Читать интересную книгу Элвис Пресли: Реванш Юга - Себастьян Даншен

Другой вариант вырисовывался со стороны Лас-Вегаса и шикарных кабаре — искусственный и денежный мирок, в котором Пресли получил бы работу, не связанную с разъездами. Идея была не нова, Паркер уже запустил пробный шар весной 1956 года, когда проверил ее на Эдди Арнольде. У Элвиса осталось неприятное воспоминание от краткого появления в отеле «Нью Фронтьер», но с тех пор ситуация изменилась в корне, на смену снобам, которые тогда облили его презрением, пришло поколение поклонников рок-н-ролла, готовых на любые жертвы, чтобы утолить свою ностальгию по юности.

Полковник приступил к осуществлению нового плана в декабре 1968 года, всего через неделю после телепередачи на Эн-би-си, попросив Агентство Уильяма Морриса переговорить от его имени с одним из самых крупных заведений в игорной столице. Первым клюнул Кирк Керкорян, бывший боксер и летчик-истребитель, ставший бизнесменом, который собирался открыть в Лас-Вегасе самый большой гостиничный комплекс в мире: 1519 номеров, две тысячи сотрудников, поле для гольфа в 18 лунок, тысяча «одноруких бандитов», 30 столов для блек-джека и гигантский бальный зал. «Интернациональ» намеревался придать новый смысл слову «зрелище». Керкорян охотно выпустил бы Элвиса на сцену своего концертного зала в день открытия в начале лета 1969 года, но полковник предпочел, чтобы ленточку разрезал кто-нибудь другой. В конечном счете договорились на август: по два выступления в день четыре недели подряд, за 100 тысяч долларов в неделю.

Паркер сильно жалел, что придется совершенно порвать с миром кино, а потому настоял, чтобы в контракт включили пункт о том, что он может снять документальный фильм об этом событии, и полковник стал дожидаться подходящего случая. Однако пока еще ни одна студия не соглашалась ввязываться в эту авантюру, поскольку никто не знал, оправдает ли ожидания выступление Элвиса в Лас-Вегасе. С точки зрения певца, смена ритма была более чем резкой: менеджер выпихнул его обратно в шоу-бизнес, сразу «подписав» почти на шестьдесят концертов подряд, тогда как последний раз он появлялся на публике весной 1961 года, если не считать шоу на Эн-би-си.

Закончив съемки в фильме «Смена привычек», Элвис две недели отдохнул на Гавайях и снова вернулся в Мемфис. Он хотел морально подготовиться к ожидавшим его испытаниям; между занятиями в «качалке», чтобы обрести приемлемую фигуру, он каждый день раздавал автографы фанатам, толпившимся у входа в Грейсленд, чтобы вновь приручить свою аудиторию, как объяснил полковнику Вернон Пресли на полном серьезе.

С началом лета Элвис перешел на более высокую скорость. После примерок костюмов настал черед репертуара, который он тщательно подбирал со своим титулованным музыкальным советником Чарли Ходжем. Впереди был переломный этап, Элвис понимал, что обращается к публике, которой уже за тридцать, однако не хотел выглядеть стареющей звездой в эпоху Вудстока.

Гармоничное сосуществование ритм-энд-блюза, госпела и хиллбилли было смыслом жизни Элвиса Пресли и всего художественного направления, которое он породил; поэтому он не мог не обратиться к истокам — «Всё в порядке», «Синие замшевые туфли», «Тюремный рок», — понимая при этом, что ему следует отрешиться от устаревшего образа, приклеившегося к нему с того момента, как начала пробуксовывать его актерская карьера. Это побудило его включить в программу выступления «Hey Jude» и «Yesterday» (привет «Битлз»), а также «Слова» («Words») «Би Джиз» в дополнение к собственным хитам недавнего времени.

Этот эклектический подход ему подсказал коллега Литтл Ричард — Элвис сходил на его выступление на сиене «Аладдина», когда заскочил в июне ненадолго в Лас-Вегас. «У Элвиса была большая проблема, — рассказывает Ричард в своих воспоминаниях. — Он столько лет снимался в кино, и теперь у него не было своего шоу, а он не хотел попросту петь старые хиты эпохи рок-н-ролла. Не мог он и выйти на сцену в смокинге, чтобы изображать из себя Фрэнка Синатру, поэтому он объезжал концертные залы Лас-Вегаса в поиске новых идей».

Аккомпаниаторы Элвиса должны были соответствовать эклектичному репертуару. Самым простым решением было бы обратиться к Скотти Муру и Д. Дж. Фонтане с их безупречным музыкальным прошлым, но это значило не принимать в расчет неприязнь полковника, который выставил им неприемлемые условия, желая раз и навсегда вычеркнуть их из жизни своего артиста. Теперь путь был свободен, и помощник Паркера Том Дискин смог набрать оркестр из проверенных профессионалов, в большинстве своем уроженцев Юга, которые не смешивали бы работу и чувства, как «Блу Мун Бойз». Ядром ансамбля стал Джеймс Бертон, гитарист из лос-анджелесской студии; многие из этих музыкантов останутся рядом с Пресли до самой его смерти.

