— Сержант Хеллер. — Полицейский участок! Мысли мчались одна за другой. Коха ограбили! Наверное, он не пострадал, иначе старик попал бы в больницу.
Я назвал себя и сказал сержанту, что пытаюсь найти доктора Гюнтера Коха. Франсина вошла в комнату. Указала на мой пустой бокал. Наверное, я опустошил его одним глотком, не помню когда. Она хотела знать, не хочу ли я повторить. Я покачал головой. А тем временем сержант соединял меня с бюро детективов. Прошла вечность, прежде чем в нужной комнате взяли трубку и мужской голос спросил: «Вы адвокат доктора?»
— Что случилось? — ответил я вопросом. — Его ограбили?
— Нет. Доктор совершил преступление.
Господи, кто же их учит так выражаться.
— Он ударил человека в глаз дротиком.
Я посмотрел на Франсину.
— Могу я поговорить с доктором? — спросил я.
— Подождите, я его приведу, — вновь долгая пауза.
Взяв трубку, доктор Кох так затараторил, что я не мог понять ни слова.
— Не надо так спешить, — попросил я его.
Услышал, как он глубоко вдохнул.
— Это невероятно. Они сфотографировали меня. Сняли отпечатки пальцев. Допросили, словно я преступник. Пожалуйста, помогите мне.
— Расскажите, что случилось. Медленно, по порядку.
— Этот человек, у него был пистолет.
— Начните с самого начала.
Тут он рассказал, как вернулся из кино раньше намеченного, нашел дверь открытой, увидел в кабинете незнакомого мужчину, который приказал ему сесть за стол.
— Я предложил ему пятьдесят долларов, лишь бы он ушел с пустыми руками, — продолжил доктор Кох. — Он взял у меня эти деньги, но все равно хотел унести историю болезни мисс Уидмер. На моем столе всегда лежат три дротика для игры в дартс…
— Вы бросили один в него. Он же мог вас пристрелить.
— Я об этом не подумал. Так уж все получилось.
— Вы попали в него?
— Да. Прямо в глаз.
Я подумал о мужчине с дротиком в глазу. Кошмар!
— Он тяжело ранен?
— Боюсь, что да. Пожалуйста, помогите.
Просил он, словно ребенок.
— У вас есть адвокат? — спросил я.
— Старый друг по Вене. Он составлял мое завещание. Он понятия не имеет, что надо делать в… полицейском участке. Можете вы мне помочь? Мы… — он запнулся. — Мы в одной лодке, не так ли?
Я очень устал. А Манхэттен так далеко.
— Спросите у копа адрес. Я приеду.
Франсина желала знать, что происходит. Я застегнул верхнюю пуговицу рубашки, подтянул галстук, надел пиджак.
— Стереги дом в мое отсутствие. Я вернусь под утро.
— Я поеду с тобой.
— Тебе незачем видеть своего психоаналитика в кутузке. Это зрелище не будет способствовать твоему лечению. Мне пора.
— Пожалуйста, позволь мне поехать с тобой.
— Твое появление еще больше расстроит его. А он сегодня и так переволновался.
— Что случилось?
— Случилась ты, — я тут же понял, что говорить этого не следовало. — Какой-то тип заявился в его квартиру за твоей историей болезни. Кох всадил ему в глаз дротик.
По пути к Манхэттену, второй раз за этот день, я старался не думать ни о Франсине, ни о ее мыслях по поводу случившегося. Я громко читал вслух дорожные указатели. Я перескакивал с одной радиостанции на другую. Тишина, тишина, тишина. Только бы не заснуть. Гони, говорил я себе, гони. Некогда спать!
Глава 35
Брейди
Плевать я хотел на свободу Гарри Козлака. Я вытащил его из камеры под залог лишь для того, чтобы подготовить к судебному заседанию. Тюрьма — не место для репетиций. Так как все произошло в квартире, расположенной этажом ниже, я предложил Козлаку встретиться у него дома, чтобы он показал мне все «на местности». Его жена, увидев меня, похоже, очень испугалась. Я предложил ей пойти погулять с детьми. История, что рассказал мне Козлак, не производила впечатления правдивой. У Козлака получалось, что он контролирует свой конец, как собачку на поводке. Встречать таких мужчин мне еще не доводилось.
Поэтому, когда он закончил свой рассказ, я усадил его в одно из кресел у камина, который мог принять за настоящий только круглый идиот.
— Гарри, давай договоримся о следующем. Если я задаю вопрос, ты должен отвечать только правду. Если вопрос тебе не нравится, вместо того чтобы чуточку солгать, просто скажи, что отвечать на него тебе не хочется. Договорились?
— Я скажу вам правду. Раз до этого я лгал вам.
— Когда ты впервые обратил внимание на эту Уидмер?
— Вы хотите знать, когда я заметил ее?
— Совершенно верно.
— На лестнице. Мы часто сталкивались. Вы понимаете, я иду на работу, с работы, она идет по каким-то делам, откуда-то возвращается.
— Она с тобой здоровалась?
— Не припоминаю.
— Она кивала, как принято у людей, живущих в одном подъезде?
— Да, думаю, что да.
— И ты ей кивал?
— Вероятно.
— Ты когда-нибудь кивал первым?
— Я к такому не приучен.
— То есть первый шаг делала она, кивала тебе?
— Можно сказать, да.
— Не было ли в ее поведении чего-либо провоцирующего?
— Что вы имеете в виду?
— Не завлекала ли она тебя?
— Ну, если я шел сзади, она очень сексуально виляла задом.
— Можно ли утверждать, что она делала это специально?
— В каком смысле?
— Гарри, ты отлично понимаешь, в каком смысле. Некоторые женщины так ходят всегда, другие, когда на них смотрят мужчины.
— Ну, тут надо подумать.
— Ради бога, подумай.
— Если исходить из ее одежды, у нее сексуальная походка.
— А причем тут ее одежда?
— Она не носит платьев.
— А как она одевается?
— Она обходится без бюстгальтера.
— Иногда или всегда?
— Я никогда не видел, чтобы она что-то надевала под свитер или блузу, даже когда шла на работу.
— Ты находил это сексуальным?
— Да, да.
— Ты полагал, что этим она провоцировала тебя?
— Что вы имеете в виду?
— Отсутствие бюстгальтера наводило тебя на мысли о том, что ей кое-чего хочется?
— Еще бы.
— Тебе хочется потрахаться при виде любой молодой женщины, или ты находил в мисс Уидмер что-то особенное?
— Послушайте, она действительно женщина незаурядная. Породистая. Не то, чтобы какая-то дешевка.
— Это и привлекало тебя?
— Конечно, мне хотелось засадить ей, чтобы посмотреть, а так ли у нее там, как и у других.
— А как, по-твоему, она относилась к тебе?
— Когда?
— До того как это произошло.
— Думаю, она не замечала меня, разве что кивала на лестнице. По правде говоря, меня это раздражало.