Читать интересную книгу "Адептус Астартес: Омнибус. Том II - Энди Смайли"

Несколько минут облака пульсируют светом, в то время как Хальсер и остальные Реликторы выпускают непрерывные очереди в своих врагов. Затем, после того как становится ясно, что в ответ не раздается ни одного выстрела, Хальсер выдергивает ревущий цепной меч из мертвого тела и отходит назад. Он поднимает окровавленное оружие над головой и поворачивается к своим людям.

Стрельба прекращается, и Реликторы опускают оружие, оглядывая устроенную ими бойню. Стены башни опалены и испещрены дырами, а изувеченные останки десантников Хаоса лежат разбросанными по скользким от крови камням. Реликторы с изумлением наблюдают, как столбы утрачивают всякое сходство с дымом и превращаются в твердые, неподвижные куски камня, покрыв убитых подобием савана. Рогатые шлемы украшают башни, словно ониксовые штифты в огромном драгоценном изделии.

Хальсер пересчитывает космодесантников, собравшихся на стене. Вместе с ним их осталось только семеро. Не видно Комуса. Сержант смотрит вниз во внутренний двор и обнаруживает заметный синий доспех: библиарий, лежит навзничь в крови. От него отходит человек и быстро исчезает в облаке пыли.

В ушах сержанта стучит пульс, по-прежнему подгоняемый жаждой крови, и он, не раздумывая, поднимает пистолет и стреляет по удаляющейся фигуре. Только спустившись по ступеням, он видит, что упавший человек не вооружен, а его мантия отмечена имперской символикой. Хальсер чертыхается и переворачивает человека носком ботинка. Тот все еще жив, но тяжело дышит и нетвердой рукой сжимает рваную рану в плече. Его белая мантия быстро становится красной. Рана выглядит тяжелой, но не смертельной, и Хальсер не может решить, хорошо это или плохо. Грудь человека украшена имперской аквилой, но в нем кое-что отдает ересью: оба глаза удалены хирургическим путем, вместо них проложены два ряда неровных швов, а ко лбу прикреплен кусок кристалла в форме звезды.

Человек пытается заговорить, но слова заглушает идущая изо рта кровь.

— Что ты сказал? — Хальсер опускается рядом с незнакомцем и усаживает его.

Раненый сплевывает кровь на грудь и делает еще одну попытку.

— Не приближайтесь. Не приближайтесь к пророку, — произносит он с бульканьем, прежде чем его начинает сотрясать ужасный кашель, вызывая новое кровотечение.

— Что? — спрашивает Хальсер, тревожно поглядывая на лежащее в паре метрах от него тело Комуса. — Какому пророку? О ком ты говоришь?

— Астрей, — шепчет тот, вцепившись в плечи Хальсера. — Вы должны позволить ему закончить испытания. Вы не должны разрушить его великую работу.

— Астрей? — Хальсер встряхивает головой. — Что за великая работа?

Человек подтягивает себя ближе, и Хальсер испытывает пугающее чувство, будто смотрит на него через кристаллическую звезду. Когда незнакомец мотает головой, убывающий свет преломляется сквозь призму и показывает серый, сморщенный мозг под ней.

— Илисс — только начало. Он очистит всю Галактику.

Человек поворачивается к каменным столбам, которые окутали десантников Хаоса.

— Стихии теперь подчиняются ему. Скоро Темные Силы научатся пресмыкаться. Великий Враг будет ползать перед ним, как дворняжка. Голос превращается в визг. — Но вы должны покинуть Илисс! Вы все разрушите…

В груди человека появляется дымящаяся дыра, он застывает и хрипит. Из его носа брызжет кровь, и он оседает в руках сержанта.

Хальсер бросает его и резко поворачивается.

— Мерзкий идолопоклонник, — шипит Пилкрафт, опустив лазерный пистолет и убрав оптические кабели обратно в капюшон.

Хальсер вскакивает и, схватив аколита инквизитора Мортмейна за глотку, отрывает его от земли и впечатывает в разбитую стену.

— Не ты принимаешь здесь решения! — Сержант так орет, что его слова вырываются из шлема, будто искаженный шумовой поток.

В вое Пилкрафта смешиваются ужас и негодование:

— Эта планета проклята! Мы не можем сохранить жизнь преступникам! Беспощадный гнев Императора должен быть быстр как…

Хальсер прерывает эту тираду, с громким хлопком швырнув Пилкрафта на землю, и целится из пистолета в его колеблющийся капюшон.

— Молчать! — ревет он, его сотрясает гнев.

Пилкрафт смотрит на космодесантников, окруживших его. Все они держат его под прицелом. Он что-то бормочет под нос, но больше не возражает сержанту.

Хальсер отпускает его и отворачивается, махнув своим людям в сторону лежащего библиария.

