— Я не врач, леди.
— Но вы же могильщик. Вам наверняка доводилось вынимать пули и раньше!
— Да, но только из мертвецов. Я еще ни разу не вытаскивал пулю из живого человека. — С этими словами Куинн направился к двери.
Хани потянулась за одним из кольтов Люка.
— Вам придется это сделать, мистер Куинн, — холодно промолвила она, взводя курок. — И немедленно, иначе пулю придется вытаскивать из вашего тела.
Делмер обернулся и увидел нацеленное на себя дуло кольта.
— Я хочу, чтобы все немедленно вышли отсюда.
Присутствующие бросились к выходу, услышав угрозу миссис Маккензи.
— Сэм, возьми с собой Джоша — пусть он принесет мне бутылку виски.
— Да, Хани, конечно, — пробормотал бармен, пятясь к двери.
— А нам, мистер Куинн, — продолжала Хани, — надо вскипятить воду и простерилизовать инструменты.
— Какие еще инструменты? — недовольно спросил могильщик.
— У меня есть ножницы, а у Люка — нож.
Когда Джош принес виски, они были уже готовы взяться за дело. Делмер плеснул на рану на ноге немного спиртного и перевязал ее полоской простыни.
— Я ничего не обещаю, миссис Маккензи, — проворчал Куинн, переводя взор на рану под лопаткой.
Хани оставалось лишь благодарить Бога за то, что ее муж был без сознания, когда могильщик принялся обследовать рану ножницами. Наконец он обнаружил пулю, но из пулевого отверстия тут же снова хлынула кровь, и Хани стала вытирать ее.
Делмер взял бутылку, отхлебнул порядочный глоток виски, недовольно посмотрел на Хани и снова взялся за ножницы. На этот раз ему удалось ухватить пулю.
Несмотря на все усилия Хани, кровь все сильнее била из раны. Куинн не сумел удержать литой кусочек металла, застрявший в плоти Люка, и раздраженно отбросил ножницы.
— Я, по-вашему, должен вынимать пулю без необходимых инструментов голыми руками? — выкрикнул он.
Потом Куинн схватил нож, опустил его в рану и возил там острием до тех пор, пока не подцепил кончиком лезвия и не приподнял пулю к выходному отверстию. Затем он ухватил ее ножницами и вытащил из раны.
— Вот эта чертова пуля!
От облегчения Хани едва не заплакала. Пока Дел-мер мыл руки, она залила рану спиртным, приложила пропитанную виски подушечку и туго перебинтовала Люка.
Делмер нахлобучил на голову шляпу и снял с крючка на стене свою куртку.
— Я ухожу, и не ждите меня обратно, — хмуро глядя на девушку, заявил он.
— Вы не уйдете, пока мы не переложим его в постель. — Хани схватила кольт и опять навела его на могильщика.
Под беспрестанные проклятия Куинна они подняли Люка и осторожно перенесли его на кровать.
— Благодарю вас, мистер Куинн, — промолвила Хани. — Вы замечательно со всем справились. Что бы я без вас делала?
— Да как у вас наглости хватает благодарить меня? — взорвался Куинн. — Я непременно сообщу шерифу, что помогал вам под дулом пистолета! Правильно говорит моя Миртлили: вы сумасшедшая! — Разгневанный Делмер стремительно вышел из дома.
Хани осторожно сняла с Люка окровавленную одежду, смыла с него кровь и грязь и надела на него чистое белье, Потом она выстирала все его вещи, оставив мужа под присмотром Джоша.
Чтобы не терзаться мыслями о происшедшем, Хани старалась все время подыскивать себе дело. Разгружая фургон, она то и дело подходила к Люку, надеясь на улучшение, но тот не приходил в сознание и все еще едва дышал.
К вечеру молодая женщина совсем выдохлась. Уложив Джоша, она придвинула к кровати Люка кресло, уселась в него и закрыла глаза. Сон быстро сморил ее, но от силы на пятнадцать минут.
Люк по-прежнему лежал без движения, лоб его пылал, а у Хани даже не было лекарств… Со слезами на глазах девушка смотрела на мужа — он казался таким спокойным, словно спал.
Почувствовав, что по щекам ее текут слезы, Хани вытерла их и осторожно убрала прядь волос с лица Люка.
— Пожалуйста, не покидай меня, мой любимый, — прошептала она, поглаживая его по голове. — Ты даже не знаешь, как часто мне хотелось назвать тебя любимым. Не знаешь… И поэтому мы не должны сейчас расстаться. Ах, Люк, я полюбила тебя в то самое мгновение, когда увидела впервые. — Хани взяла его руку. Обычно сильная и нежная, она теперь безжизненно повисла в руке Хани. Девушка поцеловала каждый его палец. — Я так люблю твои руки, твои прикосновения. Но я ни разу не говорила тебе об этом, мой любимый. — Она улыбнулась. — Впрочем, думаю, что ты и сам обо всем догадался. — Хани приложила его ладонь к своей щеке. — Люк, послушай меня, Люк, я так люблю тебя! Так люблю! Пожалуйста, Люк, не умирай!
Всю ночь просидела Хани на полу возле кровати, держа раненого мужа за руку.
Услышав ближе к утру стук, Хани поцеловала Люка, встала и, с трудом передвигая ноги, направилась к двери.
— Входи, Мэтт.
Сняв шляпу, Бреннан тихо вошел в дом.
— Доброе утро, миссис Маккензи. Я проезжал мимо и зашел узнать, как себя чувствует шериф, то есть Люк.
— По-прежнему, Мэтт. Он так и не пришел в себя, и у него жар.
— Мы нашли след, который ведет в горы. Я взял себе в помощники Джесса и Рэнди Кэлунов. Мы пойдем по следу и попробуем поймать преступника.
— Будь осторожен, Мэтт, — тихо сказала ему Хани.
Дойдя до кухни, она налила себе кофе, села за стол и уронила голову на руки. Вскоре проснулся Джош, и Хани вымученно улыбнулась мальчику.
— Ну, мистер Джош Маккензи, что вы хотите сегодня на завтрак?
— Мне не хочется есть. — Ребенок бросил испуганный взгляд на спальню отца. — Папе лучше сегодня?
— Нет, Джош, но, к счастью, и не хуже. Это обнадеживает, мой золотой.
— Он спал вчера, спал всю ночь. Мой папочка умрет, и ты знаешь это!
Хани закрыла глаза, из последних сил стараясь не разрыдаться.
— Ничего я такого не знаю, Джош Маккензи! И не хочу больше слышать от тебя таких слов, вот так! — Тут же пожалев о своей резкости, Хани взяла мальчика за руку. — Послушай-ка меня, солнышко. Папа потерял много крови, но он держится. Если и есть на свете человек, который сможет пережить такое, так это твой папа. Он очень сильный и здоровый. Мистеру Куинну удалось вынуть пулю из раны, а это очень важно.
— Но мистер Куинн не доктор. Он только хоронит людей, как недавно похоронил мистера О'Леари.
«Ах, Поуп, — с грустью подумала Хани, — мне так не хватает тебя сейчас. Как бы мне хотелось всплакнуть у тебя на плече! Никого у меня нет, Поуп. Даже Синтия с Дугом уехали».
Похоже, переживания отразились на лице девушки, потому что Джош испуганно посмотрел на нее и прошептал:
— Прости меня, пожалуйста, мамочка. Только не плачь.
— Я понимаю, что ты напуган, Джош. Я тоже. Но нам нельзя сдаваться, мы должны быть смелыми и стойкими. Этого бы хотел от нас твой папа. — Она устало поднялась из-за стола и направилась в спальню.