К инструменталистам добавили две группы подпевки, которые потребовал Элвис, чтобы сгладить собственные шероховатости: «Империале» (квартет белых южан, которыми заменили «Джорданерс», поскольку те были заняты) уже работали с Элвисом на записи альбома «Велико искусство Твое»; а «Свит Инспирейшнс» были лучшими негритянскими бэк-вокалистами на тот момент, их гармоничное пение расцвечивало большинство записей Ареты Франклин, которые беспрерывно передавали по радио. Под руководством Сисси Хьюстон (матери Уитни) «Свит Инспирейшнс» вышли из тени весной 1968 года, записав свой одноименный хит в студии «Американ» Чипса Момана. «Элвис говорил: „Мне нужна эта группа, мне нужна она. Эти девушки или никто!“ Он нанял нас даже без прослушивания, даже не взглянув на нас», — рассказывает одна из певиц, Мирна Смит.

Премьера концерта, уготованная для сливок общества американских богачей, приглашенных Кирком Керкоряном, должна была состояться в последний день июля, накануне официального начала контракта с Элвисом. В последние две недели он постоянно репетировал с новыми музыкантами, чтобы сделать окончательную доводку вместе с большим оркестром «Интернационаля» из тридцати музыкантов. Пресли никогда не отличался терпением и уравновешенностью, но в последнюю неделю перед премьерой он грыз ногти и изводил себя, как никогда. «Он был не такой человек, чтобы признаться, что ему страшно, но это можно было понять по его нервозности, — пишет его жена. — Обычно ему удавалось сдерживать тревогу, пока она не взрывалась, и тогда он набрасывался на первого, кто подвернется под руку».

Он без устали осыпал оркестрантов советами по мере прогона аранжировок к 150 песням, составившим программу шоу. Конечно, Элвис не собирался петь их все, но он всегда оставлял важное место для импровизации на сцене, переходя от быстрого ритма к балладе в зависимости от реакции зала. Кроме того, по контракту его выступление должно было продолжаться больше часа — гастроли пятидесятых годов не приучили его к такой продолжительности: тогда он выступал полчаса под занавес, после долгой череды артистов и развлечений.

Полковник тоже времени не терял. Меряя шагами авеню Лас-Вегаса со своими подручными, он координировал мощную рекламную кампанию, устроенную его заботами. Ничто не ускользнуло от его внимания: ни рекламные щиты, ни радиостанции и телеканалы, ни такси с фотографией Элвиса на крыше, ни даже фонарные столбы, на которых развесили картонные афиши, примотанные проволокой, как во времена его ярмарочной юности. Пусть все билеты уже давно были проданы, Паркер хотел надолго скрепить союз между Лас-Вегасом и Элвисом Пресли.

Вечером 31 июля, когда «Свит Инспирейшнс» вышли на огромную сцену концертного зала «Интернациональ» после восьми вечера, напряжение стало почти невыносимым. Между их выступлением и выходом Сэмми Шора (бездарного комика, нанятого полковником) у Элвиса оставалось всего два часа, чтобы собрать в кулак энергию, до сих пор неизменно обеспечивавшую ему успех. Оцепенев от страха перед сценой, он не решался выйти на нее, и окружению пришлось его успокаивать. Потом, общаясь с прессой, он попытается преуменьшить свои страхи: «Во время первых трех песен я немного нервничал, а потом сказал себе: „Слушай, давай лучше иди, а то завтра останешься без работы“».

Эти слова вызвали улыбки, но Элвис редко бывал так близок к истине. Помимо знаменитостей, приглашенных дирекцией «Интернационаля» — Фэтса Домино, Кэри Гранта, Пэт Бун, Пола Анка, Ширли Бесси, Дика Кларка, — в зале было несколько десятков представителей СМИ, по большей части привезенных из Нью-Йорка на личном самолете Кирка Керкоряна. Но не на журналистов надо было делать ставку: Элвис не мог себе позволить разочаровать своих фанатов, приехавших со всех концов США, из Европы, Японии и Австралии в надежде увидеть возрождение легенды.

В общей сложности более ста тысяч зрителей расхватали билеты на концерты на весь август. Даже Барбра Стрейзанд, находившаяся на пике своей кинокарьеры после того, как получила «Оскара» за роль в фильме «Смешная девчонка», не сумела собрать столько народу на спектакль, устроенный в честь открытия концертного зала в июле. В вечер премьеры Элвис беззлобно прошелся насчет этого соперничества, сохраняя невозмутимый вид, и сразу привлек смеющихся на свою сторону. «Смотри-ка! Кто-то написал на сцене „BS“. Вы думаете, это про меня?» — спросил он с невинным видом, сыграв на двусмысленности этого сокращения (от bullshit — дерьмо), а потом вспомнил, что это могут быть инициалы актрисы, предварившей его на этих подмостках.