— Комус, — окликает он, опустившись рядом с ним на колени. — В тебя попали?

Библиарий качает головой и морщится при виде облаков, плывущих над их головами.

— Нет, я могу идти. — Он кивает на мертвого незнакомца. — Я начинаю понимать. Пилигримы никогда не покидали Илисс и не умирали. Они все еще здесь, после всех этих столетий, но в своем поклонении сбились с пути. — Комус снова указывает на облака: — Пророк, о котором он говорил, каким-то образом связан со всем этим. Именно он обрек Илисс. — Он сжимает голову и стонет от боли и замешательства. — Но он не последователь Губительных Сил.

— Тогда зачем они осквернили храм Бессмертного Императора! — Пилкрафт не может держать язык за зубами. — Неважно, кто их лидер. Они худшие из…

Хальсер делает знак, и один из Реликторов выходит вперед и зажимает рот Пилкрафту. Комус садится и осматривает внутренний двор.

— Кто бы ни был этот пророк, мы недалеко от него, — продолжает он. — По воле случая или по замыслу пророка, мы наткнулись на одну из дорог в его убежище. — Он стучит пальцем по маленькой книжке в кожаном переплете. — Согласно либеллусу, если мы найдем скрипторий Зевксиса, то найдем пророка.

Хальсер поворачивается и смотрит на разрушенные стены башни. На визоре его шлема вспыхивает багрянцем заходящее солнце.

— С наступлением темноты Мортмейн начнет орбитальную бомбардировку. У нас менее четырех часов, чтобы найти скрипторий. — Он понижает голос: — Брат Сильвий и остальные должны обойтись без нас.

Хальсер помогает Комусу встать.

— Что толку найти скрипторий, если с «Домитуса» не поступало никаких указаний? — качает головой библиарий.

Раздается шипение выпускаемого воздуха — Хальсер снимает шлем. Его грубое лицо такое же красное, как небо.

— Это наш последний шанс, Комус, разве ты не понимаешь? Мортмейн — наш единственный друг, а врагов у нас легион. Мы должны их всех убедить. Мы должны показать им, что наша готовность учиться — это не ересь, а последняя надежда Империума. У нас есть мужество идти туда, куда не пойдут другие ордена. Мы — единственные, кто…

— Ты не должен мне все это объяснять, — прерывает его библиарий с недоверчивым видом. Он отводит Хальсера в сторону от остальных и настойчиво шепчет: — Но как мы уберемся с планеты, прежде чем Мортмейн начнет сбрасывать свои бомбы? Если мы не можем лететь в облаках, как мы покинем планету живыми? У нас осталось четыре часа. Может быть, мы должны вернуться к штурмовому кораблю и попытаться помочь техножрецам?

Лицо Хальсера покрывает сеть пульсирующих вен, и он шипит сквозь стиснутые зубы:

— Если мы вернемся с пустыми руками, то в любом случае будем мертвы. Ты помнишь приказ капитана Асамона: найти оружие, достаточно мощное, чтобы очистить каждую планету в системе. Мы можем надеяться на искупление, только если Инквизиция увидит наш истинный потенциал. Если мы вернемся сейчас, Реликторы обречены. Все до единого. — Он стискивает руки, словно в молитве. — Но если нам удастся продемонстрировать силу нашей веры, показать им, что мы можем пользоваться даже самыми могущественными артефактами, им снова придется признать нас верными слугами Императора. — Сержант оглядывается на разрушенную башню, и в его голосе проскальзывает нотка одержимости: — Кроме того, какая польза будет в нашем возвращении к штурмовому кораблю? — Он указывает на облака пыли: — У нас нет сигнала. Как мы полетим? Я сомневаюсь, что мы преодолеем десять километров, прежде чем врежемся в гору.

Комус прищуривается, испуганный странным тоном сержанта, но не может отказать Хальсеру в логике. Чудо, что они вообще смогли приземлиться. А с тех пор погода стала только хуже.

Хальсер ударяет себя по нагруднику.

— С нами еще не покончено, Комус. Я не позволю этому случиться! — Он топает ногой, подняв облако пыли. — Скрипторий Зевксиса — один из самых известных реликвариев Илисса. Подумай, сколько сокровищ там может храниться. — Реликтор кивает на окровавленные плиты. — И ты говоришь, что это место также источник всего этого, — он указывает на небо, — колдовства. Почему мы должны возвращаться на корабль, не узнав, по крайней мере, кто этот так называемый пророк? Я не сомневаюсь, что он — жулик, но кто знает, какие артефакты он хранит? Один, без всякой имперской поддержки, он перехитрил Черный Легион. Подумай, что это может значить! Он окружил целую планету облаками, которые обращают людей в камень. Как он смог добиться этого? Может быть, используя запретный текст? Возможно, обнаружив реликвию, сохранившуюся с тех времен, когда сам Император бывал здесь?