— Сколько тебе, Оливия? Двадцать? — спросил он, прижав голову к столу.
— Двадцать один, — ответила она, словно этот год мог для него что-то значить.
— К двадцати одному году большинство людей знают лишь — да и то не всегда точно — что предпочитают в еде. Если бы Гильдия не пала, ты просидела бы тут лет до сорока, вышла бы замуж за какого-нибудь Колдуна, который во время хаоса среднего возраста начал бы бегать за молодыми девчонками.
— Кризиса… и, нет! Я бы вышла замуж за того, кто смотрел бы только на меня. Кто любил бы вместе готовить и баловал бы меня. Он бы, как и я, хотел большую семью, и стал бы моей половинкой и в любви и в жизни, — заявила она мечтательно-восторженным голосом.
— Выкинь на хрен свои книги. За кого ты собралась замуж? Мужскую версию Мери Попинс? — спросил он, покосившись.
Рассмеявшись, она повернулась к нему.
— Смею предположить, что у меня слишком высокие запросы. Я просто хотела бы семью, которую любила бы всем сердце и которая любила бы меня. Одиночество — сука, знаешь? Да, у меня была Гильдия, но это совершенно разные вещи. Я никогда не вписывалась в нее. Мари рассказывала, что когда я родилась, Старейшины Салема думали, что мой отец — один из могущественных Колдунов Салемской Гильдии. Никто не знает наверняка, потому что моя мать умерла при родах, так и не сказав никому, кто мой отец. А он не пришел, чтобы претендовать на меня, когда она умерла. Из-за чего я оказалась в немного невыгодном положении, когда приехала сюда. В любом случае, когда подросла, я поняла, что из общего с окружающими у меня только то, что я девочка. Мари ласково дразнила меня, говоря, что мальчишки видят во мне младшую сестренку, а не ту, с кем можно пойти на свидание. А еще говорила, что мужчины в моих книгах в сто раз лучше тех мальчишек, с кем я выросла. Я хотела быть нормальной и вписываться в их общество, но этого не случилось. Я даже магию использовала не так, как другие. У меня есть магия, вот только работает иначе, поэтому мне пришлось найти способы пользоваться ей так, чтобы не привлекать излишнего внимания. Фин — один из библиотекарей — мог отправить архив в место хранения, не вставая с кресла. Я тоже, но моя магия слабее. Я могла быстро их вернуть, и, естественно, так как я делала все от руки, то ошибок не было. Я даже разработала систему, благодаря которой делала все так же быстро, как и остальные. Вот только не была частью команды… Хотя сама в этом виновата, была слишком застенчива с другими и не чувствовала себя комфортно в обществе. Я лишь хотела кого-то особенного, чтобы почувствовать себя обычной.
— Оливия, ты нормальная. Для того, кто вырос в подобном месте абсолютно нормальная. Я понимаю, что Гильдия приютила тебя и вырастила для того, чтобы исполнять приказы, но у тебя есть мечты, и ты хорошая. Вероятно, кроме того, что ты угнала у меня машину, закон ты не приступала.
— Однажды, я забыла заплатить за кофе, — призналась она, вызвав у него улыбку.
— И что ты сделала, когда обнаружила, что не заплатила? — спросил Ристан, осматривая комнату.
— Вернулась и заплатила за долбаный кофе. Я была настолько неприметной, что парень за стойкой сказал, что я никогда не покупала тут кофе, и отказался брать деньги.
— У! — протянул он. — Сомневаюсь, что он тебя не заметил. Скорее захотел подарить кофе милой девушке или ты была одета в один из тех мешковатых нарядов, которые скрывают твои сексуальные до греха ножки. И все же, если он не смог разглядеть твою внешнюю красоту, значит, упустил и внутреннюю.
— Боже, тут ты меня расхваливаешь, а затем, — она провела большим пальцем поперек горла, — убиваешь?
Он рассмеялся.
— Мне следует тебя отшлепать. Да, я был не в восторге, что ты меня бросила, но наслаждался поездкой с тобой.
— Погоди-ка. Ты… — Она замолчала, обдумывая его слова. — Я наблюдал за тобой? Как, черт возьми, ты наблюдал?
— Думаю, где-то среди криков о свободе и горючих слез, ты пожелала, чтобы я просеялся, но странность ситуации выбила меня из колеи, поэтому я остался невидимым, чтобы дать тебе время для себя.
— Мне нужно было побыть наедине. Много всего произошло, и мне необходимо было время обдумать всё, — призналась Оливия.
— Обдумала? — аккуратно поинтересовался он
— В каком-то смысле. Кажется, у меня начинает развиваться Стокгольмский синдром.
— Стокгольмский что? Что это за нахрен? — спросил он с заинтересованным взглядом.
— Психологическое состояние, когда заложник или похищенная жертва начинает испытывать противоестественную привязанность к похитителю, — ответила она с полуулыбкой, на что Ристан скривился.
— Дай угадаю: ты думаешь, что у тебя этот синдром, потому что я тебе нравлюсь и, как выяснилось, я не самый страшный мудак в мире? Не задумывалась, что я просто притягательный и вызываю привыкание?
Закатив глаза, она ткнула в него локтем.
— Нет. Теперь я начинаю считать, что ты козел.
— Нет, но у тебя это не плохо, получается, — сказал он и притянул её к себе, чтобы поцеловать в щёку. — Нам надо кое, где быть, и не мешало бы помыться. Влад посоветовал одеться соответственно; в платье, он подразумевал прекрасное вечернее платье, чёрный галстук, и всё такое. И я уже придумал, как можно потом использовать галстук.
— Куда мы идём? — полюбопытствовала Оливия, когда Ристан помог ей стать.
— К вратам Ада, на встречу с Демоном, которому нужен ящик.
Глава 35
Как только они вернулись в Ленд Ровер, Ристан наколдовал им более подходящую одежду «для того места куда они собирались» так, по крайней мере, он ей объяснил.
Он выглядел очень сексуально в простой футболке и джинсах, но одетый в костюм от Армани и хрустящую белую сорочку с серебристым галстуком и подходящими запонками? О, Боже, она не могла отвести он него глаз.
Ее он нарядил в маленькое черное платье с длинными рукавами, лифом в форме сердечка, и открытой спиной в красивом вырезе с драпировкой. К счастью на платье были разрезы до бедер, что делало его гораздо удобней, позволяя сидеть.
Обувь была черного цвета с открытым носком и на высокой шпильке, Ристан даже создал крошечные хрустальные розы, которые украшали туфли сверху и мягко сияли в тусклом свете внедорожника.
Она пожаловалось по поводу своих волос, он взмахнул своими красивыми пальцами, и ее волосы были откинуты в сторону и заплетены в свободный пучок на боку. Мягкие прядки обрамляли лицо, предавая ей чувственный вид. Такое бы она не смогла сделать сама, но красная помада в купе с черной насыщенной подводкой и она призналась, что сочетание делало ее очень привлекательной.