Раздался свисток, прозвенел судовой колокол, пассажиры, перегнувшись через перила, ликовали; люди, стоящие на берегу, радостно кричали; огромные гребные колеса заработали, и корабль медленно двинулся в путь.
Судно имело в длину 440 футов 6 дюймов и максимальную ширину — 93 фута. Гигантские электромоторы привода гребных колес развивали мощность в десять тысяч лошадиных сил и еще оставалась электроэнергия для многих других нужд. Теоретическая максимальная скорость судна в спокойной воде составляла около 45 миль в час. Идя против течения, скорость которого составляла 15 миль в час, оно могло развивать 30 миль в час. По течению же его скорость могла быть почти 60 миль в час. Большую часть времени судно будет идти вверх по Реке со скоростью 15 миль в час относительно суши.
На судне было четыре палубы: так называемая машинная палуба, главная палуба, легкая навесная палуба и посадочная палуба. Капитанский мостик располагался в передней части навесной палубы. За ним находилась длинная надстройка, в которой были расположены каюты капитана и старших офицеров. Рулевая рубка была двухпалубной и располагалась перед двумя высокими и тонкими дымовыми трубами высотой почти в 30 футов. Файбрас возражал против труб, так как дым от больших котлов (необходимых только для нагрева воды и для привода пулеметов) можно было выпускать сбоку. Но Сэм фыркнул и закричал:
— Какое мне дело до сопротивления воздуха? Мне нужна красота! А красота — единственное, к чему мы стремимся! Кто-нибудь видел колесный пароход без высоких, стройных, внушительных дымовых труб, разве у вас нет души, друг мой?
На судне было шестьдесят пять кают, каждая размером 12 на 12 футов. Здесь были убирающиеся койки, столы и складные стулья. Каждая каюта имела туалет и умывальник с холодной и горячей водой. На каждые шесть кают полагался один душ.
Три просторных кают-компании располагались в надстройке, на навесной и главной палубах. Здесь были общие столы, столики для игры в карты, гимнастическое оборудование, различные аттракционы, киноэкран и сцена для драматических спектаклей и мюзиклов. В кают-компании главной палубы было еще устроено возвышение для оркестра.
Верхняя палуба рулевой рубки была роскошно обставлена резными дубовыми креслами и столами, обтянутыми красной, белой и черной кожей. Штурман сидел в просторном комфортабельном вращающемся кресле перед панелью с приборами. На ней были небольшие экраны проводной телевизионной сети, по которым транслировалось изображение наиболее важных мест корабля. Перед ним был установлен микрофон, с помощью которого он мог разговаривать с любым пассажиром судна. Управление кораблем осуществлялось двумя небольшими рычагами на подвижном пульте. Левая рукоятка управляла колесом левого борта, правая — соответственно, правого. Здесь же располагался экран радара, включаемого по ночам. Еще на одном экране происходила индикация глубины воды, измеряемая гидролокатором. Тумблер на панели управления мог переключать управление на автоматический режим, хотя по правилам штурман должен был нести круглосуточную вахту.
На Клеменсе были белые сандалии из рыбьей кожи, белый кильт, белая накидка и белая офицерская фуражка из кожи и пластика. К поясу была прикреплена кобура с огромным четырехзарядным пистолетом Марк-2 69-го калибра и ножны с кортиком длиной 10 дюймов.
Он расхаживал по рубке управления с большой зеленой сигарой во рту, опустив руки по швам, и следил за штурманом Робертом Стайлсом, впервые управлявшим судном. Стайлс был красивым парнем, опытнейшим рулевым, некогда плававшим по Миссисипи. Когда он появился, чуть более двух лет назад, Сэм подпрыгнул от радости и всплакнул, а это случалось с ним всего несколько раз. Он был знаком со Стайлсом, когда они оба были рулевыми на Миссисипи.
Стайлс нервничал, как и всякий бы на его месте, впервые за столько лет вынужденного бездействия взявший в руки рычаги управления. В подобной ситуации нервничал бы и самый прославленный из капитанов на Миссисипи, даже капитан со стальными нервами — Исайя Селлерс.
Управление судном не требовало особого усилия. С этим мог бы справиться и любой одноглазый учитель воскресной школы в полупьяном состоянии. Мог справиться даже шестилетний ребенок, если бы он дотянулся до рычагов. Рычаг вперед — увеличение скорости вращения колес, в среднем положении — остановка, а перемещение рычага назад означало задний ход. Чтобы повернуть влево, нужно было чуть-чуть оттянуть назад левый рычаг и слегка продвинуть вперед правый. Чтобы повернуть вправо — наоборот.
Однако, чтобы достичь надлежащей координации движений, нужно было немного попрактиковаться.
К счастью, для того, чтобы управлять судном на этой Реке, не надо было обладать хорошей памятью. На ней не было ни островов, ни отмелей, и почти не было коряг. Как только корабль слишком близко приближался к мелководью, гидролокатор включал предупреждающую сигнализацию. Если ночью по курсу оказывалась лодка или затопленное бревно, локатор или радар высвечивали препятствие на своих экранах и загорался красный сигнал опасности.
Сэм с полчаса наблюдал за Стайлсом, пока мимо проплывали берега, заполненные тысячами людей, приветствовавших или проклинавших их, поскольку было очень много разочарованных, которым не повезло при жеребьевке. Но проклятия не доходили до его ушей.
Затем Клеменс взял управление на себя. Через полчаса он спросил у Джона, не угодно ли и ему попробовать? Англичанин был одет во все черное, как бы противопоставляя себя одетому во все белое Сэму. Он взял в руки рычаги управления и справился с вождением судна вполне сносно для бывшего монарха, который никогда не занимался каким-либо трудом и всегда оставлял своим подчиненным всю черновую работу по управлению государством.
Судно проплыло мимо пришедшего в полный упадок государства Иеясу, ныне снова разделившегося на три суверенных территории, и вскоре Клеменс отдал приказ повернуть назад. Роб Стайлс воспользовался случаем, чтобы показать маневренность судна, и развернул его, как он выразился, буквально «на пятачке». Пока левое колесо поворачивалось назад, правое вращалось на полной скорости, и корабль разворачивался на месте. Развернувшись, он поплыл вниз по течению. Подгоняемый ветром и течением, с быстро вращающимися гребными колесами, он шел со скоростью 60 миль в час. Но это продолжалось недолго. Сэм и Стайлс подвели судно к самому берегу, где локатор показал глубину всего в 1 фут. Даже сквозь шум от работы гребных колес, плеск воды, свистки и звон колокола они слышали возгласы толпы на берегу. Лица людей проносились мимо, как во сне.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});