Читать интересную книгу Warhammer 40000: Ересь Хоруса. Омнибус. Том II - Дэн Абнетт

Саликар судорожно выдохнул с дикой свирепостью.

Перед ним сквозь огонь двигалась фигура, воин трансчеловеческих пропорций. Его почерневший красный доспех окутывало пламя.

Хуже того, его доспех был таким же, как у Саликара. Несмотря на обвивающее ее пламя, обжигавшее глаза, крылатую каплю крови на наплечнике было ни с чем не спутать.

Чем бы ни являлось это существо, когда-то оно было Кровавым Ангелом.

Оно парило в метре над окровавленной землей, позади него волочились цепи. Его лицо представляло собой обожженный кошмар с вечно пылающей плотью, которая почернела от огня и туго натянулась в предсмертной гримасе панической злобы. В одной руке оно держало отсеченную голову, принадлежавшую надзирателю Агане Серкану.

— Узрите нашего сородича, — произнесло оно, и Саликар почувствовал, как под шлемом у него из ушей потекла кровь.

Собравшиеся вокруг смертные попадали на колени. Они больше не пытались убить его, а молились чудовищному порождению преисподней. Саликару хотелось прикончить каждого из них. Не сражаться с ними, не убить их, а забить. Хотелось омыться их кровью, снять с себя броню и размазать по обнаженному телу их внутренности.

Он бы пожрал их сердца. Высосал бы мозг из костей. Глаза были бы сладостью, кровавым нектаром. Саликар утратил все цивилизованные порывы и увидел, как утопает в крови убитых им, и каждый забранный череп выстилает его путь к бессмертию.

— Вот чего вы все хотите, Витус, — произнес падший ангел, протянув к нему руку. — Примите это. Ваши братья уже испили из кровавой чаши, которую я им предложил на Сигнусе. Теперь они убивают во имя меня. Без сожалений утоляют свою жажду крови. Я знаю, что вы ощутили отголоски того мига в собственной резне, Витус. Не вини себя, прими ангела-убийцу внутри тебя. Присоединись к своим братьям. Присоединись комне.

Саликар почувствовал позади себя чье-то присутствие и неохотно отвел взгляд от демонической твари. Рядом с ним стоял Дразен Акора, который одной рукой держал перед собой топор, будто талисман.

— Нарекаю тебя порождением варпа! — выкрикнул Акора. Колдовское свечение из-под шлема распространилось по его телу и окутало лезвия топора.

— Я — Круор Ангелус, Красный Ангел! — возопила обвитая пламенем мерзость, и из ее перчаток вырвалась пара пламенеющих мечей. — Склонись предо мной!

Апотекарий Вастерн встал между Красным Ангелом и своим капитаном.

— Я тебя знаю, — произнес он. — Ты — Мерос из Кровавых Ангелов. Мой боевой брат из Хеликс Примус, сейчас и всегда. Никакая сила в Галактике не способна разорвать эти узы!

— Я — пламя ярости, темное желание, красная десница и обрыватель жизней! — сказала тварь варпа. — Мероса давно нет. Они с Тагасом зажгли во мне пламя души, но кровь в моих жилах — это дух и порча вашего примарха.

Саликар силился сдержать свою ярость и не поддаться ее красному искушению. Каждый из фибров его воли истощался, выгорая в пепел внутри разума. Было бы легко сдаться, покориться и принять свою внутреннюю жажду крови.

Акора протянул руку и положил ладонь на наплечник Саликара. На фульгуритовой молнии, вырезанной в пепле, замерцало и заплясало золотистое свечение. Саликар втянул в легкие большой глоток воздуха, словно утопающий, который наконец-то достиг поверхности.

Он моргнул, прогоняя кровавую дымку, заслонившую зрение. Сорвал шлем и отшвырнул его в сторону. Обоняние заполонило зловоние поля боя. Кровь и вспоротое мясо, моча и грязь.

Его Кровавые Ангелы стояли на коленях в грязи вокруг, глядя на него в поисках указания. Их окружали предатели, которые смотрели на них, как на воплощения убийства и резни, как на новообретенных богов. Мысль, что подобные отбросы могут чтить их, вызвала у него тошноту.

Свет пламени отразился в личных жетонах, примотанных к тыльнику меча Саликара. И то, что раньше было виной, стало обещанием спасения.

Мы — Кровавые Ангелы.

Мы — убийцы, жнецы плоти.

Но мы не душегубы, не дикари.

Витус Саликар повернулся, чтобы его увидели все воины. Он перевернул свой меч. Они встретились с ним взглядами. Они знали. Они поняли. Они развернули свои клинки так же, как и он.

— Присоединяйтесь ко мне, — сказал Красный Ангел. — Станьте моими кровопускателями.

