дольше это выносить. Он с любовью погладил ее шелковистые волосы, рассыпанные по подушке, и прошептал: – Скоро, моя сладкая, невинная, любимая малышка, очень, очень скоро.
Он осыпал поцелуями ее плечи и шею и наконец лег на нее сверху, раздвинув ее бедра своими мускулистыми ногами.
Теплое дыхание коснулось ее губ, он поцеловал ее и вошел в нее. Она была теплой и влажной, и у нее вырвался только один еле слышный, потрясенный вздох, а ее бедра приподнялись навстречу его жаждущему телу.
– Правильно, Камилла. – Теперь его глаза блестели от страсти, которую он уже не мог сдержать. – Иди мне навстречу, люби меня, сливайся со мной!
Он дышал ее цветочным женским ароматом, ритм его движений убыстрялся, и толчки становились все более сильными и мощными. Камилла отвечала ему. Ее бедра раскачивались под ним, спина выгибалась, руки обвивались вокруг него, как змеи, прижимали к себе все сильнее и сильнее. Мир закружился вокруг них. Так вот что такое любовь, промелькнуло в голове у Камиллы, а потом она уже не могла думать. Ее пальцы впивались в его тело, терзали его. Он целовал ее лицо, ее шею, ее волосы, вовлекая ее в бурю своей всепоглощающей страсти.
Теперь существовало лишь заполнявшее ее блаженство, его толчки и стоны, вырывающиеся у обоих, а потом они слились в безумном взрыве экстаза…
Жемчужно-персиковый рассвет разогнал ночную тьму. Они лежали притихшие, без сил, удовлетворенные и радостно наполненные, их обнаженные тела переплелись.
– А у тебя это чудесно получается, – прошептал Филип. – Знаешь, с этих пор ты должна причислить к своим многочисленным талантам и этот – талант заниматься любовью.
Глава 20
Камилла медленно просыпалась на просторной кровати. Бледный утренний свет просачивался сквозь тяжелые шторы. Она закрыла глаза, чтобы продлить остатки сладких сновидений. Она находится в комнате Филипа, вспомнила Камилла, и он сейчас здесь, рядом с ней, охраняет ее, любит ее.
Она протянула к нему руку, ее тело сладко ныло в предвкушении его прикосновения. Филип…
Его там не было. Она открыла глаза и рывком села в постели. Оглядевшись, Камилла увидела, что в комнате она одна.
Девушка откинулась назад на подушки, оглушенная, испуганная. Потрогала свои покрасневшие, распухшие губы, вспоминая все, что происходило этой ночью.