– Он сказал, где был? – спросил Ричард и казался при этом гораздо спокойнее, чем, вероятно, выглядела она сама.
– Я не спрашивала.
– Ты…
– О, не переживай! Я это сделаю. Просто хочу убедиться, что он никуда не исчезнет, когда я это сделаю.
– Звучит знакомо, – пробурчал Рик себе под нос.
И тем не менее она услышала. И возразить ей было нечего.
– О, я поняла, – сказала она сухо. – Твоя прогулка на милю в мокасинах. У моего ухода, по крайней мере, был разумный повод.
– Я не намерен спорить с тобой прямо сейчас. Меня больше интересует, почему Уолтер выбрал столь неудачное время, чтобы исчезнуть.
– Как и меня, но надеюсь, это просто случайное совпадение.
– Представь себе, я тоже.
Двадцать минут спустя Бен остановил «мерседес» за полквартала от «У Фелипе». Череда «харлеев» и сверкающих мощных автомобилей выстроилась вдоль улицы прямо перед баром, и, пока они шли, Рик придвинулся к ней ближе. Что до Саманты, она чувствовала себя здесь как дома. Она выросла в захудалых барах, где Мартин мог выведывать информацию о первоклассных ограблениях у своих приятелей – отбросов общества. Саманта научилась нигде не выделяться, но иногда в таких местах, как это, ей было проще всего.
– Следуй за мной, хорошо? – попросила она, остановившись у открытой двери. Внутри бар гудел и источал жар и зловоние, словно был живым существом.
– К делу.
Расправив плечи, она вошла в «У Фелипе».
Кто-то присвистнул: «Смотри, кто пришел!».
– Прибыло высшее общество. Доставай шампанское, Фелипе!
Все взгляды, казалось, были направлены на нее и Рика – ладно, на нее, так как подавляющее большинство посетителей бара составляли мужчины. Саманта сверкнула невозмутимой улыбкой.
– Принесешь мне пива, дорогой? – попросила она, проведя пальцем вдоль лацкана смокинга Рика.
Он явно не желал оставлять ее одну, но, бросив сердитый взгляд, направился к бару. Было около одиннадцати вечера, и некоторые из этих парней пили уже пять-шесть часов кряду, тогда как кое-кто только начал. Если бы пришлось выбирать, Сэм предпочла бы менее пьяных и более здравомыслящих, но здесь таких не водилось. В баре все-таки было трудно найти приятных трезвых джентльменов – за исключением парня у стойки, покупавшего ей пиво.
– Сюда, милая!
Она развернулась к дальнему углу бара, расположенному ближе всего к запасному выходу. Освещенный мерцающим сиянием старого музыкального автомата, Уолтер Барстоун сидел за одним из столиков, покрытых арахисовой шелухой, и махал бутылкой пива в ее сторону. Пусть она уже слышала его голос по телефону, но, увидев его здесь и осознав – окончательно осознав – что он жив, Саманта почувствовала, как волна облегчения окатила ее с головы до ног.
– Эй, сюда! – эхом отозвался один из байкеров.
– Нет, ко мне! У меня есть кое-что для тебя, милая!
Не обращая на них внимания, Саманта продвигалась между столиками, пока путь ей не преградил огромный здоровяк. Большие парни и байкерские забегаловки. Это как половинки печенья «Орео», скрепленные кремом, только гораздо вульгарнее и не настолько приятно.
– Привет, – сказала она, задирая голову, чтобы посмотреть на него.
Седеющая рыжая борода разделилась в улыбке.
– И тебе привет! Заблудилась и ищешь чуток южного гостеприимства?
– Нет, – возразила Сэм, перемещая свой вес на левую ногу. – Мечтаешь петь сопрано, малыш?
–Ах ты, нахальная сучка. Почему бы тебе не приласкать меня своим дерзким ртом, дрянь?
Саманта поджала губы и ударила его со всей силы в пах острием двухдюймового каблука правой туфли. Когда здоровяк осел на пол, хватая ртом воздух, Сэм послала ему воздушный поцелуй.
– Прости, – проговорила она, обходя его. – Я не работаю в команде.
Больше никто не вставал у нее на пути. Она добралась до столика Стоуни, удержавшись, чтобы не обнять бывшего скупщика краденого. Вместо этого она села слева от него, пока он переводил взгляд с нее на стонущего Гигантора.
– Хороший удар.
– Спасибо. Где тебя черти носили?
Рик поставил перед ней бутылку пива и сел напротив, справа от Стоуни.
– Может, обсудим это где-нибудь в другом месте? – предложил Ричард.
– Нет. Сэм вырубила самого большущего амбала в баре. Теперь никто не доставит нам неприятностей.
– Это из руководства по дракам в баре? – скептически осведомился Рик.
– Малыш, с чего тебе тащить сюда английского маффина? – Стоуни осушил свою бутылку и потянулся за ее, которую она тут же отодвинула подальше. – Знаю я, с чего, – продолжил он прежде, чем она смогла ответить. – Теперь он во всем участвует.
– Тебе не удастся увильнуть из-за Рика, – возразила Саманта. – Так что случилось? Ты был на деле? Поэтому исчез?
– Дело. – Стоуни издал гортанный, слишком громкий смешок. – Для того чтобы идти на дело, должны быть люди, желающие тебя нанять.
– Так все это из-за того, что ты утратил связь с отбросами общества? Да брось ты!
– Нет, Сэм, это мы отбросы общества. Ты просто сообразила, как притвориться ненадолго, что ты не такая.
– Хватит, – вмешался Рик. – Давай затащим его в машину.
– Все в порядке. Он всегда пребывает в унылом, раздраженном состоянии, когда выпьет. Не важно, как хорошо идут дела.
– Да, но ведь сейчас дела обстоят не так хорошо?
– Не знаю. Ты мне скажи, Стоуни.
Он хлопнул здоровенной ладонью по столу.
– Представь, ты пытаешься ладить с людьми, выполнить работу, за которую тебе заплатили, и ты знаешь, что делаешь. Потом, – он ткнул пальцем в Саманту, – потом ты понимаешь, что работа, для которой тебя наняли, не та, что ты думала, тебя надули. И твоих людей надули.
Внезапно встревожившись, Саманта наклонилась ближе.
– Тебя ищут копы? – прошептала она, не в силах удержаться от взгляда на Рика, сидевшего с серьезным, раздраженным выражением на лице. – Они гонятся за нами?
– Тьфу! – пробурчал Стоуни, почти сбив с ее ног своим дыханием. – Мужик не может даже выпить и спокойно обдумать свое будущее?
– Мне кажется, в твоей голове сейчас плещется куча всякого дерьма, Стоуни, – ответила Сэм. – И по-моему, ты не в состоянии связно объяснить, что, черт возьми, происходит, пока не проспишься. Так что давай убираться отсюда.
– Ты не можешь меня заставить.
Отлично.
– Ты хочешь, чтобы я оплатила твой счет?
Стоуни хихикнул.
– У меня совсем нет бабла, – громко прошептал он.
– Так давай уберемся отсюда прежде, чем ты разоришь и меня.