— Никогда, — произнес Саликар и вогнал гладий себе под основание челюсти так, что тот вышел наружу через темя.

Два «Пса войны» из Интерфектор, лязгающая машина под названием «Лохон» и хромающий зверь, именуемый «Кровавая пелена», создали огневую поддержку. Аксиманд и Пятая рота атаковали под прикрытием стремительного урагана турбовыстрелов и снарядов «вулканов». Фрагменты решетчато-блочной стены уже подались. Новорожденный вулканический взрыв на дальнем фланге обрушил незакрепленные блоки с вершины импровизированной баррикады, и огонь двух «Псов войны» довершал дело.

— На ту сторону, — крикнул Аксиманд. — Устройте им бой.

Сыны Гора петляли среди щебня, некоторые стреляли от бедра, другие останавливались, чтобы прицелиться. Аксиманд не делал ни того, ни другого. Он крепко прижимал свое оружие к груди. Скорость была его лучшим шансом добраться до укреплений живым.

Над головой мелькнули два реактивных мотоцикла «Скимитар», обстреливавшие защитников из тяжелого болтера на бреющем полете. По другую сторону блоков прокатились взрывы. Реактивные мотоциклы резко повернули, сбрасывая скорость ради быстрого разворота.

Ошибка, понял Аксиманд. Наверху справедливо то же, что и внизу.

Скорость означала выживание.

Вверх ударили выстрелы чего-то скорострельного, сбившие половину «Скимитаров», однако три более крупных штурмовых спидера продолжили дело рявкающим огнем лазеров. К небу рванулся взрыв, за которым быстро последовал еще один. Спидеры преследовал обстрел, но теперь «Скимитары» снова оказались на рубеже для атаки и не щадили защитников.

Издаваемый титанами грохот заставил Аксиманда глянуть вверх как раз вовремя, чтобы увидеть, как «Лохон» наступил на дальний участок стены. Посыпались обломки, и Сыны Гора толпой бросились в брешь. «Кровавая пелена» тенью следовала за своим порывистым кузеном, ведя огонь контролируемыми очередями «вулканов». Выброшенные гильзы извергались из задней части оружия водопадом металлолома.

За «Псами войны» следовало «Безмолвие Смерти», «Разбойник» с выжженными на панцире глубокими бороздами. Он получил повреждения в битве за Молех, и один из рубцов ожогов наделял кабину пилота кривой гримасой.

Титан напряг ноги, создавая впечатление, будто он слегка присел, словно собирающееся испражниться животное.

— Ложись! — заорал Аксиманд, присев и прижав шлем к груди, насколько мог. Бластер и мелта-пушка «Разбойника» выстрелили с визгом рвущегося воздуха. Трассы полыхнули мгновенной жгучей вспышкой света.

Доспех Аксиманда передал предупреждение о катастрофическом скачке температуры, который исчез практически сразу после появления. Гром перегретого воздуха прокатился по нему вместе с термальной ударной волной.

Краска на спине и плечах пошла пузырями.

Аксиманд выпрямился. Центр стены исчез. Апокалиптические взрывы расшвыряли остатки по сторонам, открыв дорогу пехоте.

Аксиманд побежал к пылающим остаткам стены, нащупывая дорогу в мареве раскаленного жара. Камень под ногами был расплавленным и стеклянистым. Температурные потоки сбивали авточувства, превращая те просто в струящуюся массу ложных сигналов цели.

Аксиманда швырнуло в воздух серией мощных взрывов.

Массированный огонь боевых орудий.

Он тяжело упал на оплавленные остатки блока, ранее бывшего частью укреплений. Он перекатился, доспех треснул в дюжине мест. Шлем раскололся посередине. Аксиманд сорвал его и попытался подняться на ноги. Казалось, будто внутренности раздавило штурмовым кулаком титана «Полководец». Ударная травма. Легкие силились сделать вдох. Когда им это удалось, тот оказался обжигающим и болезненным. Аксиманд чувствовал вкус жженого мяса, опаленного металла и камня.

Повсюду вокруг лежали мертвые Сыны Гора — расколотая броня и сварившаяся плоть. Йед Дурсо поднялся на ноги, держась за кисть руки так, будто рисковал ее потерять. Аксиманд увидел, что поперек остатков стены лежит «Пес войны» из Интерфектор. Ему разорвало один бок, механические внутренности выпали наружу, а экипаж превратился в жженое пятно на внутренней стороне панциря.

«Кровавая пелена» или «Лохон» — он не мог сказать наверняка.

Порожденные паром призраки делали видимость дальше сорока метров нелепой. Глаза Аксиманда жгло от едких испарений осадка после выстрела мелты. В дыму двигались фигуры. Высокие, размашисто идущие. Низко сгорбившиеся и несущиеся сквозь гейзеры перегретого воздуха.