– Не все ли равно?
– При том, что у твоей жены рак, и она нуждается в лечении… Мог бы и учесть эту маленькую деталь.
– Ты думаешь, я хоть на секунду об этом забыл? – ощетинился Джоунс.
– Думаю, забыл, – парировал Макс. – У тех, кто хочет тебя найти, достаточно денег, чтобы перевезти сюда Джину и Молли без паспортов из Германии. Ты действительно думаешь, что они не выделят необходимые средства, чтобы выследить тебя? Ага, мечтать не вредно.
– Есть способы обезопасить ее, – заметил Джоус, – выход всегда есть.
– Например? Отвезти ее в американское посольство? Есть одно в Дили. Там она, в отличие от тебя, будет в безопасности. Так как же ты поступишь? Оставишь ее? Отлично, за стенами она будет в безопасности. Но едва выйдет из здания, чтобы поехать в аэропорт и улететь домой, как тут же снова превратится в мишень. Как ты собираешься обезопасить ее в этом случае? Собираешься доверить ее жизнь охранникам из посольства?
Может быть, нескольким девятнадцатилетним морским пехотинцам?
– Именно поэтому я не возьму ее в посольство, – сказал Джоунс.
– Ах да, ты ведь предпочтешь рискнуть ее жизнью…
– Проклятье, ты ведь прекрасно знаешь, я не хотел, чтобы ей что-то угрожало. Но знаешь что? Риск все равно существует. Он существует, даже если она будет сидеть у себя дома в Айове вместе с матерью. Я все сделал правильно, – выпалил Джоунс. – Я был чертовски уверен, что все спокойно, когда отправился в Кению. Я годами выжидал, чтобы угроза миновала. Но, вот дерьмо, ошибся – не учел, что она может заболеть. И что не поедет в Айову без меня. Она отказалась уезжать и, поверь мне, я попробовал все, чтобы ее переубедить. Я сказал ей, что собираюсь исчезнуть, чтобы дать ей возможность свободно уйти, но она ответила, что все равно будет ждать меня в лагере. Что если я хочу, чтобы она не получила ультрасовременное медицинское лечение, то это верный способ, и… – Гнев Джоунса поутих, но глаза выдавали отчаяние и уязвимость. – Я люблю ее, – сказал он Максу уже спокойно. – Я рискнул, доверившись Краус. Если бы я мог, то вернулся бы и сделал все по-другому. Знаешь, и так всю жизнь.
Макс знал.
Несколько лет назад, когда Джоунс был Грейди Морантом, его подразделение попало в засаду в тайной войне, которую Соединенные Штаты вели в Юго-Восточной Азии против одного влиятельного наркобарона.
Вся его команда была уничтожена. По крайней мере, так говорилось в официальных отчетах, которые видел Макс.
Вроде бы обнаружили и тело Моранта. Точнее, некоторые части тела вместе с армейским жетоном, явно недостаточные для опознания по отпечаткам пальцев и стоматологической карте.
Как и всегда, когда солдата, павшего в бою, не удавалось опознать по останкам, поползли слухи, но все просто решили, что принимают желаемое за действительное.
Когда же слухи об американце, переводимом из тюрьмы в тюрьму, не стихли, началось вялое расследование. Но оно стоило слишком дорого и отнимало много времени, так что в конечном итоге прекратилось. Результат: без результата.
Так было до недавнего времени, пока по анализу ДНК не установили, что похороненный в могиле Грейди Моранта на самом деле Грейди Морантом не являлся.
Примерно в это же время пошла молва о новом старшем лейтенанте Чая, якобы американце и бывшем спецназовце.
Грейди Морант не погиб в той засаде. Вместо этого он провел несколько лет в адской бездне тюрьмы в Юго-Восточной Азии, где его пытали похитители. Он молился, чтобы кто-нибудь его нашел, пришел за ним и отвез его домой.
Несколько лет назад Макс действительно сочувствовал Моранту. После встречи с ним стало ясно, что годы, проведенные в тюрьме, реальны. Грейди не предал свое подразделение, как все считали, узнав, что он работает на Чая. Он не был дезертиром, наоборот – это страна бросила его.
Жизнь отстой.
По мнению Макса, даже вся срань мира не оправдывает того, что сделал Морант, когда известный наркобарон, с которым он боролся, наконец пришел к нему на помощь и освободил его.
Макс бы скорее умер. Он скорее сгнил бы в этой тюрьме, чем согласился работать на врага.
И вот этот кусок дерьма и неудачник – как минимум, лжец, контрабандист и вор – обрел все-таки счастье. Он нашел любовь. Молли Андерсон действительно вышла замуж за этого сукина сына.
Ну да, конечно, жизнь подбросила им очередную подлянку. Но у Макса не было абсолютно никаких сомнений, что, как только они благополучно доставят девушек домой, Молли выиграет эту борьбу с раком и проживет долгую счастливую жизнь.
Как миссис «Неудачник-Морант» или Поллард, или Джоунс, или Смит, или какой там другой псевдоним Дейв себе выберет.
Черт, вероятно, с такой удачей Джоунс если и предстанет перед судом за свои многочисленные преступления, то сразу выйдет из-за какой-нибудь формальности.
В то время как Макс живет в мучениях.
В то время как в сотне миль от его персонального ада Джина воспитывает ребенка убитого Джиммо.
– В жизни нет возможности отмотать пленку назад, – сказал Макс Джонсу.
– Нет, – согласился тот, – только второй шанс.
– Ладно. – Джулз щелчком закрыл телефон и вновь присоединился к ним. – Вот какое дело. Наш парень послал новое электронное письмо. Он хочет номер телефона, чтобы связаться с нами и дать дальнейшие инструкции. Яши организует номер, который Эмилио не сможет отследить. Вызов переадресуется на мой телефон. – Он посмотрел на Макса. –
Я знаю, ты хочешь поговорить с Джиной, но, поверь, нет никакой возможности это сделать. Мы хотим, чтобы похититель думал, что Джоунс один. И ни в коем случае не хотим предъявлять слишком много требований. А вот когда мы свяжемся с Теста…
– Я знаю, – сказал Макс.
– Я попросил Яши убедиться, что последние четыре цифры фиктивного номера совпадают с цифрами твоего личного мобильного, чтобы Джина знала, если каким-то образом увидит его, что мы здесь. Шансов мало, но… – пожал плечами Джулз.
– Спасибо, – ответил Макс.
– Яши также вызывает офис ЦРУ в Джакарте, – сообщил Джулз. – Посмотрим, сможем ли мы отследить телефон Бенни. В любом случае, я пытаюсь получить оборудование для наблюдения.
– А помощь военных? – спросил Джоунс.
Джулз покачал головой.
– Все в режиме ожидания. Уровень террористической угрозы все еще высок, и приоритет нашего дела по-прежнему меганизкий. Я знаю, что это сводит тебя с ума, сладкий, но мы просто должны сидеть и ждать.
* * *
Молли притворилась, что потеряла сознание.
Джине хотелось зааплодировать – настолько удачно был выбран момент, – но Эмилио не кинулся на помощь. Вместо этого, все еще с ерзающим внуком на руках, он немного отступил, выходя из зоны удара, и рявкнул какой-то приказ на языке, звучавшем как итальянский.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});