class="p1">— Ты должна была молить Ромена о прощении, чтобы он вернул нас, — ответил третий. Остальные лишь молча кивали.
— Что? Молить о прощении? — Эстелия поднялась со своего места и возмущенно посмотрела на даймонов. — Молить о прощении Ромена, после того, как он убил нашего Правителя? Да как ты смеешь говорить это мне? И еще после того, как вы сами назначили меня вместо отца? — холодно и почти безразлично спросила Эстелия и протянула руку в сторону даймонов: — Именем Тьмы Бездны, я требую вашей верности мне, своей Правительнице.
— Теперь ты не можешь что-то требовать, — усмехнулся один из говоривших даймонов.
— Ты больше не наша Правительница. Как Главы кланов, мы отрекаемся от тебя.
— И кто же будет вашим Правителем теперь, после вашего отречения? — усмехнулась Эстелия.
— Нашим Правителем стал Герцог Элигос и ему вверяем мы свои жизни и жизни наших кланов, — ответил один из до сих пор молчавших даймонов.
— Хорошо, хорошо, — прошептала Эстелия и, проведя когтем по руке так, что выступила кровь, выкрикнула: — По праву крови Правителей я требую защиту! — тут же за креслом Эстелии начали появляться еще даймоны. Кто-то в домашнем халате, кто-то в штанах, а кто-то вообще был обнажен. Всего их появилось тринадцать.
— Правительница, ты просила защиту, приказывай, — поклонился один из них Эстелии.
— Уничтожить предателей! — громко произнесла Правительница и указала рукой на первую семерку даймонов.
— Что? — не понял спрашивающий даймон.
— Они предатели, они хотели убить Вашу Правительницу, — спокойно повторила Эстелия. — Уничтожить их!
— Подчиняемся праву крови, — синхронно, как один, ответили тринадцать даймонов и поклонились, принимая свою истинную форму для боя.
Семерка за спиной Элигоса тоже меняли обличье. И даймоны, рыча, набросились друг на друга. Голыми руками, без оружия, они сражались не за себя, а за кровь Правителей, которую обещали хранить ценой своей жизни. Кто-то, сцепившись мертвой хваткой, сшибали все на своем пути. Кто-то, отворачиваясь от удара, отбросил противника в стену, пробив ее насквозь. А кто-то, пытаясь вырвать сердце у врага, а они стали друг другу врагами, сам упал с развороченной грудной клеткой. Все помещение быстро наполнилось грозным рычанием, яростными криками, стонами боли и тяжелым запахом крови. Весь этот хаос совершенно не касался двоих, стоящих в центре и окруженных коконом силы, который легко отталкивал даймонов, если те врезались в него. Только лишь двое из даймонов не приняли истинную форму. Герцог и Правительница. Они стояли друг напротив друга, сражаясь совершенно в другом пространстве и другими силами. Сила волнами, словно бушующий океан, перекатывалась между Элигосом и Эстелий, пытаясь подчинить, сломать сопротивление. Высокая прическа правительницы давно растрепалась и волосы, словно подхваченные ураганным ветром, трепетали у нее над головой, не скрывая уже внушительных рогов в форме полумесяца на голове. Рога Элигоса, не столь внушительные, тоже проявились. Но не на голове, как у Правительницы, а как у истинного Правителя, над бровями, почти у самых висков, шли полукругом вверх и загибались назад, к ушам. Красные глаза Герцога яростно сверкали, когда он отбрасывал поток силы, направленной против него. А Эстелия не останавливалась и, кажется, даже не теряла в силах. Наоборот, с каждым ударом, на ее лице расплывалась довольная ухмылка, обнажая длинные и мощные клыки даймона. И Герцог понял, что проиграл. Последняя волна удара опустила его на колени, прижимая к полу. Эстелия весело расхохоталась, махнула рукой, обрывая потоки силы, и остановила бой даймонов. Замерло все вокруг, и воцарилась тишина, лишь легкий шепот Эстелии нарушал ее.
— Ты думал, что если в тебе есть кровь демиурга, ты сможешь противостоять мне? — Правительница снова рассмеялась.
— Да, — не стал скрывать Элигос, поднимая голову, чтобы не быть в склоненной позе подчинения.
— Сын мой, ты глупец. Ты совершенно забыл о том, что я разделила силы с демиургом, а в тебе всего лишь кровь, которая даже не проснулась. Зря ты это все затеял.
— Нет, — Герцог с трудом поднялся с колен и взглянул на торжествующую мать.
— Зря, очень зря. И ты будешь наказан за это, и даже твой отец тебе не поможет, — хмыкнула Эстелия и махнула рукой, отправляя сына в темницу под замком. После чего осмотрела картину боя даймонов.
— Странно, странно, все живы, — удивилась она.
— Выживут? — спросил Никас, наконец, заглянувший в покои Правительницы, после того, как там воцарилась тишина.
— Вот и ты, наконец. А что же ты сразу не пришел мне на помощь? — холодно усмехнулась Эстелия.
— Я не Глава клана, чтобы лезть в битву крови, — пожал плечами Никас и осмотрел израненных даймонов. — Да, не так уж просто нас убить, — почесал он подбородок. — Куда их?
— Я сама, — махнула рукой Эстелия и семерых даймонов, которые пошли за Элигосом, отправила в ту же темницу. Потом задумчиво произнесла, — может, и выживут, а нет, так нет. Все равно новых Глав назначать.
— А с этими что делать? — спросил Никас, указывая на оставшихся. Эстелия не ответила, подняла руки и направила исцеляющий поток силы на даймонов. Спустя несколько минут все поднялись без единой раны, изумленно озираясь, пытаясь понять, что же произошло.
— Мы выполнили свой долг? — спросил один из них, обращаясь к Правительнице.
— Да, — просто ответила Эстелия и немного помолчав, продолжила: — Накладываю на вас обет молчания. Вы не сможете ни рассказать, ни написать все то, что сейчас здесь произошло, — даймоны синхронно кивнули и исчезли.
— Зачем обет молчания? — удивился Никас.
— Ты, идиот? — возмутилась Эстелия. Никас обиженно опустил глаза. — Напоминаю. У каждого Правителя должен быть наследник. Ты хоть это-то помнишь?
— Помню, — кивнул головой даймон.
— То, что мой сын пытался меня свергнуть, автоматически выводит его из Наследия. То есть Элигос теперь не является моим наследником. Если в подобной ситуации правитель остался без наследника, то его могут и отстранить до предоставления нового наследника.
— Совершенно верно, — подтвердил Никас.
— Так ты что, хочешь, чтобы меня отстранили сейчас? — хмуро посмотрела на даймона Эстелия.
— Нет, что ты, моя Повелительница, — замахал головой даймон.
— Ну а что ты тогда глупости спрашиваешь? Я должна сперва найти дочь, а потом уже можно поведать даймонам, что вместо наследника будет наследница.
— Ты права, совершенно права.
— Конечно, я права, — улыбнулась Правительница. — А ты, что-нибудь нашел насчет того, как мне достать ключ?
— Пока нет, — грустно развел руками Никас.
— Так ищи и быстро, — прикрикнула на него Эстелия.
— А это как? — напоследок спросил даймон, указывая на разгромленное помещение.
— Ерунда, — усмехнулась Эстелия и провела рукой по кругу. Комната за движением ее руки быстро менялась, возвращаясь в изначальный вид.
— Великая, — Никас восхищенно ахнул и бухнулся на колени перед Эстелий.
— Да иди уже, —